Накануне рассмотрения вопроса об отставке министра здравоохранения Максима Степанова вновь остро стал вопрос об использовании денег из Фонда по борьбе с COVID-19 на дорожное строительство.
Ключевым спикером темы в этот раз стал экс-министр финансов Игорь Уманский, на днях уволившийся с должности советника главы Офиса президента.
РБК-Украина разбиралось, кто на самом деле виноват в неэффективном использовании средств из COVID-фонда, и справедливо ли говорить, что на медицину потратили так мало, потому что половина денег ушла на дорожное строительство.
В пятницу поздно вечером Игорь Уманский опубликовал на своей странице в Facebook заявление, суть которого сводится к следующему. На дорожное строительство выделили 35 млрд грн из фонда противодействия COVID-19, примерно такую же сумму участники "картеля" ("избранные" компании, которые якобы получают большинство крупных подрядов на ремонт и строительство дорог) "разворовывают", якобы перепродавая подряды более мелким игрокам с "дисконтом" в 30-40%.
То есть, по словам Уманского, если бы строительство происходило по-честному, то и дороги в стране были бы, и 35 млрд грн из COVID-фонда можно было бы оставить Минздраву на закупку необходимого оборудования, тестов и т.д.
Стоит отметить, что Уманский уже не первый раз поднимает тему неэффективности расходов фонда по борьбе с COVID-19 на дороги. Причем до этого тезисы были даже более расширенные (например, в эфире у Янины Соколовой или в студии канала NewsOne).
Сейчас обвинения прозвучали на фоне участившихся разговоров об отставке министра здравоохранения Максима Степанова, который даже вынужден был уйти "на самоизоляцию", по одной из версий – из-за неспособности найти голоса в свою поддержку в Раде.
В "Укравтодоре" уже ответили, что обвинения экс-министра Уманского не соответствует действительности, назвав заявления о 40%-х откатах манипулятивными, поскольку 70-80% стоимости тендера составляют материалы, еще 5% – фонд оплаты труда. Поэтому выполнить услуги и забрать оттуда даже 20% невозможно.
При этом в агентстве напомнили, что средства на дорожное строительство должны были быть направлены еще после победы Украины в Стокгольмском арбитраже, до создания фонда по борьбе с COVID, а расходование средств регулярно проходит проверки Госаудитслужбы.
В свою очередь, тезисы Уманского о неэффективном использовании этого инструмента сводились к следующему. Во-первых, изначально предполагалось заложить в фонд 124 млрд грн – в результате заложили 66 млрд грн (из которых 35 млрд грн на дороги) – то есть половина "потерялась" по дороге.
Во-вторых, он настаивал вместо дорог закупать тесты, строить лаборатории, устанавливать необходимое оборудование и вообще использовать "специальные" деньги исключительно на медицинские потребности.
Напомним, что одной из первых инициатив Уманского после назначения в Минфин в марте 2020 года было создание специального "стабилизационного" фонда для распределения денег на борьбу с COVID. У чиновника уже есть опыт создания такого фонда – во время кризиса 2008-2009 гг., когда он был и. о. министра финансов в правительстве Юлии Тимошенко и сумел обосновать создание такого инструмента на фоне эпидемии свиного гриппа и глубокого падения экономики.
Тогда фонд должен был наполняться за счет дополнительного выпуска государственных ценных бумаг, премьер-министр получила право единолично принимать решения о расходах фонда в форме отдельных поручений, чем активно пользовалась, выделяя деньги без согласования с бюджетным комитетом Рады.
Однако, согласно выводам Счетной палаты, средства Стабфонда преимущественно использовались по направлениям, которые не соответствовали цели его создания. Например, деньги шли на "безоплатное" оформление земельных участков гражданам, на покрытие долгов по энергоносителям для тюрем, строительство канализационных систем в селах.
Поскольку история происходила во второй половине 2009 года, значительная часть денег пошла на предвыборные доплаты шахтерам (почти 5 млрд грн), почтальонам, деньги направлялись на оборонный заказ, подготовку к Евро-2012, строительство мостового перехода через Днепр и другие непрофильные расходы.
Вполне возможно, что в этот раз в правительстве Фонд по борьбе с COVID создавали по аналогии с фондом 2009 года. Косвенно это подтверждает информация о проектах изменений в законодательство, которые Минфин под его руководством подавал в парламент вместе с пожеланиями по расширению спецфонда. В частности, как и в 2009 году, Уманский предлагал ввести особый режим управления госфинансами в кризис.
Например, Кабмин должен был сам определять главных распорядителей бюджетных средств и открывать им новые бюджетные программы (это прерогатива парламента), отказаться от соблюдения нормы о предельном объеме дефицита, госдолга, госгарантий, расходов на бюджетную сферу.
Также предлагалось отменить ограничение на резервный фонд (оперативные расходы Кабмина на чрезвычайные ситуации) в размере 1% от общего фонда бюджета, приостановить среднесрочное планирование, отказаться от секвестрования бюджета по итогам невыполнения доходной части.
Деньги должны были пойти на доплаты к зарплатам медиков; закупку медикаментов и оборудования, необходимых для борьбы с вирусом; социальные выплаты отдельным категориям населения, в том числе пенсионерам; финансовую поддержку государственных и коммунальных предприятий, в том числе путем предоставления дотаций; пополнение уставного капитала государственного ипотечного учреждения; обслуживание и погашение госдолга. Таким образом, видим расходы не только на "противоковидные" мероприятия.
При этом, несмотря на прямое указание президента Владимира Зеленского не сокращать финансирование дорожного строительства, Уманский также предлагал существенно урезать эту статью расходов, в частности, под удар могли быть поставлены госгарантии для "Укравтодора", а также выделение финансирования со стороны международных финансовых организаций на общую сумму порядка 900 млн евро.
Все это не понравилось ни профильному комитету парламента, ни в целом остальным депутатам Рады. В частности, вопросы возникли к непрозрачности распределения средств Кабмином, а также отсутствии стратегического видения направлений поддержки падающей экономики. Впоследствии размеры COVID-фонда уменьшили в два раза – со 124 до 66 млрд грн.
Глава бюджетного комитета Юрий Аристов объяснял это тем, что часть крупных "социальных" статей перераспределили непосредственно распорядителям, за счет чего в фонде остались исключительно самые необходимые "оперативные" расходы.
Кроме того, в механизм распределения средств включили парламентский контроль, от которого Уманский предлагал отказаться, а также оставили финансирование дорожного строительства как элемент стимулирования роста экономики в кризис.
Один из основных тезисов, который чаще всего звучит в контексте распределения средств из COVID-фонда – если бы не было расходов на дорожный фонд, Минздраву досталось бы больше денег.
Однако статистика Минфина говорит о том, что ведомство Степанова не использовало даже те ресурсы, которые ему были выделены.
Согласно отчету, по состоянию на 12 ноября, из 18,4 млрд грн, которые в фонде заложены на потребности здравоохранения, использовано лишь 40% - 7,3 млрд грн. При этом непосредственно Минздравом потрачено всего 33% выделенных денег.
Фото: Министр здравоохранения Украины Максим Степанов во время заседания Верховной рады (РБК-Украина)
Для сравнения: в Минрегионе и МВД выделенные им незначительные ресурсы были использованы почти на 100%, в Минэкономики и Минсоцполитики - на 75-80% (преимущественно речь идет о средствах для Фонда соцстрахования от безработицы, который использовал уже 82% выделенных денег). А на пресловутые дороги потратили 60% от выделенной суммы.
Журналисты также проанализировали, насколько эффективно Минздрав тратил деньги COVID-фонда. Оказалось, что самые большие расходы были осуществлены для доплаты медикам: 3,2 млрд грн из 5,9 млрд грн, предусмотренных бюджетом. То есть за два месяца до конца года половина денег остается неиспользованными. Почему доплаты начались только в сентябре, а не в апреле-мае, как обещало руководство страны - вопрос также риторический.
Впрочем, наиболее шокирующими являются цифры расходов на самые необходимые для борьбы с пандемией вещи - средства индивидуальной защиты и оборудование. На обеспечение лабораторий и закупку СИЗ, по данным Минфина, потрачено 709,7 млн грн или 23,8% от запланированных до конца года расходов. А на оборудование для приемных отделений опорных больниц, на которые запланировано потратить 4,7 млрд грн, фактические расходы составили всего 183 млн грн или меньше 4%. Из 100 млн грн, которые собирались потратить на аппараты ИВЛ, израсходовано всего 42 млн грн.
Другими словами, если даже и выделить деньги Минздраву вместо дорог, расходов обороны, строительства школ и других проектов - ведомство Степанова просто не сможет их освоить и к концу года - как того требует бюджетное законодательство - ресурсы просто вернутся в госказну неиспользованными.
В данной ситуации, попытки прикрыть неэффективный менеджмент якобы коррупционными схемами в другой отрасли - выглядит больше как желание спасти себя от жестких кадровых решений со стороны руководства страны.
Однако если из эффективных методов противодействия пандемии коронавируса, каждый день уносящей сотни жизней украинцев, у профильного министерства есть только телеграмм-каналы и вайбер-чаты и нет достаточного числа лабораторий, аппаратов ИВЛ и оборудованных палат - это говорит исключительно в пользу таких решений. И принимать их нужно как можно скорее.