Почему Украине не подходит скандинавская система госуправления

Доля госсектора в скандинавских странах доходит до 50%. При этом, он весьма прибылен, и его биржевая капитализация достигает почти сотни миллиардов долларов. Эта статистика будоражит реформаторские силы нашего Кабмина. Вместо хлопотной и неблагодарной приватизации можно сформировать на проблемных украинских госпредприятиях советы директоров, которые будут назначать CEO (директоров), определять им зарплату и KPI (цели и задачи). Процедуры пока не обозначены. Но, глядя на то, как проходят кадровые конкурсы и заседает номинационный комитет - процесс можно себе представить. Как и его результативность. Вчерашний круглый стол под эгидой Минэкономразвития, посвященный реформированию госуправления, был таким представительным, что 90% спикеров говорили на английском, а аудитория воздерживалась от использования синхронного перевода. С образованием, слава богу, в правительстве все хорошо. Но, слушая нордических спикеров, можно забыть об отечественных реалиях. Например, то, что создание совета директоров в Укрспирте вряд ли как то повлияет на экономическую инициативу отдельно взятого директора спиртзавода. Как и осознание трудовым коллективом того, что их иностранный гендиректор получает в час месячную зарплату среднего спиртовика. В Укрспирте - 80 заводов, в ГПЗКУ - 56 элеваторов. Чтобы взять под контроль такую махину, необходимы 200-300 менеджеров, не склонных к коррупции и получающих адекватную зарплату. К сожалению, реформа предполагает повышение жалования пока только первому лицу. Действенным механизмом контроля предприятий предполагается сделать ежегодный аудит. Если взглянуть на эту инициативу с колокольни Минагро, вспоминаешь два занимательных факта. В Укрспирте бухгалтерская отчетность за 2014 год горела два раза. А в ГПЗКУ умудрились подать в МинАПП годовую отчетность, не совпадающую с цифрами аудита BDO - официального аудитора китайского кредитора компании. В любом случае, предлагаемые реформы имеют отношение к узкому перечню крупных предприятий, даже более узкому, чем первая сотня из более чем 3500 всех госпредприятий страны. Норвежский спикер, директор департамента государственной собственности Мортен Штремгрен назвал три признака, по которым государство определяет свое желание участвовать в капитале компании: - наличие уникального государственного ресурса (газ); - участие в капитале компаний - чемпионов (по прибыльности); - решение политических задач в секторе экономики. Из всех предприятий Минагрополитики, с некоторой натяжкой, могу отнести к разряду стратегических по норвежскому критерию только ПАО Аграрный фонд - несущий социальную функцию по поддержанию цен на некоторые продукты питания. Остальные 500 с лишком ГП ни уникальным ресурсом, ни уникальной рентабельностью похвастаться не могут. Если, конечно, не считать уникальной прибыль монополии, типа Укрспирта или Артемсоли - сколько захочешь, столько из наших потребительских карманов и возьмешь. Конечно, рыба гниет с головы, и логика реформирования понятна - меняем голову. Вот только рыба уже настолько с душком, что процесс требует более радикального вмешательства. С какой стороны ни посмотри, единственной радикальной реформой государственного управления является приватизация. Для крупных - вдумчивая, для остальных - максимально быстрая. И именно эта реформа снова откладывается и переносится на следующий год.