Банковская система Украины за последние два года изрядно "поредела" в результате чистки, которую устроил Национальный банк. Из 180 банков, зарегистрированных к началу 2014 года, на сегодня число действующих финучреждений сократилось до 109, а в состоянии ликвидации находятся 68 банков. В НБУ объясняют, что столь болезненные меры были вынужденными ради спасения и оздоровления системы.
Банковская система Украины за последние два года изрядно "поредела" в результате чистки, которую устроил Национальный банк. Из 180 банков, зарегистрированных к началу 2014 года, на сегодня число действующих финучреждений сократилось до 109, а в состоянии ликвидации находятся 68 банков. В НБУ объясняют, что столь болезненные меры были вынужденными ради спасения и оздоровления системы.
В то же время, крепким "здоровьем" банки особо похвастаться так и не могут. Они до сих пор находятся в глубоких убытках (- 66,6 млрд грн по итогам 2015 года и - 11,5 млрд грн за 4 месяца 2016 года), доля просроченной задолженности продолжает увеличиваться (с 13,5% на 1 января 2015 года до 23,5% на 1 мая 2016 года), а достаточность регулятивного капитала (один из основных показателей, который отображает способность банка рассчитаться по своим обязательствам) остается на самом низком за минувшие 10 лет уровне.
Проблемы в украинских банках обострились еще с приходом 2014 года. Финансовая система пострадала не только от политической нестабильности, но и от замедления темпов экономического роста и углубления рецессии.
Первым негативным трендом стало ускорение оттока вкладов. Так, за 1 полугодие 2014 года объем средств в банках сократился почти на 12 млрд грн или на 2%, в т.ч. физлиц – на 13 млрд грн или на 3% (даже с учетом тех средств, которые заходили в банки в этот период). Всего же банковская система за 2014 год потеряла "чистыми" 126 млрд грн депозитов. Причем, эти данные озвучила сама Гонтарева.
Кроме того, с января 2014 года началась ползучая девальвация гривны (отчасти ее подогревало увеличение наличных средств вне банков), и уже к лету национальная валюта обесценилась на 50%, а курс достиг 12-12,4 грн/долл. Это, в свою очередь, спровоцировало новый всплеск непогашения кредитов, и падение качества кредитных портфелей банков.
Например, если на начало 2014 года доля резервов под обесценивание кредитов составляла около 15% от выданных банками займов, то за год этот показатель возрос до 22%. Говоря простым языком, чем выше этот резерв – тем выше риск невозврата кредита. К тому же, усугубляющим фактором было то, что свыше 40% в банковских портфелях составляли именно валютные займы.
"Как результат, в качестве противодействия кризисной ситуации Нацбанк выбрал значительное сокращение числа банков, среди которых оказалось немало конвертационных центров. Таким образом, регулятор активно боролся со спекуляциями, и старался поддержать котировки гривны", - объясняет аналитик компании "Альпари" Антон Козюра.
"Конвертами" занялся еще Степан Кубив, занявший должность главы НБУ после Евромайдана. Именно Кубив в марте 2014 года сообщил о выявлении 12 банков, "теневой" оборот которых за 2013 год составил 142 млрд грн.
Однако это было лишь началом плачевных для финсектора событий, поскольку основная волна ухода банков пришлась на вторую половину 2014-го и на 2015-й год. И вот в этот период Национальный банк действительно поспособствовал уходу многих учреждений. Пусть и косвенно.
Различные ограничения, вводимые НБУ, помогали снизить давление на валютный рынок, хоть отчасти пресечь отток капитала за границу, увеличить запас ликвидности (ее объем, по словам Гонтаревой, к началу 2016 года достиг 100 млрд грн). Вместе с тем, эти же меры усугубили состояние многих банков, практически полностью остановили кредитование, привели к росту убытков и падению доходов, что и обернулось банкротствами.
"Многие банки пострадали именно из-за того, что в их портфелях оказалось слишком много заемщиков, которые не платят сознательно. И здесь скорее важна работа в законодательном и исполнительном плане, поскольку на данный момент механизмы защиты прав кредиторов в Украине попросту не работают", - комментирует Вадим Березовик, председатель правления "Вектор Банка".
Есть вопросы к тому, по какому принципу выделялась финансовая поддержка Национальным банком. Например, по состоянию на 1 июня 2016 года объем задолженности по кредитам рефинансирования банков-банкротов превышает 53 млрд грн. Фактически, это деньги, "влитые" в пустоту – в банки, которые все равно оказались неплатежеспособными.
Возникают сомнения в отношении стресс-тестов, которые еще с лета 2014 года проводит НБУ по инициативе Международного валютного фонда. Задача тестирования – выявить наиболее слабые финучреждения, которым нужна докапитализация. Но картина не выглядит достаточно прозрачной и объективной. Хотя бы потому, что полные данные стресс-тестов НБУ ни разу не обнародовал. Поэтому нет реального понимания глубины проблем в системе, а также целесообразности столь масштабной "зачистки".
Это же касается и случаев, когда банки лишаются лицензий по субъективным причинам. Например, вследствие непрозрачной структуры собственности, или принадлежности к "олигархическим кланам". "После того, как НБУ заявил, что ему понятны и известны собственники всех коммерческих банков, факты выведения банков с рынка из-за непрозрачной структуры акционеров выглядят подозрительно", - считает бывший член Совета НБУ Василий Горбаль.
Эксперты говорят, что украинский банковский рынок сегодня повторяет историю некоторых стран Азии конца 90-х. "В период азиатского кризиса 1997-1998 годов девальвация местных валют и активное очищение банковской системы с параллельной докапитализацией оставшихся банков заложили фундамент конкурентности азиатских товаров, выздоровления системы и устойчивости экономического роста. Тогда и сейчас на таких действиях настаивал МВФ. Поэтому можно сказать, что очищение банковской системы было предопределено, и выступало условием выздоровления", - объясняет Андрей Шевчишин, ведущий эксперт информационно-аналитического центра FOREX CLUB в Украине.
С другой стороны, действия НБУ во многом схожи с фискальной политикой Польши. На польском рынке работает около полусотни банков, что значительно сужает их влияние на валютный рынок. "Как показывает опыт Польши, такая стратегия оправдана – злотый довольно спокойно переносит волнения на мировых финансовых площадках. Однако необходимо повышение контроля со стороны Нацбанка и крайне желательно снижение коррупции, чем Украина похвастаться пока что не может", - рассуждает Антон Козюра.
Плюс ко всему, не нужно забывать, что уход банков влечет за собой крайне негативный социальный эффект, поскольку система гарантирования попросту не может принять на себя все риски. "Пугает объем средств не только физлиц, но и юрлиц в банках, выведенных с рынка. Это деньги реального сектора экономики. И когда мы имеем 20 млрд долларов потенциальных потерь и транш в 1,7 млрд, который мы можем получить от МВФ - это несопоставимые вещи", - говорит Василий Горбаль.
Правда, еще весной нынешнего года Валерия Гонтарева заявила, что чистка банковской системы практически завершена, и санкции будут касаться в основном небольших банков. Кроме того, глава НБУ рассчитывает, что уже в 2017 году банковская система выйдет на операционную прибыль.
Конечно, такие слова внушают оптимизм. Но для банков первоочередная задача – остаться на рынке, выбраться из убытков и вернуть доверие вкладчиков.