Жизнь "на нуле": как живут украинцы на линии разграничения в зоне АТО

Жители прифронтовых территорий пытаются забывать о войне. С помощью волонтеров и международных организаций они пытаются отремонтировать свои дома, школы, больницы и вернуться к нормальной жизни. Но близость к линии разграничения в зоне АТО вносит свои коррективы. Как живут "на нуле" - в материале РБК-Украина.

Несмотря на то, что даже в тех украинских населенных пунктах, которые находятся близко к линии разграничения, вот уже два года нет активных боевых действий, жители прифронтовых городов не могут самостоятельно справиться с последствиями войны. Они восстанавливают свои дома и инфраструктуру либо собственными силами, либо с помощью международных организации и волонтеров.

С Международным комитетом Красного Креста (МККК) РБК-Украина отправилось в Станицу Луганскую и Попасную - населенные пункты Луганской области, находящиеся фактически "на нуле". Чем ближе к линии разграничения, тем признаки войны более заметны. Если в Попасной, которая всего в четырех километрах от фронта, люди думают о том, как удержать молодежь, где искать работу и боятся, чтобы война не вернулась, то в Станице Луганской ситуация совершенно другая. Многие жители этого поселка, через который практически прошла линия разграничения, все еще не могут вернуться в свои разрушенные дома. Как живут люди "на нуле" и чего ждут от своей страны - в материале РБК-Украина.

"Должны убедиться, что люди живые"

Сейчас в небольшом поселке Станица Луганская официально проживают 13 тысяч человек. Эти цифры не особо отличаются от тех данных, которые были до войны. В основном – за счет переселенцев из оккупированных районов Донбасса. На самом деле население Станицы не превышает восьми тысяч. Поскольку поселок не просто расположен возле линии разграничения, а фактически, частично находится и в нейтральной ("серой") зоне, здесь действует единственный в Луганской области пункт пропуска через линию фронта. В 2014-2015 годах в Станице велись активные боевые действия, в результате ее окраины напоминают лунный ландшафт, и даже метровый слой снега не может скрыть воронки от взрывов. Эту часть поселка местные называют "Сталинград".

Замглавы Станично-Луганской РГА по социальным вопросам Юрий Гриценко рассказал корреспонденту РБК-Украина, что всего в Станично-Луганском районе зарегистрировано более 15 тысяч переселенцев. По его словам, каждый день через пункт пропуска проходит до семи тысяч человек. В основном это пенсионеры с оккупированных территорий, которые в местном отделении "Ощадбанка" проходят перерегистрацию, открывают счета, чтобы получить "украинскую" пенсию. Заодно в Станице пришедшие "с той стороны" запасаются продуктами и лекарствами.

Но у МККК данные другие. В Красном Кресте посчитали, что ежедневно через КПВВ в Станице Луганской проходит около 10 тысяч человек. Иногда для того, чтобы перейти на подконтрольную Украине сторону, люди вынуждены стоять в очередях по 6-7 часов. При этом перешедшие кордон, часто ожидают решения своих вопросов в разных ведомствах и по два месяца, особенно, если это связано с работой Госмиграционной службы, через которую жители восстанавливают документы.

- Мы должны убедиться, что люди живые, - говорит Гриценко. - Очереди у нас большие из-за этого, помещения не рассчитаны на такое количество людей, они жалуются.

С обеих сторон перехода МККК в ноябре 2017 года открыл пункты обогрева и оказания первой помощи. Лилия, волонтер Красного Креста, рассказывает, что за несколько часов в пункт обогрева обратилось почти полтысячи человек. И эта цифра не исключительная. Около тысячи человек, переходящих на подконтрольную территорию, ежедневно обращаются к Красному Кресту за помощью. Люди приходят согреться, попить чаю, принять лекарства, перекусить.

Красный Крест оказывает помощь жителям прифронтовых районов (фото Александр Кохан)

- У нас тут в основном старики приходят, гипертоники, давление меряют. Когда очереди, хитрят, вспоминают старые болячки, чтоб быстрее их провели на ту сторону. А так, серьезных случаев у нас мало, - рассказывают дежурные фельдшеры.

По словам медиков, они обеспечены лекарствами и расходными материалами, получили от Красного Креста дефибриллятор. Он необходим, так как скорая помощь не может подъехать непосредственно к медпункту.

В пункт обогрева в Станице Луганской ежедневно обращаются около тысячи человек (фото Александр Кохан, Олег Грищак)

"Петрушка" с пенсиями

72-летний Виктор Михайлович тоже зашел в пункт обогрева на обратном пути из Станицы в оккупированный Должанск (ранее – Свердловск, Луганская область). Из-за больших очередей он добирался около четырех часов для того, чтобы, по его словам, "отметиться на Украине". Раз в два месяца - официально 59 дней - жителям оккупированного Донбасса нужно отмечаться на подконтрольной территории. Виктор, с его слов всю жизнь проработавший водителем, вот уже почти два года не получает "украинскую" пенсию. Он надеется, что когда-нибудь правительство возобновит ему выплаты, которые по непонятным для пенсионера причинам прекратились. Старик этих причин не знает, но говорит, что и раньше регулярно отмечался в Станице. До войны он получал пенсию в 1375 гривен.

- А на "той стороне" вам какую пенсию платят?

- Получаю 2970 рублей (порядка 1,5 тыс. гривен; напомним, оккупационные власти ввели на захваченной территории российский рубль, - ред.). Это мне "те" платят. А "эти" не платят ничего. Как так - 51 год непрерывного стажа? Обидно.

Кто будет платить ему пенсию, и в каком государстве он будет жить, 72-летнему Виктору неважно. Главное, чтобы "дали с Божьей помощью умереть своей смертью в своем доме, и не нищим".

- Если по-честному, то люди у нас больше поддерживают "местных". Потому, что Украина отказывается от нас, - откровенничает Виктор Михайлович.

Люди, пришедшие за "украинской" пенсией из оккупированных районов, рассказали РБК-Украина о существовании своеобразного бизнеса по возврату им пенсионных выплат с подконтрольной территории. По их словам, существует возможность возобновить украинскую пенсию "за деньги". Правда, воспользоваться такой "схемой" – недешевое для стариков удовольствие.

- Есть хитрые, которые собирают группы по 10 человек (на оккупированной территории, - ред.). В среднем, каждый платит по 5-6 тысяч гривен. Их и "протягивают" (на подконтрольной территории, - ред.). И через месяц-полтора начинает им приходить пенсия и даже за те месяцы, когда они ее не получали. Вот такая петрушка.

- Я эту петрушку знаю, - вторит ему 77-летня Валентина Кузьминична, которая пришла в Станицу отметиться и оформить документы для получения пособия за умершего мужа.

- Есть такие, что оформляют по совести, а есть, что деньги берут. Люди годовую пенсию платят, чтоб получить "украинскую". Собирают по 10-15 человек. Бабки-то у нас малограмотные.

- А как вам живется в Луганске?

- Плохо. Пенсии мизерные, а цены - аховые. Плотницкий был, сейчас Пасечник стал (представители так называемых властей нелегитимных "республик", - ред.). Власть пришла - ушла, а мы все те же. Мы люди пожилые, что мы можем изменить? Молодые ведь уехали, - рассказывает Валентина, которая сама уехать из Луганска не может, ведь на подконтрольной территории ей жить негде.

Койки есть – врачей нет

Главврач Станично-Луганской районной больницы Валерий Иванов жалуется не на отсутствие медикаментов и не на большое количество пациентов. В больнице, морг и прачечная которой были разрушены снарядами и восстановлены МККК, серьезная нехватка врачей и медицинского персонала. По словам главврача, из 120 сотрудников сейчас работает 64 человека, а из 200 коек в стационаре занято 160. В больнице функционируют все отделения, кроме родильного.

Валерий Иванов считает, что основная проблема больницы в Станице - нехватка персонала (фото Александр Кохан)

- Население возвращается. Надеемся, больница полноценно заработает. Помогают медики-волонтеры. Приезжали из разных регионов, но из тех врачей, которые уехали в Луганск, не вернулся ни один. Они остались работать на той стороне. Никакого особенного статуса нам не дают. Мы подавали списки сотрудников, которые здесь под обстрелами работали, никому ничего не дали. Более того, из-за сокращения бюджета, врачам нельзя платить более чем полторы ставки. Это пять тысяч гривен. Так что зарплатами нам сюда врачей тоже не заманить. Хотя поднять зарплату нам обещали.

Валерий Иванов говорит, что в больницу периодически поступают люди с огнестрельными ранениями или те, кто подорвался на минах. Но количество случаев главврач назвать отказывается, уточнив лишь, что последний "такой пациент" поступал к ним месяц назад.

По данным МККК, за последние два года, на подконтрольной территории Луганской области от последствий войны пострадали около 40 человек.

Во время обстрелов в больнице в Станице были разрушены морг и прачечная (фото Олег Грищак)

Жизнь продолжается

Станица Луганская до сих пор не оправилась от обстрелов 2014-2015 годов. Многие дома разрушены полностью, а некоторые нуждаются в ремонте после попадания снарядов. Летом 2015-года Валерий и Татьяна – соседи по улице Лермонтова - почти одновременно лишились крыши над головой. Валерий рассказывает, что когда в дом попал снаряд, его семьи не было в поселке.

- Позвонили соседи, сказали, что дом сгорел, - рассказывает Валерий, который тогда с семьей уехал из поселка. - Очень обидно было, недавно закончили ремонт.

А вот его соседка Татьяна в момент обстрелов находилась в Станице. От взрывов ее семья пряталась в подвале.

- Днем жили у себя, занимались теплицами, на ночь ездили к друзьям, - рассказывает Татьяна. - В январе 2015 года у нас сдали нервы, мы уехали к родителям в Луганск. Обидно, всю войну просидели дома, а "прилетело" в перемирие. Мы вернулись домой, когда открыли КПВВ. Все разбито, теплицы разбиты. А мы с них кормились. Но все равно домой хочется, где бы ни жил. Соседи у нас некоторые пока не возвращаются, но когда спокойнее будет, вернутся.

Жительница Станицы Татьяна ждет помощи от Украины (фото Олег Грищак)

Дома Татьяне и Валерию помог отстроить МККК – у местных властей денег нет, а для пострадавших это неподъемные расходы. К тому же вернуться в Станицу могут не все. Те, у кого жилье оказалось "на нуле", боятся, что ремонт может оказаться напрасным, и в дом в любой момент "снова прилетит".

Люди, пережившие обстрелы и потерявшие кров, считают, что виноваты "и те, и те" - так называет стороны военного конфликта на Донбассе Татьяна.

- Вы поймите, я же не видела, откуда "прилетело" в мой дом. Не знаю, кого винить, мы же один народ! Зачем эта война? Мы же нормально жили здесь, хорошо. И сейчас тоже хочется жить хорошо, хочется ясности.

Но вопросов больше у женщины все-таки к Украине, чем в пророссийским сепаратистам:

- Я - украинка и люблю свою страну. А вот любит ли она меня? Вот где Украина, когда она мне нужна? Когда нам дома разбомбило, пришли норвежцы (NRC - Норвежский совет по делам беженцев, - ред.), пришел Красный Крест помогать. А в поселковом совете дали только 2500 гривен на восстановление дома. Но жизнь продолжается, война забывается…

Станица Луганская пострадала от обстрелов в 2014-15 годах (фото Олег Грищак)

Стали ближе

После Станицы – приезжаем в Попасную. Это город, в котором многоквартирный жилищный фонд сейчас выглядит практически неповрежденным. Но это в определенной степени иллюзия, поскольку Попасная быстрее восстанавливается, чем Станица – сказываются четыре километра расстояния от линии фронта. Мэр города Юрий Онищенко рассказывает, что в Попасной во время активных боевых действий было повреждено 1900 частных домов, из них 60 - полностью уничтожены. Но на сегодня восстановлено всего восемь. При этом в город постепенно возвращаются жители: во время обстрелов численность проживающих в населенном пункте не превышала трех тысяч человек, тогда как в мирное время население Попасной составляло 22 тысячи. Онищенко уточнил, что сейчас в городе проживает 16 тысяч человек, из которых 1,5 тысячи - переселенцы.

Попаснянский микрорайон Черемушки ближе остальных районов к линии разграничения - из окон домов жители видят территорию так называемой ЛНР. И в 2014-2015 годах именно этот район города максимально пострадал, жилищный фонд был практически уничтожен, а водонапорную башню разрушил снаряд. Сейчас инфраструктура Черемушек восстановлена на 80-85%, и на месте водонапорной вышки построено две новых за средства МККК.

Из окон попаснянской школы №1 также видно неподконтрольную территорию. До войны в ней училось 365 детей, а сейчас – 240. По словам директора школы Виктора Шулика, когда были обстрелы, классы пустовали - учиться продолжали тогда лишь 20 человек. Сейчас в школе, говорит директор, проблем с нехваткой учителей нет, ее посещают, в том числе, дети из семей, переселившихся в Попасную с оккупированной территории. "Еще четыре школьника из Луганска учатся в учреждении дистанционно. Сдавать экзамены приедут сюда. Здесь и получат аттестаты", - говорит Шулик.

Учителя школы в Попасной говорят, что война на Донбассе их сблизила с учениками (фото Александр Кохан)

Учителя рассказывают, что ученики с высокой успеваемостью уехали из Попасной. Оставшихся в городе школьников война изменила, говорят педагоги, дисциплина улучшилась.

- Мы с детьми стали ближе, - говорит учитель английского языка Ольга Анатолиевна. - Они часто с нами советуются по каким-то личным вопросам, по учебе. Мы с ними общаемся на равных.

Всего в школе 15 одинадцатиклассников. После окончания оставаться в Попасной многие из них не хотят: ребята просто не видят возможностей для реализации в родном городе. "Я хочу сделать свою страну лучше, - рассказала РБК-Украина ученица выпускного класса Алина, которая мечтает поступить в Харьковский университет внутренних дел и стать следователем. - Но в Попасной у меня не будет такой возможности".

В попаснянском детском саду ситуация несколько иная. По словам заведующей Елены Чуприной, до войны они не могли принять всех детей в детсад, ведь на 140 мест претендовало 157 человек. Сейчас, наоборот, сад посещают 80 детей, зато воспитатели не разъехались. За все время конфликта уволилось лишь четыре сотрудника.

Несмотря на то, что с помощью волонтеров и МККК детсад отремонтирован после обстрелов, у здания есть серьезная проблема, говорит Чуприна. И эта проблема – отсутствие подвала. В случае опасности воспитателям с детьми ничего не остается, как прятаться в глухих коридорах на первом этаже.

- Дети еще маленькие, и все воспринимают как игру. Когда были взрывы, мы им говорили, что или что-то упало, или хлопнула дверь, - рассказывает воспитатель Светлана.

Чтобы уберечь детскую психику, каждый воспитать придумал свою игру, которая позволяет быстро организовать детей и направить их в безопасное место.

- Я говорю детям, что они - мышки. И что в момент, когда приближается опасность, я говорю им "мышки, прячьтесь от кошки". Это значит, что они должны бросить все свои занятия и идти за мной, - говорит Светлана.

В 2015 году на территорию попаснянского детсада "прилетел" снаряд (фото Олег Грищак)

Живут надеждой

По данным МККК, в Украине 1,5 тысячи человек считаются пропавшими без вести из-за конфликта на Донбассе. В Славянске (Донецкая область) РБК-Украина встретилось с родственниками пропавших.

Женщина старше пятидесяти, представившаяся Мариной Анатольевной, у которой 3,5 года назад в уже освобожденном Славянске пропал сын Евгений, отказывается говорить о нем на камеру. Боится, что ее снова обманут.

- Когда мой Женя пропал, я общалась с журналистами. После этого мне позвонили из Луганска и потребовали выкуп за сына. Я отдала часть денег – две тысячи гривен, но со мной просто перестали выходить на связь. Один раз звонили из Киева, говорили, что Женя там. На этот раз просили залог в 4,5 тысячи. Я приехала, но поняла, что меня снова обманули. Они не давали поговорить с сыном, со мной под видом Жени говорил другой человек. Рассказывали, что Женя ранен, скидывали фото человека в бинтах, но это был не мой сын.

Марина не теряет надежду найти своего пропавшего без вести сына (фото Олег Грищак)

По словам матери, Евгения похитили из собственной квартиры в июле 2014 года вскоре после того, как Украина вернула контроль над Славянском. Похитители, которых увидели соседи Марины, в камуфляже без опознавательных знаков, в балаклавах и с автоматами вывели ее сына на улицу и увезли на его же автомобиле. Евгений сам открыл дверь похитителям – следов взлома не обнаружено.

Марина утверждает, что ее сын не поддерживал сепаратистов, но полагает, что причина исчезновения сына не связана с его гражданской позицией. Мать думает, что, вероятно, похитители выкрали его, позарившись на новый спортивный автомобиль Евгения. Впрочем, пояснить, почему, в таком случае грабители просто не забрали машину, она не смогла. Вторая версия похищения, к которой склоняется Марина, прошлое ее сына – до 2010 года Евгений работал в милиции.

- Когда сын пропал, я написала заявление, милиция открыла дело. Оно там три года лежит. Я ездила и в СБУ, и в МВД в Киев. Обращалась и на "ту сторону", но ответа не получила. В прошлом году решилась, и сдала биоматериал на тест ДНК, боялась получить совпадение с неидентифицированными погибшими. Три месяца ожидания были самыми тяжелыми. Когда получила негативный ответ, обрела новую надежду.

В моргах Украины, по данным МККК, сейчас неидентифицированы останки более тысячи человек. Комитет помогает родственникам пропавших без вести провести анализ ДНК и сверяет их с образцами погибших, чья личность не установлена.

Пока правоохранительные органы помочь Марине не могут, но она не теряет надежду: "Обращалась к гадалкам. Говорят, что жив, - говорит мать, еле сдерживая слезы. - Конечно, может мне говорят то, что я и хочу услышать. Но когда нет никаких от Жени вестей, эти слова дают мне надежду".

У 28-летней Даши Сухоруковой в Славянске в августе 2014 пропал отец Александр после того, как ее родители вернулись из Харькова в освобожденный от боевиков город.

- К нам приехали на машине без номеров вооруженные люди в камуфляже без опознавательных знаков и забрали папу. Они не сказали зачем, почему и куда его везут. Мама, когда пошла в полицию заявление писать, говорит, что увидела в отделении тех людей, которые его забрали. В полиции заявление сначала не приняли, пока мы в прокуратуру не обратились. Потом сказали, что не знают, кто это был, и что те люди там не работают.

Дарья не верит, что ее пропавший без вести отец вернется домой (фото Александр Кохан)

Девушка не понимает, кому и зачем мог понадобиться ее отец. По словам дочери, он не поддерживал ни боевиков, ни украинских военных, не делал громких политических заявлений. Даша, как и Марина Анатольевна, прошла ДНК-тест, но совпадений среди погибших не получила. Но в то, что ее отец жив, она уже не верит: "Мама еще надеется, я же думаю, что его уже нет в живых. Понимаете, он в последнее время много пил, здоровье у него не очень было. Он нуждался в медицинской помощи".

Самое сложное, по словам девушки, отсутствие любой информации. - Я часто думаю, за что его не стало.