Леонид Кравчук о переговорах по Донбассу: Будем идти на компромиссы

– Какой вы видите свою миссию в ТКГ?

– Миссия у нас у всех одна – и у меня, и у вас, и у всех, кто любит Украину и эту землю. Миссия одна – закончить войну и, чтобы в Украине царил мир, чтобы мы жили спокойно: без крови, без ужасов, без потерь, без разрушений. Такая у меня миссия остается, чтобы на Донбассе и в Украине был мир. Я буду делать для этого все, что смогу. Будем идти на компромиссы...

– Какие компромиссы вы имеете в виду?

– Компромиссы – как управлять ситуацией. Есть вещи, которые компромиссам не поддаются – это суверенитет, территориальная целостность, независимость, неприкосновенность границ. Этот вопрос не обсуждается. Потому, что эти вопросы определены заранее принципами международного права.

– Относительно статуса Донбасса будете идти на компромиссы?

– Есть статус Донбасса, а есть статус управления территорией Донбасса, статус местного самоуправления, есть политический статус Донбасса. Я буду выступать за то, чтобы от общих слов переходить к конкретным действиям. Чтобы это было управление, которое принесет пользу людям, которые там живут, и люди почувствуют, что они являются хозяевами своей земли.

Потому что политическая независимость Украины существует 30 лет, но вы же наблюдаете, не во всем, и не везде мы добились политических успехов в том, что имеем политическую независимость. Поэтому, нужны конкретные шаги. Я буду выступать за то, чтобы были задействованы конкретные шаги.

– Какие конкретные задачи перед вами поставил господин Зеленский?

– Такие, которые он ставит всем.

– Это какие?

– Зеленский ставит задачу: первое – не ставить перед собой несбыточных задач, решить один вопрос и постепенно... Начинаем с прекращения огня, потом говорим о способах местного самоуправления, о выборах, а затем – шаг за шагом идем дальше.

Он абсолютно реально оценивает ситуацию. Он знает, что есть вопросы, которые за 6 лет войны на Донбассе зашли так глубоко в душу и сердце живущих там людей, что решить одновременно вопрос – невозможно. И второе – он абсолютно понимает, что кого бы не поставили в Минский формат – если не будет в Украине согласия, если не будет в Украине единства всех политических сил, если каждый будет жить... а не все вместе, конечно, будет сложно решать любые вопросы.

Поэтому, мы должны решать вопросы политические, общенациональные, стратегические, правовые и решать экономические вопросы. Вместе все. И Минский формат, минские договоренности будут играть важную роль, но не надо думать, что минский формат все может решить самостоятельно.

– Перемирие, о котором Леонид Кучма успел договориться в ТКГ, россияне нарушили фактически через 20 минут. Вы об этом скажете россиянам?

– Конечно, надо об этом говорить. Я хочу сказать вам очень важную вещь: впервые в жизни три дня, четвертый день уже сегодня, после объявления тишины никто ни с нашей стороны, и, надеюсь, с той стороны, – не погиб и не был ранен. Я думаю, что это очень важный и убедительный аргумент, что определенные сдвиги начались.

Если вопрос в том, чтобы прекратить огонь, то это не очень просто. Потому что на той стороне есть много людей, которые пришли не просто воевать, а пришли заработать деньги. Там есть много людей, которые пришли не с добрыми намерениями и не с доброй духовностью, и управлять ими... Много кто думает, будто Путин сказал и они сразу "слушаюсь!" и прекратили стрелять.

Это – вопрос сложный. Давайте мы научимся терпению. Главное, чтобы мы были на стороне инициативы, чтобы мы постоянно вносили инициативы, чтобы мы постоянно вносили предложения, чтобы мы их аргументировали, были способны к переговорам, компромиссам, предложениям и уступкам. Только всегда говорили, что уступка должна быть двусторонняя. Если это только с одной стороны, то таких переговоров не должно быть, они не дают пользы.

– Когда может состояться очная встреча ТКГ?

– В понедельник мы встретимся группой, вернее, украинской делегацией. Пообщаемся, определим наши шаги. А когда встреча Трехсторонней группы – зависит только от Украины. Пока, что такого ответа нет.

– Кучма напоследок давал вам советы?

– Я еще с Кучмой не общался. Я ему позвоню и попрошу его, чтобы он высказался по этим позициям. Потому, что я ценю работу тех, кто что-то хорошее сделал на своем посту, надо научиться и ценить.

– Вы получали реакцию на ваше назначение от россиян?

– На меня выходили только журналисты. Каких-то политических деятелей или общественных деятелей, или тех, кто формирует мнение, вернее, из тех, кто управляет ситуацией, – никто не выходил.

– Вы будете приглашать в переговоры новых участников или делать кадровые предложения?

– В понедельник мы встретимся, посоветуемся. Я хочу, чтобы это не было мнение только мое. Я исхожу из того, что группа, которая сейчас работает, которую возглавлял Леонид Кучма, сделала в сложных условиях важные шаги и мы начинаем жизнь не с "чистого листа", начинаем с определенных плюсов, но были и минусы.

Мы посоветуемся со всеми. Если что-то надо, то мы обратимся к руководству Украины, дадим аргументы и, возможно, будут какие-то изменения. Я не исключаю, но прямо сейчас мы такой задачи не ставим.

– Вы много комментировали "красные линии", которые общество и оппозиция очертили в этом вопросе для действующей власти. Что это теперь для вас? Какие для вас есть красные линии?

– "Красная линия", когда тот, кто критикует Зеленского, фактически, критикует ситуацию. Когда тот, кто мешает работать власти и не имеет никаких тормозов – он выступает тогда против Украины. Нельзя сегодня, не объединившись, бороться за Украину, когда с первого слова сразу: это не так, то не так.

В моей жизни таких людей было очень много. В следующем году будет 65 лет как я нахожусь у власти. Я видел все и всех. Те, кто даже были моими приятелями, они предлагали такие вещи, когда не имели должности, что человека хоть в образ превращай. А когда им давали власть – они показывали через пять дней, что они не способны забить гвоздь и построить собачью будку.

Поэтому, надо смотреть на вещи – не на слова, а на то, что было сделано. Если человек вчера допустил множество ошибок: и коррупция, и бедность, и война, которую обещали закончить за две недели, а уже пять лет. Сегодня еще кресла не остыли от их фигур – они уже учат, как надо жить, что у них все было хорошо. Я таким людям не верю и думаю, что никто не верит, просто не каждый хочет и не каждый может это сказать.

– Вы упоминаете резонансные высказывания политиков. Но что с "красными линиями"?

– Давайте будем реалистами. Вот пришел президент Зеленский. Он принял мирную, спокойную Украину? Без войны? Без широкомасштабной коррупции и прочее? Пришел Зеленский и началась война или как? Он пришел тогда, когда до него разрушали все, что могли, и думали одновременно о своем кармане.

Поэтому, я призываю всех, если мы хотим добра Украине – я не призываю прощать все и не обращать внимание на недостатки Зеленского, - "красная линия" тогда, когда это грозит Украине. "Красная линия" забывается, когда журналист где-то имеет заказ или у него своеобразная мысль, и он вместо того, чтобы формировать объединение, он формирует разъединение.

Поэтому для меня это неприемлемые вещи. Я в данном случае поддерживаю не конкретных лиц, а тех, кто заботится об украинской земле и хочу, чтобы она процветала, а не была разрушена. Вот и все. Это вся философия. Просто надо научиться думать.