Михаил Охендовский: НАБУ само лишило себя остатков имиджа политически независимого органа

- 3 февраля истекает срок полномочий у члена Центральной избирательной комиссии Александра Осадчука. Таким образом, с этого дня уже 13 членов ЦИК из 15 будут де-факто работать с полномочиями, которые у них закончились. В Верховной Раде зарегистрировано  представление президента Петра Порошенко на назначение 11 членов ЦИК. Что теперь должен будет сделать президент? Вносить новое представление?

- Основания для внесения представления об увольнении еще одного члена ЦИК действительно возникнут. Хотя я считаю, что решение вопроса о смене состава Центризбиркома уже давно не от президента зависит. Его представление о прекращении полномочий 12 членов комиссии и назначении новых 11-ти находится в Верховной Раде с июня прошлого года. Очевидно, что сейчас этот вопрос ожидает именно парламентского решения.

Процедурно представление о прекращении полномочий должно быть рассмотрено и решение по нему должно быть принято до рассмотрения вопроса о назначении новых членов ЦИК. После рассмотрения вопроса об увольнении, Верховная Рада сможет выразить свое политическое отношение к кандидатурам новых членов комиссии. Наверное, в зависимости от результатов голосования президент и примет, в случае необходимости, решение о дальнейших шагах в отношении смены состава комиссии, действуя в соответствии с Конституцией и законом о ЦИК.

- По вашему мнению, почему Верховная Рада не приступает к этому вопросу?  Ведь на всех эфирах депутаты рассказывают о том, что Центральную избирательную комиссию надо менять, о том, что полномочия закончились еще три года назад. Этот разрыв между громогласными заявлениями и реальными делами не заметить невозможно. Почему так происходит?

- С июня 2014 года члены ЦИК говорят о том, что мы рассчитываем, и уже третий год продолжаем рассчитывать, на скорое разрешение этого вопроса. Своего согласия о назначении на должности больше, чем на 7 лет, никто из нас не давал. Представление о прекращении наших полномочий в парламенте есть. Есть и представление о назначении тех, кто может прийти нам на смену. Мы все надеемся, что когда-нибудь этот вопрос будет рассмотрен. Мотивация, конечно, у каждого своя. Выходить на пенсию с должности члена комиссии из этого состава точно никто не планировал.

К сожалению, чем больше проходит времени с июня 2014 года, или с июня 2016-го, когда появилось представление о назначении нового состава ЦИК, тем больше, на мой взгляд, этот вопрос забалтывается. Происходит как с открытыми избирательными списками – у них нет открытых противников, но и вводить их в избирательное законодательство никто особо не спешит. Так и с нами – ни в Верховной Раде, ни в ЦИК нет тех, кто говорил бы, что действующий состав ЦИК надо сохранить навсегда. Но при этом и 226 голосов, необходимых для увольнения действующих членов комиссии и назначения новых, в парламенте пока почему-то также не находится. Почему именно, мне судить сложно.

Некоторые политики и народные депутаты, с которыми доводилось общаться по этому поводу, не скрывают мнения о том, что какую бы новую конфигурацию ЦИК они не обсуждали, такая конфигурация получается, скажем, менее независимой от существующих политических сил, нежели действующая. Конечно, это не может быть основанием для того, чтобы не менять людей, которые вместо 7 лет продолжают работать уже десятый год, тем более в условиях, когда ЦИК перманентно является объектом критики. Критики, которая на 99% является абсолютно незаслуженной. Политики критикуют нас за действия, решения, которые мы принимаем на основе ими же принятых избирательных законов. Конечно, членам ЦИК работать в этой ситуации крайне некомфортно, но мы сами не можем ускорить решение вопроса о смене состава комиссии. Сейчас многим удобно говорить, что в проблемах украинских выборов виновата ЦИК. Смена состава всем позволит воочию убедиться, что это не так.

Для нас, на самом деле, не имеет никакого значения какой именно принцип будет положен в основу будущего политического решения о назначении новых членов комиссии. Возможно, в следующий состав комиссии так и не будет номинирован никто из действующего. Может быть кто-то из коллег получит возможность работать дальше. С государственной точки зрения, на мой взгляд, важно, чтобы этот вопрос был решен в каком-то обозримом будущем. Длительное продолжение работы ЦИК, как удобного объекта для, повторюсь, незаслуженной и беспричинной критики общественных организаций, политиков, СМИ будет создавать почву для юридически необоснованных, но политически неизбежных сомнений в легитимности будущих избирательных процессов.

Хотя, конечно, все уже поняли, что формально юридически никакой проблемы нет – семилетний срок полномочий большинства членов Центральной избирательной комиссии закончился, но сами полномочия пока не прекращены. Это заставляет меня и моих коллег продолжать ходить на работу и делать то, что должны делать члены комиссии. Возможности уволиться "по собственному желанию" – без решения парламента – мы лишены.

- Вы сказали о том, что возможно следующий состав ЦИК будет более «политически зависимым». А как это может быть? О какой политической зависимости может идти речь, если вы по большому счету, работаете только с цифрами?

- Я не говорю о зависимостях в негативном значении этого слова – о зависимостях, которые могли бы приводить к принятию противозаконных решений. Принцип коллегиальности нашей работы является эффективным предохранителем против этого. Однако, многое зависит от того, как именно будет сформирован следующий состав комиссии. Например, если следующая ЦИК будет по своему составу точной копией Верховной Рады текущего созыва в миниатюре, скажем, в масштабе 1:30 (1 член ЦИК делегируется от 30 депутатов, - ред.), как это якобы произошло, если верить публикациям некоторых СМИ, в 2007 году, новым членам комиссии пресса сразу же сможет приклеить фракционные ярлыки. Тогда их работу будут пытаться оценивать сквозь призму интересов фракций и групп, предложивших их кандидатуры. Если же в основу подхода будут положены лишь критерии опыта и профессионализма, предложенным кандидатам будет достаточно сложно получить необходимую поддержку парламента. Уже очевидно, что для формирования нового состава комиссии нужно будет искать баланс между интересами фракций и профессионализмом кандидатов.

С другой стороны, давайте будем помнить и о том, что ЦИК работает в режиме наибольшего благоприятствования субъектам избирательного процесса, прежде всего – партиям и кандидатам. Обеспечение реализации избирательных прав – наша основная задача. Как правило, члены комиссии, назначенные по предложению той или иной партии, в будущем эту партию в ходе избирательных процессов и курируют. В эффективности и простоте коммуникаций все заинтересованы в равной мере. Правильность такого подхода подтверждена многими годами работы. Говорить, что это каким-то образом влияет на законность решений ЦИК как коллегиального органа, оснований, конечно, нет никаких.

А, устанавливая результаты выборов, ЦИК действительно работает с цифрами протоколов. Эти протоколы составляются не нами, а членами участковых и окружных избирательных комиссий. Под каждым их них – подписи кандидатов, их доверенных лиц, многочисленных наблюдателей. Местом, где могут совершаться какие-либо манипуляции с результатами выборов, ЦИК точно никогда не была в прошлом, и я уверен, не станет и в будущем. Здесь это просто невозможно в силу десятков факторов.

- Как это не было манипуляций?! А как же «третий тур» президентских выборов 2004 года?

- "Третий тур" или повторный второй тогда стал следствием решения Верховного Суда Украины, установившего системные нарушения в ходе всего избирательного процесса. О несоответствии установленных ЦИК результатов выборов тем протоколам, которые были получены от окружных избирательных комиссий, речь не шла. Если бы ЦИК хотя бы раз, устанавливая результаты выборов, позволила себе отойти от цифр исходных документов комиссий низшего уровня, такие факты давно были бы известны. Этого просто никогда не было и априори не могло быть.

- Как сейчас развивается расследование НАБУ, которое оно ведет в вашем отношении?

- На мой взгляд, всё, что происходит в этом производстве, является неумелой имитацией расследования. Говорить о хоть каком-то подобии законности, соблюдении фундаментальных основ уголовного производства, права на защиту и многих других, гарантированных процессуальным законом прав, пока нет никаких оснований. Но другого – законного и объективного – подхода от следствия я и не ждал. Предъявив мне безосновательное подозрение в правонарушении, которого я не совершал, НАБУ само лишило себя остатков имиджа непредвзятого и политически независимого органа. Виновные в незаконном привлечении меня к уголовной ответственности, разглашении тайны досудебного следствия, различных формах давления на председателя ЦИК неизбежно и, надеюсь, скоро понесут предусмотренную законом ответственность.

- Вы ходите на допросы? Проводятся ли  какие-то следственные действия?

- Конечно, сейчас следствие вынуждено лихорадочно искать доказательства того, чего никогда не происходило в реальности. Или пытаться представить имевшие место события в удобном им искаженном контексте. Моими адвокатами давно заявлены ходатайства об участии во всех следственных действиях. Но даже многие уведомления о них, до недавнего времени, мы получали по почте спустя несколько дней после того, как соответствующее действие уже состоялось.

Важно понимать, что в этом деле нет юридического компонента. Нет никакой правовой составляющей. Всё, чем оперируют детективы НАБУ, является либо их выдумками, либо допущениями, либо искажением фактов, либо сфабриковано самым примитивным образом. Всем специалистам уже давно очевидно главное – отсутствие состава уголовного правонарушения. Из четырёх его обязательных элементов отсутствуют три: объект, объективная сторона, субъективная сторона. Почему в качестве субъекта для предъявления подозрения был выбран именно председатель Центральной избирательной комиссии – с каждым днём становится всё яснее. Но ответ на этот вопрос – предмет отдельного следствия.

Я часто прихожу к мысли, что в программу тестов, которые, якобы, должны были пройти детективы НАБУ при приёме на работу, кто-то, наверное,  забыл включить сам закон "О Национальном антикоррупционном бюро Украины". Или некоторым детективам забыли объяснить, что указанные в его третьей статье основные принципы деятельности бюро – верховенство права, соблюдение прав и свобод человека, законность, справедливость, независимость, политическая нейтральность – это то, что они обязаны соблюдать, а не то, что обязательно нужно нарушать по несколько раз на день.

Как иначе можно объяснить регулярное разглашение информации о ходе досудебного следствия в одних и тех же средствах массовой информации, связь которых с НАБУ или, возможно стоящими за ним лицами, является достаточно очевидной? Как можно объяснить действия детективов, дискредитирующие безупречную десятилетнюю нотариальную практику моей супруги? Как можно объяснить генерируемые следствием беспочвенные и противозаконные запросы в различные организации, которые можно квалифицировать как прямые попытки вмешательства в личную жизнь моих близких? Незнанием 32-й статьи Конституции Украины, системными попытками давления на меня, прямым умыслом или исполнением преступного приказа руководства?

Очевидно, что такая деятельность НАБУ является злом, дискредитирующим саму идею борьбы с коррупцией в нашем государстве. Бороться со злом – долг каждого порядочного человека. И я, безусловно, буду продолжать это делать, используя для этого все имеющиеся у меня, как и у каждого гражданина Украины, средства правового реагирования. Иначе зло победит. А жить в обществе победившего зла не хочется, думаю, никому.

Хорошо, что наше государство уже прекратило навязанный нам из-за рубежа импорт политического секонд-хенда. Но последствия этого импорта ещё ощутимы. Их ещё предстоит преодолевать. В нашей стране не должно быть места для политически мотивированных избирательных уголовных преследований. Ненавязчивыми дружескими усилиями некоторых наших зарубежных партнёров, а иногда, возможно – и под их диктовку – под вывеской НАБУ создан некий мутант – гибрид НКВД и инквизиции. Некоторые, подчеркиваю – некоторые, поскольку знаю, что там работают и много порядочных людей – сотрудники этого органа считают, что им позволено все. Что они могут безнаказанно нарушать законы нашего государства, что никакой ответственности, что бы они ни совершили, они не понесут, что свои собственные нарушения, в конечном счете, они же сами и будут расследовать.

Как, например, это произошло с незаконным обыском в ЦИК. После коллегиального обращения комиссии в Генеральную прокуратуру и целый ряд других органов, постановление комиссии в итоге отовсюду было отправлено в НАБУ. Оттуда в ЦИК пришел ответ, что управление внутреннего контроля НАБУ в действиях детективов бюро никаких нарушений не нашло. Иными словами, расследование того, кто съел ягненка, было проведено волком. Волк установил, что он ягнёнка не ел. Но кто-то же это сделал! Заяц?

Я сохраняю надежду на то, что описанные события всё же станут объектом проверки и следствия Генеральной прокуратуры Украины. Целый ряд предметных жалоб туда мои адвокаты уже подали. Ожидаем практической реакции.

- Вы уже говорили о том, что это дело может является результатом реализации иностранного сценария, к которому могут быть причастны и украинские политики. Не так давно одно из американских СМИ, Politico, опубликовало результаты своего расследования по этому поводу. Не готовы раскрыть детали?

- Я по-прежнему не исключаю связь предъявленного мне подозрения с неуклюжей попыткой некоторых украинских политиков вмешаться в ход президентских выборов в США 2016 года. При этом у меня нет никаких оснований считать, что этот вопрос мог координироваться на государственном уровне. Скорее, мы стали свидетелями попытки группы украинских политиков оказать услугу своим заокеанским покровителям, используя своё или чьё-то влияние на НАБУ. Услуга оказалась медвежьей. О возможных внешнеполитических последствиях, об интересах своего государствах, они тогда вряд ли задумывались. Или, возможно, по привычке перепутали интересы государства с собственными интересами.

Почему руководство государственного органа – НАБУ – могло позволить втянуть его в эту авантюру, нам ещё предстоит узнать. Конечно, в этой ситуации её фигурантам приходиться лихорадочно спасать своё реноме. Политическое, а возможно и внешнеполитическое, влияние на один из органов украинского государства стало слишком очевидным. В независимость НАБУ теперь не верит никто. Соблюдали бы законы Украины, не использовали бы предоставленные им полномочия для сомнительных политических целей – теперь у них не было бы необходимости оправдываться и задним числом латать дыры, зияющие в выдуманном ими же уголовном производстве. Всё очень банально и просто.

- НАБУ, САП - структуры, которые формально являются независимыми. Вы считаете, что подписи подделаны, а материалы вашего дела -  сфабрикованы. По вашему мнению, эти действия, если они все же были, инициатива руководства этих структур или же, возможно, они выполняют чьи-то указания?

- Анализировать ту или иную ситуацию всегда удобнее с позиции «quid prodest?» – «кому это выгодно?». Руководству НАБУ это могло быть выгодно, прежде всего, с точки зрения традиционного для правоохранительных органов "показателя" – привлечения к ответственности должностного лица высшего ранга. Хотя предъявлять на скорую руку состряпанное подозрение, понимая, что дело неизбежно развалится в судах – как минимум, неосмотрительно. Оценивать интеллектуальную глубину первоначального замысла здесь крайне сложно.

Но и спонтанным это дело не выглядит. Признаки подготовленности, спланированности действий, возможного сговора целого ряда лиц в связи с неизвестного происхождения листами формата А-4, переданными в НАБУ в конце весны прошлого года, достаточно очевидны. Давайте вспомним, что подача соответствующих материалов была проанонсирована известным средством массовой информации, которое принято считать находящимся под вполне понятным и политическим и внешнеполитическим контролем. Давайте вспомним, что когда интерес общества и других СМИ к этому делу казался уже угасшим, осенью прошлого года это же СМИ опубликовало материалы, содержащие данные досудебного следствия, получить которые кроме как от самого следствия невозможно было никак. Давайте вспомним, что не подлежащие разглашению данные об одном из следственных действий по этому делу, буквально в день его проведения, были опубликованы именно этим СМИ. Давайте не забывать и о родственных связях, существующих между главным редактором этого СМИ и одним из деятелей прошлого украинской политики. При этом примем во внимание тот факт, что сын этого политика является главой совета общественного контроля при НАБУ. Сложив этот нехитрый пазл, мы увидим, что всё становится на свои места.

Добавим сюда и выводы, к которым пришло НАБУ при проверке факта приобретения народным депутатом, являющимся одним из штатных спикеров по этому делу, элитной квартиры в центре Киева.

Сложно не согласиться, что связи очевидны. А всякое кажущееся случайным совпадение есть лишь непознанная закономерность. Юридических доказательств возможного сговора с участием высшего руководства НАБУ, в моём распоряжении пока нет, поэтому и соответствующих утверждений я не делаю. Но и исключать такой сговор, с учётом данных из открытых источников, было бы, по меньшей мере, наивно.

(РБК-Украина готово предоставить директору Национального антикоррупционного бюро Украины Артему Сытнику возможность ответить на предъявленные претензии )

- В одном из своих интервью вы сказали, что рассматриваете возможность подачи гражданских исков к журналистам, и к СМИ по этому делу. Какое-то решение вы для себя уже приняли?

- Со всеми журналистами я уже много лет стараюсь поддерживать ровные и открытые отношения. Никаких конфликтов с людьми, для которых этические стандарты профессии – не пустой звук, у меня не было и, уверен, никогда не будет. Но ведь не секрет, что у небольшого количества коллег, именующих себя журналистами, совесть находится в кошельках. И когда на каком-то телеканале и в интернет-издании я вижу откровенно "джинсовые" материалы, оперирующие фейковой информацией в отношении меня или членов моей семьи, мысль о том, что стоило бы подать гражданский иск с требованием опровержения, возникает неизбежно.

Например, все уже давно знают, что огромный дом с озером где-то под Киевом, фотографии которого продолжают тиражироваться в фейсбуке, не имеет ни ко мне, ни к моей семье никакого отношения. Журналисты различных СМИ бывали у меня дома и знают, где и как я живу на самом деле. Тем не менее, некоторые телеканалы время от времени используют фото того дома с озером в качестве фона для связанных со мной сюжетов или как часть таких сюжетов. Эта фальшивка появилась в интернете и была впервые показана на некоторых телеканалах ещё в ноябре 2014 года. Видео первого попавшегося под руку дворца было снято с помощью квадрокоптера одним из нечистых на руку "фейсбучных активистов". Тот фейк активно обсуждался в СМИ и прижился в соцсетях.

Когда мои адвокаты подали иск к одному из показавших соответствующий сюжет телеканалов, нам сразу же предложили мировое соглашение с признанием недостоверности информации и обязательством её опровергнуть.

Я убеждён, что заниматься судебным преследованием каждого фейсбук-бота, или немногих нечистых на руку или язык журналистов – контрпродуктивно и потому излишне. Хотя в тех случаях, когда популярное СМИ, а не заштатный сайт третьего эшелона, позволит себе откровенную ложь, обращаться в суды я буду обязательно.

- Еще один член ЦИК, к которому привлечено внимание прессы – замглавы Центризбиркома Жанна Усенко-Черная. В декабре прошлого года стало известно о приобретении ею квартиры за более чем 3 млн гривень, теперь – о подарке в 500 тыс. гривен от ее гражданского мужа…

- Я знаю Жанну Ивановну больше 15 лет. По моему убеждению, она – глубоко порядочный человек и высокопрофессиональный юрист. Нет никаких причин сомневаться в достоверности и точности указанной ею в электронной декларации информации об имуществе и доходах.

Работая в ЦИК на руководящей должности в течение длительного периода времени, получая высокую, с точки зрения государственной службы, зарплату, Жанна Ивановна точно могла приобрести ту квартиру. Давайте не забывать, что экономика Украины не всегда находилась в таком «хорошем» состоянии как сейчас, когда курс доллара приближается уже к 30 гривням. Несколько лет назад члены ЦИК получали зарплату, которая в долларовом эквиваленте была вполне сопоставима с той, что получают наши коллеги в европейских странах. И не нужно искать чёрную кошку там, где её нет.

Другое дело – когда этот вопрос стал муссироваться в прессе и социальных сетях? В середине декабря прошлого года. Практически тогда же, когда и мне было предъявлено фейковое подозрение. Дискредитация ЦИК ведь всегда носила системный характер.

Однако, я уверен, что большинство наших сограждан – люди порядочные и способные думать. Любой человек может зайти на сайт НАПК и ознакомиться с информацией о доходах, указанной в декларации Жанны Ивановны. И самостоятельно прийти к выводу, что за счёт доходов, полученных из легальных источников, она абсолютно законно могла позволить себе все совершенные ею приобретения. А обсуждать подарок близкого человека… Никто не спорит с тем, что материальное положение чиновников высшего ранга может быть предметом внимания общества. Но, согласитесь, всему должна быть мера и должен быть предел.

 

Во второй части интервью читайте о перспективах досрочных парламентских выборов, возможности изменения избирательной системы, инициативах ЦИК направленных на компьютеризацию работы участковых избирательных комиссий и изменение дизайна избирательного бюллетеня.