Оксана Маркарова: Выход на Илона Маска найти легко, главное - с чем мы придем на эту встречу

- По данным Госстата, за девять месяцев 2016 года в Украину пришло 3,8 миллиарда долларов инвестиций. Это на более, чем 1 миллиард долларов больше, чем за соответствующий период 2015 года. Как известно, большая часть шла в банковский сектор, в основном на рекапитализацию банков для выполнения требований НБУ. Каков объем чистых прямых иностранных инвестиций? Какие ожидания в целом по году?

- По данным НБУ за 2016 год, чистый приток иностранных инвестиций составил 3,4 миллиарда долларов, из которых 2,2 миллиарда пошли в банковский сектор, в том числе в виде переоформления долга в уставной капитал. Но главное - в анализе прямых инвестиций. Качество здесь важнее, чем количество. Да, 3,8 миллиарда долларов - это больше, чем было годом ранее, но в них " сидит " конвертирование субдолга материнских компаний в банки. С одной стороны, можно говорить, что это непрямые инвестиции, с другой - что это все-таки инвестиция, потому что конвертированный субординированный долг - это уже не обязательство вернуть эти деньги, а де-факто - это средства, которые «" свернуты " в капитал. Мне кажется, что нам, как правительству, необходимо обращать внимание на те инвестиции, которые пришли как новый капитал или реинвестиции, то есть, на показатели, свидетельствующие о том, что инвестклимат улучшается. Для мониторинга нам важна информация, которая показывает, что компания, находящаяся в Украине, получила прибыль и решила ее реинвестировать в новую линию, новое производство, потому что она верит, что пришло время инвестировать. И таких мы тоже видим сейчас. Если мы исключим ту часть, которая идет на соблюдение нормативов регулятора, то мы видим намного больший интерес к Украине. И не только интерес, а реальные инвестиции.

- Какова доля реальных инвестиций?

- Наш офис полноценно работает три месяца. Мы видим оперативную информацию по компаниям, которые с нами работают. Мы должны понимать, что есть определенный лаг между тем, когда компания принимает решение о реальном инвестировании в Украину, и тем, когда эти деньги уже будут отображены в статистике как прямые иностранные инвестиции. Через две недели запустится сайт Офиса привлечения и поддержки инвестиций, и мы работаем над тем, какую информацию и как подать, чтобы можно было вычленить и проанализировать качественные показатели.

- Основной инвестор за все годы независимости был и остается Кипр. Его доля в общем объеме ПИИ более 24%. В пятерке инвесторов и Россия. В общей структуре инвестиций вклад РФ в начале 2016 года составлял 7%, то за три квартала доля увеличилась уже до 10%.

- Доля Кипра всегда была очень большой. Это не только украинские деньги, которые уходили из Украины и возвращались обратно. Это, в том числе, и результат многолетнего непересмотра наших двухсторонних договоров об избежании двойного налогообложения, неприведение  нашего законодательства в нормальное правовое поле, поэтому вполне естественно, что бизнес идет в те юрисдикции, через которые ему удобно структурировать свои инвестиции. Последние два года Минфин активно занимается переговорами по приведению в соответствие всех двухсторонних договоров модели Конвенции OECD. И наши партнеры, например, Австрия, Нидерланды, страны Бенилюкса, активно идут на переговоры. После этого мы увидим, что ситуация поменяется. В статистике она изменится через два-три года.

В мире существуют разные налоговые системы, и транснациональные компании, в том числе, регистрировали свой бизнес в юрисдикциях с низкой налоговой ставкой. Что касается украинского бизнеса, то Минфин сейчас активизировал процессы по контролю за трансфертным ценообразованием, и это должно заработать в 2017 году, во всяком случае, это ключевое обязательство фискальной службы. Когда заработает, то преференции, выталкивающие бизнес в другие юрисдикции, исчезнут. Но стоит сказать, что не все инвесторы, работающие с Украиной, структурируют сделки с учетом налоговых преференций.

Когда мы говорим о бизнес-климате в Украине, то главный вопрос - это защита прав собственности. И это проблема номер один, с которой обращаются иностранные компании в UkraineInvest и ко мне как правительственному уполномоченному по инвестициям. Обращения касаются неправомерных действий к их праву собственности: или жалуются на проверяющие органы, которые не совсем правильно понимают свои задачи, или это касается корпоративных конфликтов, когда партнеры прибегают не всегда к законным способам решения вопросов. То есть, это то, чем Офис занимается в первую очередь.

- Какие глобальные задачи у вашего офиса?

- Есть три направления, по которым работает UkraineInvest. Одно из них - и оно стандартное для всех подобных структур - продвижение Украины как страны, в которую можно и нужно именно сейчас инвестировать. То есть Офис - это точка входа, куда инвестор может обратиться за информацией, в том числе, и за рубежом.  Второе направление -  работа над тем, что нужно поменять в стране, чтобы создать благоприятный инвестклимат. Если говорить о точечных проблемах конкретных инвесторов, то здесь офис работает в связке с бизнес-омбудсменом. Мы включаемся и занимаемся вместе с ними проблемами бизнеса.

- Не дублируются ли функции с бизнес-омбудсменом?

- Ни в коем случае. Если компания обращается с конкретной проблемой, мы, в первую очередь, рекомендуем обратиться туда. Почему мы работаем вместе, что важно мне? Анализируя разные случаи, мы структурируем, систематизируем проблематику бизнеса. Тогда понятно, что нужно поменять и какое решение принять на уровне правительства или отдельных министерств, что быстрее, а также путем внесения изменений в законодательство.  Мы сейчас готовим масштабные изменения вместе с бизнесом, профильными ассоциациями, чтобы один раз выйти с предложениями, которые бы помогли инвесторам здесь легче дышать.

- Все ли проблемы уже структурированы? О каких изменениях идет речь?

- Еще не все проблемы отработали. Их большое количество, но важно понять, какие из них являются системными для всех, а какие - локальные. Но мы уже близки к финалу. Хотя проблемы решаем и по мере их поступления. Взять хотя бы практику проведения в правительстве дерегуляционного дня. За один день мы ликвидировали более 360 нормативных актов, мешающих бизнесу. Часть из них - это уже результат работы Офиса.

- И премьер-министр, и замминистра экономразвития Максим Нефьодов обещали сделать дерегуляционные дни в правительстве традиционными. Тогда действительно были отменены несколько сотен нормативно-правовых актов, принятых еще при СССР. Но также речь шла и о пакете изменений в законы, в частности, об упрощении регистрации бизнеса и процедуры получения разрешительной документации, например, в строительной сфере, которые планировалось передать в Раду до конца прошлого года. Почему так и не внесены законопроекты?

- Законопроект "Про внесення змін до деяких законодавчих актів України щодо поліпшення інвестиційного клімату в Україні" пока что не внесен. Однако часть документов из инвестпакета уже подана, та, которая включает упрощение и ускорение процесса судебной защиты, закон про медиацию, закон про повышение эффективности процедур банкротства, ряд законов про упрощение  строительства. По теме дерегуляционных вопросов мы собираемся каждую неделю. В офисе даже есть отдельное подразделение, которое работает с Максимом Нефьодовым. Мы должны выходить с качественными решениями. Когда мы встречаемся с бизнес-ассоциациями, то один из главных месседжей: "Не приходите к нам только с проблемой, предлагайте и варианты ее решения ".

Проблема в чем? Вроде бы есть понимание решения вопросов, но когда начинаем обсуждать варианты, то согласие находим не всегда, а иногда даже есть противоположные точки зрения на решение одной и той же проблемы. Мне кажется, спешить нужно, но, как говорится, спешить медленно. Лучше подать качественный документ через две недели, чем сегодня, если он не решает проблем. В Офисе мы задумываемся над проведением инвестиционных дней и в парламенте, и в правительстве, поскольку есть вопросы, которые можно оперативно решить и на уровне Кабмина.

- Президент на последнем Нацсовете реформ говорил, что, помимо сектора обороны, вопросом жизни и смерти еще является инвестклимат. А ключевой оценкой реформ в стране является приток прямых иностранных инвестиций, когда инвесторы за страну голосуют долларом, фунтом, евро или гривной. Отсутствие глобальной динамики в притоке инвестиций говорит о том, что инвесторы не видят реформ в Украине?

- Я не согласна с отсутствием динамики. Мы увидим ее через два-три года. Бизнес мобилен, но не настолько. Недавно у нас был ряд встреч с большими компаниями, в том числе General Electric, Škoda. Уровень заинтересованности и масштаб встреч на достаточно высоком уровне компаний говорит о многом. Я была приятно удивлена интересом. Я не думала, что он будет настолько большим.

- Почему?

- Потому что если посмотреть на медиапространство за пределами Украины, то нас там, к сожалению, нет. Во время активной фазы конфликта на востоке мы присутствовали в медиа с негативной точки зрения, и много компаний, которых нам удалось все-таки пригласить сюда, предварительно на полном серьезе запрашивали у своих посольств рекомендации и разъяснения, не опасно ли в Украину, в Киев ехать. Так было с европейскими, американскими компаниями. Нам кажется, что все знают, что у нас происходит. Но если говорить об остальной части мира, то все, как правило, живут телевизором либо опираются на отчеты аналитиков. Мы тоже мониторим аналитические документы, и хочу вам сказать, что Украина в них занимает незначительную часть. Над этим мы сейчас работаем, чтобы Украина вернулась на радары инвесторов. Поэтому все, что мы сейчас делаем, обязательно со временем отобразится, и положительную динамику мы увидим.

Наш Офис сейчас находится на финальной стадии разработки списка потенциальных инвесторов, мы его условно называем "Список 200+ ". Это те международные компании, которых мы бы хотели видеть в Украине. Они либо представляют сектора, куда бы мы хотели привлечь инвестиции, например, в инновации, IT, агросектор, либо речь идет о вопросах национальной безопасности, как в случае с энергетикой, энергоэффективностью, либо сам факт их присутствия здесь, например, Starbucks, который я очень люблю, стал бы сигналом для других инвесторов. В соответствии со стратегией инвестирования мы и составляем "Список 200+ " компаний, которые или не присутствуют в Украине, или присутствуют, но не в полной мере.

- Starbucks не бюджетное кафе, будет ли спрос в Украине? И плюс еще и франшиза у них очень дорогая.

- То же самое в свое время говорили и о McDonalds, и о KFC. Но их история присутствия в Украине говорит, что несмотря на то, что их продукция по сравнению с украинским борщом и популярной традиционной едой дороже, бизнес рентабельно работает.

- Кто еще может войти в "Список 200+ "?

- Международные компании с высокой репутацией, которые являются лидерами рынка. Это американские, европейские, японские, транснациональные компании, еще ряд компаний из стран Залива, Японии и Кореи. Мы считаем, что для нас все компании вне зависимости от географического расположения являются приоритетными в равной степени. В каждой официальной поездке премьера за границу мы организовываем встречи с инвестором. Они проходят в формате "завтрака" или "обеда" и реального обсуждения.

- За практически год премьерства Владимира Гройсмана кто-то из инвесторов уже "выстрелил " и готов инвестировать в Украину или пока только совершают "визиты вежливости "?

- Около 10 компаний, которые уже готовы. Среди них EuroCape, GE, DPWorld,  Bombardier, Hutichison Whampoa.

- На какой объем инвестиций Украина рассчитывает? Первый вице-премьер Степан Кубив заявлял о чистых ПИИ в 2017 году в размере 4,5 миллиарда долларов.

- Я могу сказать, что UkraineInvest поставила себе цель привести дополнительный 1 миллиард долларов инвестиций до конца года.

- Речь идет об инвестициях в новое производство? Расширение уже существующих линий, что конкретно? Это деньги в развитие инфраструктуры, строительство дорог, в сельское хозяйство, в устаревшую промышленность или в развитие высоких технологий, маржинальною продукцию для ее последующего экспорта?

- Не важно. Для нас самое главное, чтобы были деньги, инвестированные в страну: то ли покупка акций, то ли инвестирование в оборудование. Но инвестиции в инфраструктуру нам жизненно необходимы. Без нормально существующей инфраструктуры мы будем очень ограничены в развитии бизнеса. Нужно заинтересовать инвестора вкладывать в такие проекты. Нужно принимать законодательство о концессиях, усовершенствовать закон о частном публичном партнерстве, не все вопросы он снимает, например, нельзя у нас построить платные дороги. Нет у нас для этого законодательства. Это надо делать, и мы будем это делать.

Аэропорты - место, где должен быть инвестор, порты - то же самое. Приватизация, концессии как можно большего количества инфраструктурных проектов - это большой плюс. Если говорить о технологиях, то инновации - это приоритет для нас. И не важно, какие. В IT, в медицине, в сельском хозяйстве. Также мы считаем, что и промышленность нужно развивать. Никто не говорит о возобновлении старой промышленности в том виде, в котором она была когда-то. Это и невозможно. Есть большой интерес к судоремонту, глобальные лидеры ремонтных компаний и судостроительные компании ищут для себя новые площадки. Нам, с нашей портовой инфраструктурой, с нашими заводами, из которых сейчас большая часть, к сожалению, не работает, но еще есть люди, которых можно вернуть в индустрию, необходимо привлекать таких инвесторов.

- Первые инвесторы, к которым вы пойдете в рамках проекта "200+ ", это мировые гиганты?

- Скорее, да. Мы считаем, что нам нужно ориентироваться на лучших. Мы рады любому инвестору, но активно привлекаем мировые бренды, инвесторов с высокой репутацией, с высокой капитализацией, которые работают не только в своей стране, а и на международных рынках. Это компании, которые уже смотрели на Украину либо понимают, что Украина может дать их производственной или сервисной цепочке. И от них мы, кстати, и видим самый большой интерес: в ситуациях неопределенности большие компании чувствуют себя более уверенно, так как у них есть опыт работы в странах с переходными экономиками.

- Акцент на крупных и средних компаниях?

- Да.

- Не пугают инвесторов такие кейсы, как с австрийским инвестором, который пытался приобрести пакет акций Харьковского тракторного завода, но отказался по коррупционной причине и из-за отсутствия интереса со стороны власти? Или как с эстонским инвестором в Затоке, Одесской области, когда местные органы власти принимали решение о передаче в аренду земельных участков, а потом отменяли. IKEA, по неофициальным данным, возмущалась размером взяток при поиске земельных участков в Украине.

- Историю с IKEA я знаю еще по своей предыдущей деятельности. Два раза, когда они хотели заходить, они как раз и столкнулись с вопиющими случаями коррупции. Наши задачи после этого усложняются. Мы можем сколько угодно рассказывать, как мы будем все менять, какие перспективы есть у Украины, но инвестор всегда будет смотреть на то, что здесь было. Но мы видим уже, как компании, которые присутствуют в Украине, начинают расширяться, например, Cargill, Bungе. То есть, мы видим новый кредит доверия, он частично основан на трехлетней истории реформ, которые мы вместе прошли. Сейчас у нас уникальное время, когда мы смогли убедить многие компании вернуться и рассмотреть Украину заново.

- Кто начинает возвращаться? Буквально на днях в СМИ опять вышла новость, что шведский бренд H&M опять присматривается к Украине и ищет торговые площади.

- Наш офис с H&M не работает, поэтому я не могу сказать насчет них. С IKEA мы четко понимаем, что им может быть интересно, что им нужно и важно. Когда мы сможем пакетно им что-то предложить - а им нужна не только земля, а и понятный спрос, экспортно-импортные процедуры, работающие как часы, - тогда можно будет включаться. Французские компании активно смотрят на Украину и на реализацию здесь инфраструктурных проектов, например, по переработке отходов.

- Стоит большое количество заводов. Взять тот же Запорожский алюминиевый комбинат, который вернули в собственность государства, и где не без благословления руководства Фонда госимущества вырезается последнее оборудование, хотя там мог быть промышленный хаб. "Южмаш", КБ "Южное " в соседней Днепропетровской области - тоже стоят, контрактов нет. Ведете ли вы переговоры или хотя бы рассматриваете возможность переговоров, скажем с Илоном Маском на участие в производства "Фальконов ", возможно, межпланетных транспортных систем, космических грузовиков? 

- Мы работаем в этом направлении. У нас, к сожалению, существует две парадигмы. Есть люди, которые говорят, что мы - могущественное космическое государство, нам надо развивать сферу, и самим запускать ракеты. Но это утопия. У нас таких денег в бюджете нет, чтобы развивать, и, наверное, в ближайшее время не будет. Поэтому вторая группа людей говорит, что все это нужно закрыть. Это тоже неправильно. Поэтому какое наше видение?

На каждом из этих предприятий, а еще сюда можно добавить ряд технологичных предприятий оборонпрома, мы должны сесть и разобраться в конкуретных преимуществах и экспертизе, которая есть у них.  Очевидно, ракету мы сами не запустим, но у нас есть то-то и то-то, и определенные вещи мы можем сделать, а мы как UkraineInvest сможем пакетировать это все и продвигать, отвезти инвестору, привести его сюда. Это именно та ниша, куда мы сможем привлечь серьезных инвесторов.

- Есть у нас выходы на Маска? Через кого мы можем зайти к нему с предложением? Сорос, которого Ложкин хотел привлечь в Нацинвестсовет, может взять на себя такую обязанность?

- Выходов может и не быть, но их легко найти. Главное - с какими предложения мы придем на эту встречу. Вопрос в том, что у нас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление. В чем плюс офиса? В том, что специалисты, которых мы взяли, имеют опыт работы в инвестбанках, они знают, с чем нужно ехать. И когда мы приедем в Starbucks или к Илону Маску, то за полчаса должны презентовать то, что привлечет их внимание и они скажут: " О, нужно ехать в Украину! ".

- Для меня был показательный опыт Катовице (Польша), который переживал закрытие шахт, безработицу, но буквально за несколько лет стал бизнес-центром, технохабом, построив центр инновационных технологий и привлекая инвесторов, таких, например, как IBM. Что мы можем предложить и можем ли вообще, ориентируясь на опыт Катовице?

- Однозначно, можем, но для этого нам нужно сделать шаг назад и посмотреть более стратегически на этот вопрос. Мы стараемся догонять и решать проблемы точечно. Мы посмотрели, как у наших соседей работают технопарки, и пытаемся на себя это примерять. Или, если видим, как индустрия определенная начинает развиваться, сразу пытаемся ее поддержать. Но сейчас именно тот момент, когда нужно посмотреть на структуру экономики Украины и определиться, что мы развиваем и куда мы направляем госресурсы, которых немного, но есть. Понятно, что мы говорим о поддержке экспорта, промышленности, инвестиций, но эти все категории мы должны наполнить реальным смыслом. Что я имею ввиду? Если говорим о развитии промышленности, то нужно сказать, какой именно. Например, у нас развивается агробизнес.

Мне кажется, что было бы правильно обратить внимание на те сектора, которые поддержат и развитие аграрного сектора. Если машиностроения, то сельхозмашиностроения. Если говорим об инновациях, то это должны быть био- и агроинновации. А у нас, когда говорят о поддержке, пытаются немного примитизировать и сразу же вспоминают о налоговых льготах. Но в разговорах с конкретным инвестором вопрос о налоговых скидках и льготах ни разу не был задан за последние четыре месяца активной работы. В то же время задаются вопросы о стабильности законодательного поля. Инвесторов устраивают ставки, тарифы, нормы их не пугают, они готовы даже к изменениям, но они хотят знать, что будет в перспективе 5-10 лет. Особенно это важно для больших инфраструктурных проектов. Если мы говорим о технопарках или парках развития, мы не должны говорить только о льготах, а четко сказать, что сюда будут подведены дороги, подключена электроэнергия, газ и вода, и все это будет быстро и прозрачно. Бизнес готов нести бизнес-риски, но излишние административные и бюрократические риски, а особенно коррупционные - нет. Поэтому мы, сняв эти риски, можем существенно улучшить привлечение инвесторов.

- Вы знаете, что в парламенте в первом чтении принят законопроект о технопарках, нормы которого, в частности, предполагают налоговые льготы, преференционный ввоз оборудования. Какова тогда перспектива принятия у этого документа? Ведь другие страны успешно предоставляют льготы.  

- Если говорить о технопарках а-ля СЭЗ (свободная экономическая зона, - ред) из прошлого, то в большинстве случаев, пока у зоны был статус, была и деятельность. А когда статус ликвидировали, то и деятельность пропала. Но были примеры и наоборот. Мы не против технопарков, мы против тех парков, где могут быть только налоговые льготы и при чем не привязанные к результатам, ожидаемым от инвестора и деятельности компаний на территории парка, так как преференции делают неравным налоговое поле. Из законопроекта, о котором вы говорите, "ушли " прямые налоговые льготы. Привлекательность и суть технопарка может быть в упрощенных процедурах. Условно, инвестор, который придет сюда, в течение месяца сможет получить все разрешения.

- Но разрешительные процедуры должны быть простыми и быстрыми для всех инвесторов, а не только тех, кто в технопарк идет.

- Да, простыми для всех. Сейчас они таковыми не являются. Бизнес с конкретными названиями городов, районов, с фамилиями рассказывает, кто из местных властей действительно поддерживает инвесторов, а кто создает проблемы, и предлагает варианты их решений.

Мы очень скоро запустим проект по мониторингу инвестпривлекательности регионов, и все смогут оценить и увидеть, у кого какая ситуация. Кстати, на прошлой неделе обсуждали с главой Херсонской области как раз такой парк, где все процедуры будут быстрыми и прозрачными.  И мы готовы поддержать все такие инициативы.

- Ваш коллега по привлечению инвестиций, экс-глава администрации президента Борис Ложкин говорил, что Нацинвестсовет в 2017 году намерен привлечь в Украину 3-5 миллиарда долларов. Речь, по его словам, идет о " нескольких серьезных институциональных инициативах ". Вы понимаете, о чем он говорит, кто эти инвесторы?

- Это большие суверенные фонды, корпорации. Но здесь другой вопрос: есть ли у нас проекты на миллиард? Когда мы вместе работали над подготовкой визита в Украину катарской делегации, то мы обнаружили, что у нас нет таких проектов - частных, государственных или частного государственного партнерства, которые были бы на стадии такой готовности, что их можно предложить инвесторам. Это могут быть большие инфраструктурные проекты, связанные с государством. Офис систематизировал все, что госкомпании и министерства имеют на сегодняшний момент, и за исключением единичных проектов, нам предлагать пока что нечего.

- Почему так?

- Мы не готовы, мы не всегда переходили от идей к реализации бизнес-планов. Последние два месяца наш офис работает с рядом министерств - Мининфраструктуры, Минэкологии. И один из больших проектов, который мы готовим, это проект по солнечной энергетике в Чернобыльской зоне. Солнечная активность там очень высокая. Для нас еще также очень важно привлечь такого инвестора на эту территорию, потому что не очень много вариантов ее альтернативного использования. Французский GlobalEcoPower очень заинтересован в этом проекте, а также немецкий консорциум, болгарский, американские и китайские компании.  Очень много заинтересованных.

- О каком объеме инвестиций может идти речь?

- От 100 до 500 миллионов долларов.

- То есть, в перспективе мы можем говорить снова об экспорте электроэнергии?

- Такие возможности есть, но стоит вопрос в экономической целесообразности. "Зеленый тариф", который регулятор несколько раз снижал, все равно остается достаточно привлекательным для инвесторов, а значит, высоким для государства. Есть у нас еще один больший проект -строительство ветряной станции в Запорожской области. Здесь инвестор - Euro Cape New Energy плюс Европейский инвестиционный банк. Речь идет об огромном парке на 500 мВт электроэнергии. Помимо Запорожской области, в плане ветра интересны еще и Николаевская, Днепропетровская, часть Луганской и Донецкой.

- Если Украина всем так интересна, почему мы активно не присутствуем в повестке дня инвесторов, почему инвестор не голосует своими деньгами за Украину?

- Голосует. Когда я говорю, что нас нет в медиапространстве, это не значит, что Украины нет в повестке. В медиа такого ажиотажа нет, потому что у мира свои проблемы.

- В Европе сложная ситуация: беженцы, терроризм, война в Сирии их беспокоит…. Америка,вот, сменила президента и что будет, пока тоже не очень понятно. Может, стоит посмотреть на Азию, Ближний Восток, ОАЭ, Катар, Китай, Индию?

-  Если говорит о Китае, то они еще в более замкнутом пространстве живут. Давайте разделять. Мы не в топ-agenda (повестка дня, - ред), если говорить об общеполитических вопросах. Но если говорить об экономическом направлении, то работа, которую делает и наш Офис, и Офис содействия экспорту Натальи Микольской, сейчас уже начинает давать свои плоды. Мы с торговым представителем работаем в связке, мы две стороны одной медали. И часто некоторые инвесторы приходят из-за существующих экспортных возможностей. Например, наше подписание с Канадой зоны свободной торговли способствовало тому, что некоторые инвесторы заинтересовались Украиной и рассматривают страну как площадку, с которой они будут экспортировать в Канаду. Речь идет о компаниях, представленных в секторе легкой промышленности, частично - переработке в сельском хозяйстве и услугах, плюс электротехника и запчасти.

- Неоднократно в правительстве, в Минэкономразвития при разном руководстве обсуждался вопрос открытия торговых миссий при наших посольствах. Почему так и не запущен этот механизм, хотя бы в тех регионах, с которыми мы хотим активизировать торговое сотрудничество и рассматриваем их как потенциальных инвесторов?

- МЭРТ занимается этим. Если говорить о моем Офисе по привлечению инвестиций и нашем представительстве за рубежом, то нам это не нужно. Я считаю, что мы должны активизировать работу, и мы это начали делать с нашими посольствами. Как показывает опыт, во многих посольствах есть очень квалифицированные сотрудники, дипломаты, которые нацелены именно на привлечение инвестиций в Украину. Мы активно работаем с американским, немецким посольствами. Очень активны наши послы в Австрии, Сингапуре. Просто нужно максимально интенсифицировать эту работу. Главное - привлечь инвестора в страну. Но это не самая сложная часть работы. Дальше мы должны ему максимально облегчить практический вход в Украину.  

- Какие аргументы вы находите, скажем, для GE, которая работает в более чем 100 странах мира, чтобы привлечь их капитал в Украину? Чем можно заинтересовать инвестора, с чего начинается разговор?

- Разговор очень простой. Первое - информация об Украине, где мы находимся сейчас, как прошли последние три года и какие у нас перспективы. Не очень много сейчас стран, где прогноз роста экономики положительный и настолько положительный, как в Украине.

- Но, наверное, немногие "упали " так, как Украина.

- Есть страны, которые "падали " и больше. Капитал ищет возможности для производства и сбыта своей продукции и услуг, чтобы в перспективе заработать. Что мы видим в Украине? Огромные потребности в инфраструктуре: в дорогах, вагонах, в коммунальных предприятиях, например, в индустрии переработки мусора. Потребность в этом есть уже 25 лет. То есть, это те сектора, которые в Европе, США уже вошли в стадию зрелости, где есть конкуренция даже за сотые доли рынка. Поэтому у нас есть огромные возможности, и такие возможности во многих секторах. И девальвация, которая стала для нас негативным вопросом, для инвесторов создает дополнительные возможности, потому что здесь можно произвести свои товары и услуги дешевле, чем в других странах. Кроме того, мы много говорим о том, что наше образование требует серьезного реформирования. Но если говорить о человеческом капитале, то он есть, и многие компании об этом знают. Но сначала всех отпугивала война, а теперь уже все хотят видеть, что у нас улучшился инвестклимат.

Наша задача, как государства, привлечь максимальное количество инвестиций. И мы хотим, чтобы они были качественные. Это те инвестиции, которые идут в создание дополнительной стоимости, которые создают рабочие места. Потому что есть и спекулятивные инвестиции: можно зайти, быстро заработать и выйти. Я не говорю, что это плохо. Каждый бизнес имеет право на существование. Но наш интерес - в бизнесе, который придет сюда надолго и придет с технологиями, инновациями и создаст здесь добавленную стоимость. Потому что просто вырастить зерно, собрать его и продать, это, конечно, важно, это тоже хороший бизнес и это приток валюты в страну. Но если мы можем собрать зерно, переработать и продать пакетированный продукт, который пойдет на полки магазинов, то здесь уже гораздо больше добавленной стоимости. У бизнеса интерес всегда один - заработать денег. И это правильно. Поэтому бизнес всегда будет выступать, например, за снижение ставок ренты. А задача государства - найти баланс, когда бизнесу будет интересно здесь работать и зарабатывать, а нам - получить качественного инвестора, отчисления в бюджет и развитие. Но при этом должна соблюдаться справедливость и одинаковые правила для всех.

- При всей заинтересованности инвесторов к Украине наши рейтинги инвестпривлекательности меняются не существенно. Позиции в Doing Business по легкости ведения бизнеса в 2016 году не сильно отличаются от 2015 года. Украина поднялась с 81 места на 80. В Индексе инвестпривлекательности Европейской бизнес-ассоциации 67% опрошенных руководителей компаний не довольны климатом и считают, что серьезных шагов не делается, а власть только декларирует намерения. Индекс конкурентноспособности от Всемирного экономического форума показывает неутешительную динамику. Если в 2014-2015 года Украина была на 76 месте в общем рейтинге, то в 2016-2017 - уже на 85. О чем мы говорим, если все результаты налицо?

- Наша задача, как UkraineInvest, предоставить инвестору информацию и привести его за руку. В наших разговорах с конкретными компаниями бизнес ни разу не спросил об индексах. Они нужны для создания медиа-поля за пределами страны. Индексы нужны, чтобы аналитики инвестбанков включили страну в свои рекомендации и, условно, сказали, что сейчас время вкладывать в Украину. Когда мы уже привлекли инвестора, он далеко не индексами интересуется. Он спрашивает конкретные вещи о его индустрии. Инвесторы интересуются законодательным полем, и прежде всего, налоговым законодательством.

Интересуют правила игры на его рынке, в отрасли, где он производит товары и услуги, планы госзакупок. Например, тем, кто хочет инвестировать в производство вагонов в Украине, интересны планы государства по "Укрзализныце ", будет ли она обновлять свой парк. Инвесторы - производители сельхозтехники - интересуются, куда движется Украина как аграрная страна. Поэтому и в бюджете у нас зафиксированы четкие приоритеты, например, строительство дорог, развитие инфраструктуры. Это важные сигналы для инвесторов, которые смотрят на эти сферы, как на потенциальные направления для спроса своих товаров и у слуг. Плюс, мы активно пытаемся решить проблемы тех инвесторов, которые уже присутствуют в Украине. Потому что потенциальный инвестор прежде, чем послушать нас и оценить возможности рынка, поговорит с компаниями, которые инвестируют в страну и у которых уже есть успехи. Если они скажут, что здесь можно работать и зарабатывать деньги,- это самая лучшая "продажа " Украины как места для инвестиций.

- Назовите ТОП-5 проблем инвесторов, с которыми они обращаются к правительству, чем недовольны? Ранее среди причин, негативно влияющих на инвестпривлекательность, компании называли коррупцию, медленный темп реформ, несоблюдение законодательства, отсутствие защиты прав инвесторов. Тенденции поменялись?

- Первое, что мы слышим, - это нереформированные суды. Реформа в судебной системе только началась, принят закон, который только вступил в силу, есть четкая дорожная карта с тем, каким образом будут создаваться новые суды, отбираться судьи. Все понимают, что это не быстрый процесс. Но инвесторы за ним сейчас очень следят. Я считаю, что судебная реформа для привлечения инвесторов - реформа №1. Когда в стране есть честный и непредвзятый суд, как последняя инстанция, которая точно примет правильное решение, то это "убивает " коррупцию во всех правоохранительных органах, в чиновничьей среде. Во многих странах KPI (Key Performance Indicators, ключевой показатель эффективности, - ред.) работы чиновников, в том числе налоговых, - это какой процент их решений судами признается неправильным. У нас же мы не можем понять: или суд принимает неправильное решение, или чиновник изначально. И именно на неправомерное, с их точки зрения, принятие решений судами инвесторы жалуются больше всего.

- Хорошо, суды реформируем, но ведь многие решения судов просто не выполняются.

- Жалоб на невыполнение решений судов гораздо меньше, чем на их неправомерные решения.

- Проблему №1 для бизнеса можно было решить за три года?

- Я к судебной реформе не имею никакого отношения. Международный, транснациональный бизнес работает во многих странах и, поверьте, есть страны, где коррупция намного больше, чем у нас, Африка, например. Если говорить о толерантности к коррупции 15 лет назад и сегодня, то картинка не очень сильно поменялась. Если поговорить с инвесторами, которые работают в странах Африки, Южной Америки, некоторых странах Азии, то ничего нового они для себя в Украине в плане коррупции не открыли. Более того, большинство говорит, что за последние три года их приятно удивляют тенденции.

- Тенденции в чем?

- В макроэкономической стабилизации. Здесь тенденции беспрецедентные. Если мы посмотрим на реформы, которые делали наши соседи в Восточной Европе, и посмотрим на график реализации, то многое, что они делали в течение 10 лет, мы сделали на протяжении 1-2,5 лет. Конечно, было бы хорошо, если бы мы это делали с 90-х годов и двигались в направлении реформ, как и наши соседи - постепенно, без шоковых терапий.

- Для меня стабилизация проявляется, например, в создании рабочих мест, в улучшении благосостояния и качества жизни граждан. Пока этого нет, поэтому приятное удивление инвесторов беспрецедентными тенденциями тоже удивляет.

- Безусловно. Здесь проблема двухсторонняя. Многие инвесторы говорят, что работа есть, а людей найти тяжело. Вспомните конфликт на Fujikura, когда созданный там профсоюз, например, возмущался тому, что всего один перерыв на обед предусмотрен, и что нужно работать с утра и до вечера. Для меня лично было странно читать, что за такую работу, за такую зарплату сотрудники не будут работать, потому что им мало часа на обед. Я, как человек, пришедший из бизнеса и имеющий отношение к реальному сектору, хочу сказать, что не просто у нас найти сотрудников, особенно рабочих профессий. Не просто найти хороший офисный персонал.

- Если вернутся к позитивным тенденциям, которые приятно удивляют бизнес. Что еще, помимо экономической стабилизации?

- Беспрецедентная прозрачность. Речь идет о реестрах, системе ProZorro, о портале открытых данных e-data. Нигде в мире нет аналогов порталу, где все казначейские транзакции были бы видны. Когда все раскрываешь и показываешь, то коррупция выходит на поверхность. Мы страна с высоким уровнем коррупции и в то же время с высоким уровнем информации о ней. И это самый первый и большой шаг в борьбе с ней.

Когда я находилась в бизнесе, мне тоже казалось, что многие вещи в правительстве, местной власти можно было делать быстрее, но когда уже оказалась здесь, то поняла, что некоторые решения, кажущиеся простыми и понятными, не на всех позитивно отражаются. Правильно учитывать влияние на всех. Если для одного конкретного сектора решение будет хорошим, то не всегда такое же позитивное оно для бюджета, или его сложно административно внедрить. Плюс бюрократическая машина, согласование и сопротивление заинтересованных лиц, тормозящих процесс. Возвращаясь к проблемам бизнеса, я бы вопрос судебной реформы рассматривала шире. Имею ввиду полную защиту прав собственности.

- Что глобального в этом направлении было сделано? Я, кроме отмены регистрации иностранных инвестиций, ничего другого и не вспомню.

- Мы защитим инвестора, когда права собственности защитим для всех. Были изменены правила регистрации. Сейчас сервис можно настроить таким образом, что автоматически компания получает уведомления, даже если об объекте ищут информацию в реестре. Это очень важно. Создана антирейдерская комиссия в Минюсте, куда сразу же можно обратиться, если есть попытки рейдерства. Это важные механизмы. Они только начали работать, но результат уже есть.

- Что еще планируется в плане изменений законодательства по защите прав инвесторов?

- Нужно выполнять законы. Как только заработает суд, как только в суде можно будет отстоять свои права, ничего другого не нужно будет. Второй блок - налоговый - тоже связан с первой проблемой. Все инвесторы, с которыми работает наш Офис, отмечают улучшение ситуации с возмещением НДС. Да, есть у нас задолженность по выплате налога, но мы этот вопрос урегулируем, и законодательство, принятое в конце прошлого года, дает нам такую возможность. С 2015 года эти проблемы решаются. Мы сейчас в процессе формирования реестра по просроченным долгам и мы сможем решить проблему по мере того, как будут свободные ресурсы. Кстати, по состоянию на конец 2016 года, сумма просроченного НДС составляет 12,2 миллиарда гривен, а это меньше, чем было в начале года. То, что мы сейчас слышим от бизнеса по НДС не сравнить с тем, в какой системной коррупции раньше обвиняли ДФС и Минфин еще пару лет назад. Мы в нескольких неделях от того, когда процесс возмещения НДС станет максимально прозрачным и автоматическим.

На прошлой неделе на Кабмине был принят новый порядок возмещения НДС. Это достаточно большой шаг вперед. Но в то же время проблема №2 для инвесторов все еще связана с администрированием налогов, применением законодательства (не только налогового), то есть, с тем, как на практике применяется то, что написано в законах, можно ли, к примеру, за указанный в законах срок подключиться к электросетям или получить возмещение НДС. Жалоб на налоговиков значительно меньше, есть прогресс, но никто не говорит, что все работает идеально. Мы активно работаем с регионами. С началом децентрализации мы четко видим, как местная власть может проблемы бизнеса решать. Когда инвестор приходит в конкретную область или конкретный город, от позиции местной власти много зависит. Понятно, что налоговая, пожарные имеют центральные органы в Киеве, но на примере министерств мы видим, что именно от людей на местах многое зависит. Поэтому те мэры городов, те руководители районов и областей, которые понимают, что инвестор для них - это их интерес и их задача, потому что это дополнительные деньги и рабочие места, стараются максимально облегчить жизнь инвестора, его вхождение в регион.

- Кто в лидерах среди регионов по привлечению инвестиций?

- Львовская, Ивано-Франковская, Винницкая области. Мы скоро запустим очень интересный проект - инвестиционный монитор, который будет отслеживать инвестиционную привлекательность регионов. Это как раз и будет мониторинг эффективности местных органов власти, с точки зрения их отношения к инвесторам. Будет около 10-15 критериев, которые касаются подключения, лицензирования, налогов. И оценивать будет сам бизнес.

- Мы тоже мониторили сайты местных органов власти в плане наличия информации об инвестпривлекательности регионов. Лишь немногие имеют инвесткарты, конкретные предложения по объектам и недвижимости. У большинства эта информация " спрятана".

- Все еще гораздо печальней. Есть области, которые действительно лидеры, а есть регионы и города, где инвестициями вообще не занимаются. Отчасти, эта проблема связана с кадрами. Поэтому одна из задач UkraineInvest - донести информацию и усилить институциональную способность на местах.

- Почему не все регионы заинтересованы в привлечении инвестора? Один из приоритетов государства - инвестиции, приход иностранного капитала, а некоторые регионы откровенно саботируют. Почему?

- Не все понимают, что им это даст. У нас, к сожалению, разный уровень руководства в некоторых регионах. Однако децентрализация дала четкую привязку привлечения инвестиций с созданием дополнительных рабочих мест и как результат увеличением отчислений в местные бюджеты. Таким образом, инвестиции в бизнес в результате дают инвестиции в реальное улучшение жизни громад и граждан. И это наша главная задача.