что происходило с наркоманами и алкоголиками в реабилитационном центре

В последний день марта Генеральная прокуратура сообщила об обысках в православном реабилитационном центре в селе Косачевка в Черниговской области. На брифинге, в присутствии генпрокурора Юрия Луценко, журналистам были продемонстрированы видеозаписи с показаниями реабилитантов которые сообщили, что в центре их избивали, насильно удерживали,  и они проживали в нечеловеческих условиях. Некоторые признавались в том, что они вообще не употребляют ни алкоголя, ни наркотиков, а в Косачевке они оказались потому что туда их поместили родственники – кто-то из-за семейных конфликтов, а кого-то спрятали для того, чтобы отобрать имущество.

Центр в Косачевке был организован в начале 2000-х Сергеем Моцаком и Андреем Дубовским. Сейчас он имеет статус неприбыльной религиозной организации. Трое сотрудников центра арестованы, им предъявлено подозрение по статье Уголовного кодекса, которая касается незаконного лишения свободы человека. Досудебное следствие продолжается, идет сбор информации о пытках, незаконной эксплуатации, исчезновении людей из центра, и в прокуратуре допустили, что могут появиться обвинения и по другим статьям УК. Следователи, в частности, заинтересовались смертью киевлянина Руслана Субботы, который, как утверждает его мать, был убит в центре в 2008 году. 

РБК-Украина побывало в "Косачевке" и выяснило, почему часть родных и бывших реабилитантов защищают центр, а другие называют его "концлагерем" и "тюрьмой", как к возможному его закрытию относятся местные жители. 

Глухое село для реабилитантов

Косачевка – заброшенное село среди лесов и болот в Черниговской области. Добраться до него сложно. К селу ведет разбитая грунтовка, ехать по которой на автомобиле можно не быстрее 20 километров в час. Общественный транспорт там редкость – автобус приходит здесь раз в неделю. Когда-то большое село с колхозом, рыбхозом и лесничествами вокруг сейчас встречает приезжих пустынными улицами. Из 333 местных жителей большинство - пенсионеры. И каждый из них знает, где находится центр реабилитации.

- Вы проехали уже, возвращайтесь к деревянному указателю с надписью "Богдана Хмельницкого", - направляет пошатывающийся местный житель Виктор.

У него уже многие годы проблемы с алкоголем, чего Виктор и не скрывает. Он и сам подумывал обратиться в центр, но передумал. Говорит, что страшно, правда, чего именно боится – не говорит, лишь виновато улыбается.

- Что у них там в середине в центре - я с ними не жила и не знаю, - заявила корреспонденту глава сельсовета Светлана Савенок. - К нам из них никто за помощью не обращался, их родственники тоже, никто не жаловался из соседей. Пусть милиция разбирается.

Позже стало ясно, в чем была основная "ценность" пациентов для села. Общее в рассказах местных жителей, которые делятся историями о том, как реабилитанты вскапывают огороды, ремонтируют заборы и школу, одно - все это делалось бесплатно. Даже копали могилы за просто так.

- Никому вреда они не делали, их никто не боялся. У нас село вымирает, даже некому будет нас хоронить! – сетует пенсионер Степан Литвиненко, который готов выступить в защиту центра по телевидению.

Местных, похоже центр устраивает. По словам пенсионерки Ульяны, "продавщица Нина уже написала письмо в прокуратуру" и собирает подписи жителей под ним против закрытия центра.

Фото: Местные жители Косачевки, в том числе и пенсионерка Ульяна, чаще всего вспоминают, как реабилитанты бесплатно копали ямы на кладбище

- Когда ты мать за горло берешь и давишь, чтобы наркотики купить и золото выносишь, то это хорошо? А тут наркоман не может воз везти? - эмоционально реагирует Ульяна на замечание, что реабилитанты, как они саами рассказывали, вместо лошадей тянули тяжелые повозки с бревнами. - Ну и что? Вон я 12 литров за плечами везу кропить пырей и не жалуюсь!

Практически по всей небольшой улице Богдана Хмельницкого находятся связанные с центром сооружения – пилорама, ферма. О недавнем приезде сюда правоохранительных органов свидетельствует кепка с надписью "СБУ", которую водрузили на перекладину ограждения. При входе в центр – распятие, на его территории – несколько домов и православный храм.

На прошлой неделе центр не работал – все из-за обысков. По словам начальника управления надзора по уголовному производству прокуратуры АР Крым (именно им поручено расследование) Александра Даракчи, на все имущество центра – дома № 2, 9, 11, 15 и прилегающие к ним территории по ул. Богдана Хмельницкого и земельные участки - 3 апреля Приморский районный суд Одессы наложил арест. Пока, на время ведения следствия, принято решение о передаче имущества в управление Козелецкой райгосадминистрации Черниговской области. Большая часть недвижимости принадлежит одному из соучредителей центра - Андрею Дубовскому. Также одним из владельцев является врач Владислав Сова.

Территорию центра охраняют полицейские из Козельца. При появлении журналиста во дворе они сразу же набирают по телефону "старших" центра. Общаются полицейские с ними спокойно, как с хорошими старыми знакомыми.

Фото: В реабилитационном центре в Косачевке сейчас дежурят полицейские из Козельца

Буквально через минуту появляется Виталий. Он сам наркоман в прошлом, употреблял наркотики около 20 лет, последние четыре года Виталий "чист". Хотя официально центр сейчас не работает, но там уже находится около 40 человек. Виталий говорит, что это люди, которые сюда приехали добровольно, чтобы помочь присмотреть за хозяйством – лошадьми, овцами, козами, коровами и огородами. Половина из них – те, кто был в центре во время обысков 30 марта.

- Пустили сначала дроны, всех уложили, некоторых побили, тупо беспредел был, - говорит Виталий, правда признается, что его самого 30 марта в центре не было. - Начали приезжать родители. Но они (сотрудники правоохранительных органов – ред.) давали понять, что если вы не напишите заявление на администрацию, то никто никуда не уедет, и это было, когда уже родители ждали под воротами центра. Это не единичный факт.

Фото: "Старший" Виталий первым встретил корреспондента в "Косачевке"

Позже, уже в Киеве Александр Даракчи, который был старшим группы проводившей обыски и задержания 30 марта в Косачевке, опроверг эти слова, заявив РБК-Украина, что никого к даче заявлений либо показаний силовики не принуждали.

- У нас есть и такие протоколы допросов, в которых лицо отказывалось от дачи показаний. Никакого психологического или физического воздействия на них не оказывалось, - говорит Даракчи. - Я, как старший группы, задавал вопросы присутствующим в центре людям: "насильно ли вас здесь удерживали?", "били ли вас?". На видео можно увидеть, как люди поднимают руки, аплодируют правоохранителям и говорят слова благодарности, мол, как же мы вас долго ждали и наконец-то вы пришли.

- Николай-тортурщик, специалист по тортурам, - представляется, подлетая к корреспонденту коренастый мужчина. Николай попал в центр еще в 2007 году, сейчас живет в самом селе. Помимо того, что он "тортурщик", Николай называет себя "специалистом по переговорам" при вывозе пациентов из дому и утверждает, что "хорошо умеет разговаривать с разными людьми".

- Если не получается, то мы их под рученьки и выводим, даже намного лояльнее, чем это делают в государственных специализированных учреждениях, - заверяет он, беря за локоть журналиста пытаясь показать, как он поступает с будущими реабилитантами.

- Вот это тот самый "каторжный труд" - это малина, там клубника, - указывает на грядки Николай. - Вон теплицы, там каторжные труды уже плоды принесли. Я тоже, когда сюда приехал, думал, что это каторга, потому что привык, что пришел, выставил все что мне надо и все!

За пять минут корреспондента окружает все больше тех, кто присматривает сейчас за центром. Это и еще один Виктор, который употребляет наркотики более 20 лет и в центре пятый раз. Артем, у которого проблемы с алкоголем и который спустя неделю после обыска центра, сам вернулся из-за того, что, по его словам, почувствовал, что опять тянет выпить. 35-летний Сергей, который 13 лет своей жизни провел по тюрьмам, употреблял и алкоголь, и наркотики, в центре уже в третий раз.

- Я месяцев девять не употребляю и вы думаете что, мне не хочется? – спрашивает Сергей. - Хочется, но нельзя, потому что это обрыв. А те, кто говорят, что мы умеем контролировать наркотики, те глубоко ошибаются.

Один из "старших" – Виталий - специально для корреспондента набирает по телефону Ярославу, сестру 30-летней реабилитантки Богданы, которая покинула центр после обыска.

- Она сейчас на улице, пьет. У нее рецидив очень страшный, сейчас она валяется и медленно умирает, - плачет в трубку женщина. - Мы каждый день ищем ее по притонам, пытаемся забрать ее домой, но уговоры в таком состоянии уже бесполезны. Без "Косачевки" такие, как моя сестра, долго не протянут.

Женщина подтвердила, что платила несколько тысяч гривен в месяц за нахождение ее сестры в центре. Но никаких расписок, договоров или чеков родные с центром не подписывали. По информации прокуратуры, ежемесячный взнос составлял от 2,5 тыс. грн до 20 тыс. грн и выше, в зависимости от доходов семьи пациента.

Многие родственники помещали своих зависимых близких туда, чтобы "отдохнуть" от них и от постоянного устраиваемого ими домашнего террора. Они этого и не скрывают. В тоже время у следствия уже есть неопровержимые факты, что в "Центр" попадали люди и без каких-либо зависимостей. В прокуратуре утверждают, что в Косачевку могли поместить человека из-за неприязни, конфликтов или в корыстных целях, например, с целью завладеть имуществом человека.

- У нас сейчас в коридоре девушка, которую после смерти мамы ее родной брат поместил в "Косачевку", чтобы лишить ее права собственности на две квартиры в Киеве, одна из них – в центре города, - рассказывает Александр Даракчи. – Она вообще без зависимостей, и там удерживалась против своей воли до того момента, пока брат не определился с имуществом. За это время братом, в нарушении норм законодательства Украины, было получено решение суда о том, что он является ее опекуном, сделано это было без проведения психологических и других процедур. У нас много таких фактов - на вопрос "как вы туда попали" и "страдаете ли вы алкоголизмом или наркоманией" некоторые отвечали отрицательно. Есть у нас парень, 21 год, у него испортились отношения с его родной матерью, и она его просто туда поместила.

В самом "Центре" корреспонденту провели экскурсию по территории: показали спортзал, бильярдную, сауну, столовую, храм, комнату одного из домов, алтайского беркута, пираний и дикую лису Жорика в клетке.

Во время "тура" сразу бросается в глаза, что жители центра делают все, чтобы корреспонденту здесь понравилось. Для закрепления положительного эффекта даже предлагают переслать успешные истории и фото реабилитантов – какими они были до приезда в "Центр" и после. При виде внешнего благоденствия кажется, что все хорошо, но внутри не покидает ощущение, что что-то не так.

По информации прокуратуры, не все дома были для реабилитантов – одним из домов пользовались руководители центра Андрей Дубовский и Сергей Моцак. Также лучшие, по сравнению с рядовыми, были условия у так называемых "наставников" и "старших". У других реабилитантов были совершенно другие условия, которые не отвечают стандартам, особенно этим "славился" карантин – первый этап, куда человека селили сразу после того, как он попадал в центр. Это небольшая комната, в которой могли жить 50-60 человек.

Показали корреспонденту и два погреба, в которых, на тот момент, были только овощи.

- Они выкачивали из выгребных ям воду, дебилы, и искали там трупы. Такой бред! – возмущался Николай.

В прокуратуре заявили, что проверяли разные помещения центра, включая колодцы.

- У нас была оперативная информация, что в подвалах содержатся люди, - рассказал Даракчи. - В ходе обысков никого найдено не было, но у нас есть свидетельские показания, что в подвалах содержались люди.

Сейчас три человека из "Косачевки" арестовано на 60 суток, они находятся в СИЗО г. Одесса. Им предъявлено подозрение по ч.3 ст. 146 Уголовного Кодекса " Незаконное лишение свободы или похищение человека". Также стало известно, что по ним в Единый реестр досудебных расследований внесены сведения и по ст. 127 "Пытки", по которой подозрение им еще не предъявлено.

- По состоянию на 10 апреля у Сергея Моцака и Андрея Дубовского процессуальный статус не определен, в настоящее время ведется следствие, - ответил Даракчи.

Дозвониться к директору центра Андрею Дубовскому по телефонам, указанным на сайте, РБК-Украина не удалось. Со вторым соучредителем - Сергеем Моцаком, который называл действия силовиков "рейдерским захватом", корреспондент договорился о записи комментария, но теперь номер телефона вне зоны.

В прокуратуре сообщили, что не исключают, что при появлении новых эпизодов о работе этого центра могут быть начаты производства и по другим статьям Уголовного кодекса. В указанном уголовном деле объединены еще три эпизода, в том числе связанные с убийствами и квалифицированные по ст. 115 "Умышленное убийство". Отдельно будут также истребованы материалы по Руслану Субботе, который умер в конце декабря 2008 года при реабилитации в "Центре" в Косачевке.

Руслан Суббота

В квартире на самой окраине Киева 75-летняя Галина Суббота выкладывает на стол десятки папок с перепиской, документами и копиями справок.

Фото: Десятки папок с документами, связанных со смертью сына Галины Субботы Руслана

Она девятый год пытается доказать, что ее сын Руслан умер от побоев в Косачевке. По ее словам, сын долгое время употреблял наркотики, но в "Центр" попал по собственной воле. Галина говорит, что за месяц реабилитации она отдала 600 долларов, но никаких расписок о передаче денег не брала.

В Косачевке Руслан пробыл месяц, а 27 декабря 2008 года работники "Центра" привезли ей домой его труп. Мать утверждает, что тело сына было грязным, со следами побоев, а на одежде она насчитала 17 пятен крови. Только спустя 7 лет была проведена экспертиза следов крови, однако она так и не смогла установить, кому эта кровь принадлежит. Акт вскрытия показал, что желудок и кишечник умершего был пустым, в мочевом пузыре не было жидкости. Это может свидетельствовать о том, что Руслан какое-то время был без пищи и воды. По официальным документам Руслан Суббота умер от острой ишемической болезни сердца. Мать вспоминает, что за 11 дней до поездки в "Центр" он обследовался в больнице и никаких серьезных проблем со здоровьем врачи не диагностировали. Галина также заявляет, что сначала тело сына было отправлено в киевскую больницу скорой помощи, но после разговора с врачом, который не оформил его как труп, сотрудники центра отвезли тело домой к матери.

- Привезли, бросили на кровать, и уехали, - рассказывает в слезах Галина. – Напоследок они сказали: "Не плачьте, мама. Он у нас в центре исповедовался и попадет в рай". Только его не спросили, хотел ли он в этот рай!

Фото: Руслан Суббота

Женщина говорит, что по ее информации, накануне смерти Руслана подрался с одним из пациентов, и их обоих, предварительно избив, сотрудники центра бросили в погреб. У Галины даже есть аудиозапись – она тайно записала одного из сотрудников Косачевки, который рассказал ей, что же произошло на самом деле. На записи есть эпизод, из которого следует, что руководству центра сообщили о плохом состоянии Руслана, но те не приняли решения везти его в больницу, сказав, что он якобы притворяется. Из-за того, что записи были сделаны незаконно, такую информацию в суде могут не учесть. Отметим, что в показаниях директор Андрей Дубовский утверждал, что в центре Руслан Суббота оказался в тяжелом состоянии после 10 лет употребления самодельного наркотика "винт". По его словам, 27 декабря он потерял сознание в туалете и умер по дороге в больницу. Кроме того, получение денег от матери за реабилитацию он отрицал, доказать этот факт из-за отсутствия каких-либо документов о плате за лечение также сложно.

В феврале 2009 года Галина все-таки обратилась в милицию, чтобы те расследовали обстоятельства смерти ее сына. Она говорит, что после этого на нее начали оказывать психологическое давление, чтобы она забрала заявление. Ей, вечером и ночью, стали поступать телефонные звонки, во время которых звонивший прокручивал записи со звуками из фильмов ужасов или фразой " Мама, я так хочу домой". Позже, рассказывает она, приезжали люди из "Центра", и давали понять, что могут ей финансово помочь, например, поставить памятник сыну. Она отказалась, хотя сейчас говорит, что надо было взять эти деньги и на них нанять киллера, который бы отомстил за смерть ее сына.

За все эти годы следствие, по словам Галины, открывалось и закрывалось около 20 раз.

У нее также есть письма других родителей и реабилитантов, которые ей рассказывали, что происходит в "Центре" на самом деле.

- Как я туда ( в центр – ред.) зашла, то хотела повеситься, когда увидела куда отдала ребенка, - теперь сокрушается Галина. – Я сделала преступление против своего сына. Во-первых, что его упустила, а дальше я его убила – я не знала, что у нас есть концлагеря!

После слез, высказываний о том, что этот бизнес "крышует" власть, церковь и он выгоден всем, Галина Суббота признает, что многие родители реабилитантов будут поддерживать "Центр".

- Он выгоден тем, что их детей в наручниках забирают и родители покупают себе свободу на несколько месяцев, - вздыхает она. – Но он не лечит.

"Выпускники"

Ощущение, что у тебя раздваивается сознание, не оставляет и при общении с бывшими пациентами "Центра" в Косачевке. Пара – Саша и Юля (имена были изменены по их просьбе – ред.) – довольны тем, что Саша был в Косачевке на протяжении нескольких месяцев, практически до конца марта этого года. В то же время у Юрия, Андрея и Тараса (имена были изменены – ред.), которые провели в Косачевке полгода или год, а кое-кто попадал туда несколько раз, это место ассоциируется с унижением, насилием, страхом, избиениями и ломкой психики.

Для наркомана со стажем и игромана Саши это был его первый реабилитационный центр. Обратилась в "Центр" Юля. После этого из "Центра" приехали несколько человек и забрали Сашу. Все прошло по обоюдному согласию. Мы втроем сидим в ресторане, и Саша говорит, что побывав в Косачевке, он встал "на правильный путь", никакого насилия к нему не применяли, а погреб он вообще не видел. Хотя признается, что по началу, когда попал туда, был немного в шоке.

- Первый месяц – в первой хате, в карантине – там было около 50 человек – приходишь в себя, общаешься, - рассказывает Саша. - Просто спал, делал зарядку, приходил в себя, чтобы понять - где я. Насилия такого сильного нет. Бывало, что просто выводили тех, кто не хотел что-то делать, может быть, какой-то удар в плечо, но так только крепче становишься. Тех, кто хитрил, наказывали приседаниями или отжиманиями.

Мужчину устраивало строгое следование режиму, зарядка, обязательное обливание холодной водой, хождение строем, строго ограниченное количество перекуров –"на карантине" их было 5-6 за весь день. Трудотерапия во время карантина (первый месяц) для него состояла в колке дров, чем он занимался, с перерывом, 4-5 часов. Другие рубили деревья в лесу и тянули бревна к "Центру". Потом - обед, спортзал, церковь и в 22.00 отбой. Саша – мусульманин, Юлия передала ему Коран, специальный коврик для молитв и, по словам мужчины, он мог спокойно читать Коран, хотя и ходил на службы в православную церковь.

- Там были разные ребята, и сидевшие, но там фамилию называли, никто не спорил, выходили и шли делать что надо, - рассказывает Саша.

Фото: Пилорама в реабилитационном центре в "Косачевке"

Юлия признается, что реабилитационный центр искала на протяжении года. Многие отпали или из-за высоких цен на лечение, или из-за предложенных условий – свободное амбулаторное посещение, полное осознание и выбор в сторону отказа от зависимости. По ее словам, это был "не Сашин случай". В строгой дисциплине девушка не видит ничего плохого. Если у Саши будет срыв, то контроль и дисциплину, в случае их повторного обращения в Косачевку или другой реабцентр, по отношению к нему она бы хотела "удесятерить".

- Он по-другому начал рассуждать, я вижу изменения! Мы сейчас на выходные на велики сели и погнали, или пошли в сауну - то, что я раньше ему предлагала, но он смотрел на меня, как на дуру! Пусть это ненадолго, но это дорогого стоит! – горячо говорит девушка, в какой-то момент расчувствовавшись до слез.

В то же время Тарас рассказывает, что не знает никого, кто бы после Косачевки оставался трезвым долгое время. По его словам, на чувстве страха бывшие реабилитанты могут протянуть несколько месяцев, но не более. Юра и Андрей "сорвались" и приняли наркотики в первый же день после выхода из "Центра". Юра рассказывает, что сразу "обнулился" из чувства мести к родным, которые его туда отдали. Для него "ярким" остался момент, когда его забирали из дому.

- Мама попросила, чтобы я пришел, отдохнул с работы, - вспоминает Юрий. - Лег на диван и слышу такой удар в голову и сразу: "Сука! На выход! Где твои вещи?!" Подымаю глаза, а надо мной стоят два головореза - один с пистолетом, другой с дубинкой. Скрутили меня и ведут и говорят: "Голову повернешь налево или направо – пристрелим!" Сказали, что сейчас в лесу выкинут и застрелят меня. Я свято поверил, что все, "приплыл", и меня реально убьют. Потом уже, в машине, сказали, что они пошутили и везут меня на Косачевку. Я не знал еще тогда, что это такое, но мне уже было все равно, потому что я рад был, что живой.

Юра говорит, что на третий день пребывания попытался узнать, что вообще здесь происходит. После трудотерапии его отвели в подсобку и объяснили " начав бить – с колена и в голову".

Вопрос корреспондента о том, что было бы при отказе выполнять какие-то действия, приседать или отжиматься, постоянно вызывал иронический смех у мужчин. "Не хочу" или "не буду" – таких слов в Косачевке нет. Они называют пребывание там чем-то средним между армией и тюрьмой.

- Это постоянное унижение человеческого достоинства, болит у тебя что-то или не болит – это никого не интересует, - говорит Тарас. – Сразу получишь в голову и придешь к такому выводу, что нужно терпеть, чтоб не было еще хуже. Когда я попал туда, я просто был в ужасе. Пытался отстоять свою точку зрения, и месяц был в отрицании, думал, что такого не может быть. Я убежал и мне сказали, что за побег будешь еще полгода сидеть. Сбежать-то можно, но сразу звонят родителям и говорят, что ваш сын откровенно конченный, и убежал, чтобы колоться. Ты прибегаешь домой, а у тебя уже сидят те же люди из Косачевки. Пока они будут чувствовать, что у родителей есть деньги, то так и будешь сидеть. Когда деньги заканчиваются, предлагают скидки.

Юрий говорит, что местные егеря, если видели сбежавших реабилитантов в лесу, сразу звонили в "Центр". Если человека ловили, то его сильно избивали, а девушек за попытку побега брили на лысо.

В отношении медпомощи все также – Саша утверждает, что могли освободить от обливаний или тяжелой работы. Другие рассказывают, что никаких поблажек по состоянию здоровья не было.

- Что значит, заболевает? – недоуменно спрашивает Андрей. - Если на той же "пилим-рубим" человек, чтобы оттуда спетлять, отрубывает себе три пальца. Вы что думаете, его везут в больницу? Ему тут же добавляют хороших люлей, нормально бьют, обливают водой, заматывают руку и все, ты остаешься здесь! Вот такая помощь!

Тарас вспомнил, как один из реабилитантов специально проглотил 10-сантиметровый гвоздь, засунув его в кусок хлеба. В больницу его отвезли только на третий день, когда ему было совсем плохо, пришлось делать полостную операцию. То, что в "Центре" могли быть люди и без особых проблем с наркотиками или алкоголем, бывшие реабилитанты допускают и для них это неудивительно.

- При мне даже такое было – жена отправила своего мужа, хоть он и не был таким страшным алкоголиком, а все для того, чтобы его там придержали, и она могла прокрутить что-то с документами и недвижимостью, - говорит Андрей.

Юрий, Андрей и Тарас могут долго говорить о тяжелой физической работе на износ при рубке деревьев и таскании бревен, проверке "старшими" писем, что там реабилитанты пишут родным, психологическом давлении на них. Хотя многие местные жители села об этой "второй" стороне "Центра" знали и догадывались, но всех все устраивало.

- Это бесплатная сила, - говорит Тарас. – Вы знаете, сколько я там бабушек за год похоронил? Вот, не хочу я хоронить бабушку. Но у меня там даже мысли такой не было - я лучше пусть три похороню, чем допущу такую мысль.

При этом "Центр" также приглашал известных людей туда – например, приезжал туда российский актер Петр Мамонов, спортсмен Василий Вирастюк, чьи фотографии до сих пор есть на сайте "Центра".

- К нам когда-то приезжал Мыкола Вересень, так половину "Косачевки" тогда увели в лес, оставили только активистов и показывали как все здесь хорошо, лошадки… - улыбаясь, рассказывает Тарас. - Все боятся сказать лишнее слово, потому что будешь убит на месте. Там все продумано до мелочей, все на страхе держится.

Сейчас мужчины говорят, что силой навязывать лечение наркоману или алкоголику бесполезно. Результата и длительной "трезвости" можно добиться только в тех случаях, когда к зависимым понимание, что надо "завязывать", приходит само.

- Зависимость – это проблема психологического характера, все в твоей голове, - делиться собственным опытом Тарас. - Никакой трудотерапией ничего не исправишь.

Ни "Косачевкой" единой

Реабилитационный центр в Косачевке не единственный в Украине, у которого неоднозначная репутация. В правоохранительных органах РБК-Украина сообщили, что на "горячую линию", по которому могут обращаться бывшие реабилитанты из Косачевки с информацией о событиях там, начали звонить люди и из других центров.

Директор Украинского НИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии Минздрава Украины, д.м.н. Ирина Пинчук отмечает, что согласно закону "О психиатрической помощи" она может быть добровольной, по согласию пациента или, если человек не согласен, то недобровольной, но только по решению суда. Такое решение может быть принято только в двух случаях – если человек опасен для себя и окружающих или не может на достаточном уровне удовлетворять свои потребности. В законе написано, что для оказания помощи необходимо согласие человека, но то, что оно должно быть в письменном виде - не указано. Сейчас уже готова новая редакция закона, в которой прописано именно письменное согласие. "Нельзя без согласия человека принудительно что-то с ним делать и оказывать ему какую-либо помощь. Это шлейф советского тоталитарного прошлого, когда кто-то в семье принимает решение за человека и госпитализирует его в закрытое учреждение, ставит свою подпись и дает свое согласие. Это нарушение прав. Кроме ограничения свободы, пациенту могут вводить медикаменты, и это может уже рассматриваться как пытки", - рассказывает РБК-Украина Ирина Пинчук.

Кроме медицинской помощи зависимый человек должен получать психологическую и социальную реабилитацию. Эти виды помощи финансово не подчинены Минздраву, ведомству не выделяют средств на психосоциальную реабилитацию. Подобными центрами должны управлять Минсоцполитики и финансироваться они должны или из госбюджета, или местными властями. Но и этого не происходит. А спрос на такие услуги большой – только на диспансерном учете в украинских наркологических клиниках сейчас находится более полумиллиона человек.

Поэтому эту нишу заполнили негосударственные структуры. По словам Ирины Пинчук, была попытка подсчитать количество подобных частных центров, но часть из них отказалась предоставлять данные о себе.

- В Украине можно было бы утвердить, на уровне Кабмина, типовое положение о реабилитационных центрах, которые бы занимались людьми с зависимостями от психоактивных веществ. Те центры, которые бы открыто о себе заявили и предоставили полную информацию о своих программах, специалистах, могли бы получать государственное финансирование за реабилитацию определенного количества людей.

По словам исполнительного директора Национальной горячей линии по вопросам реабилитации нарко-и алкозависимых Вадима Крищенко, многие центры вообще не зарегистрированы. Так, по данным Минюста, в Украине есть 250-300 общественных организаций, в уставе которых прописано, что они могут заниматься реабилитацией наркозависимых.

- Но одна организация может иметь несколько домов, - говорит Крищенко. – Поэтому их в Украине может быть не менее тысячи.

При этом цена на их услуги может разниться в зависимости от региона. В некоторых местах за месяц реабилитации могут просить и 3 тыс. грн, в Киев порядок цен - от 8 тыс. грн и дальше. Существуют центры, пребывание в которых обходится в 1,5 тысячи гривен в сутки.

По словам психолога Олега Лепехи, есть центры реабилитации и при церквях, но сколько их – неизвестно.

- Проблема в том, что происходит в центре и как там лечат, - говорит Лепеха. - Очень часто после такой реабилитации нужно человека реабилитировать, потому что там наносят серьезные психологические травмы.

По словам Ирины Пинчук, сейчас также не утверждены стандарты психосоциальной реабилитации, из-за чего и появляется возможность манипулировать и "создавать собственные алгоритмы". В то же время Вадим Крищенко говорит, что определенные стандарты в стране все же есть, но они устаревшие и носят рекомендательный характер. Среди них программа "12 шагов", христианская программа "Познай истину", программа терапевтического сообщества.

Сейчас для привлечения большого количества зависимых людей к реабилитации в кругу экспертов начали говорить о принудительной психотерапии. Человеку с зависимостями после совершения им правонарушения ее могут предложить как альтернативу тюрьме.

- На ее основе по решению суда человеку нужно четко предоставить алгоритм тех мероприятий, в которых он будет участвовать, и описать какой результат в итоге мы хотим получить. Например, он работает, копает могилы или рисует, но это не просто занятость, а она несет реабилитационный эффект и, через определенное время, человек получит положительный результат. Но все эти занятия должны быть на доказательной базе, потому что эффективность копания могил как средство реабилитации еще никто не доказал, - отметила эксперт.

По словам Крищенко, в этом случае также возникает вопрос, кто будет платить за реабилитацию. Государство, пока что, не готово взять этот груз на себя.

- В нормальных государствах предоставляется список центров, из которого человек может выбрать или может сесть в тюрьму, и государство оплачивает лечение, - говорит Крищенко. – Там отслеживают, как проходит лечение человека. Если он не хочет лечиться, то суд может вернуть его в тюрьму.

При выборе реабилитационного центра Ирина Пинчук советует учитывать взаимодействие таких центров с медучреждениями, и то, какую именно реабилитационную программу они предлагают, что она включает и каков уровень подготовки специалистов.

- Нужно также учитывать и результат "на выходе" – если пациенты возвращаются повторно в этот центр, то это показатель его неуспешности, - заявила она.

Также, если в центре заявляют о 100% гарантию излечения от зависимости, то и его необходимо обходить стороной, говорит Крищенко. По его словам, насколько долгой будет ремиссия, зависит от самого пациента, эффективности проведенной с ним терапии, вовлечения родных в этот процесс, которым и самим надо лечиться от созависимости и ходить на "Школу родственников", насколько ему удастся "вписаться" в разные сообщества тех же анонимных алкоголиков или наркоманов.