Глава представительства ВОЗ в Украине Ярно Хабихт: Мы распределим по миру 2 млрд вакцин от COVID-19

– Сегодня (интервью было записано в понедельник, 13 июля, – ред.) мир обновил коронавирусный антирекорд. За сутки ВОЗ зарегистрировала 230 370 новых случаев. Почему пандемия не идет на спад, принятых мер недостаточно?

– Если мы посмотрим на пандемию с глобальной точки зрения, то увидим, что появляется все большее количество зараженных. Также увидим, что пандемия происходит в двух географических регионах – Северной и Южной Америке и Европе.

Хотя большое количество заболеваний происходит в Америке и Европе, там уже начали ослаблять карантинные мероприятия. В странах, где контроль за заболеванием находится не на должном уровне, мы наблюдаем повышение количества зараженных. И так, если мы посмотрим на мировую ситуацию, в целом количество случаев растет, но в некоторых странах, которые были в состоянии удержать вирус, могут ослабить карантинные меры.

Мое мнение – что вирус останется с нами по меньшей мере в ближайшем будущем. Этот вирус – то, о чем мы будем рассказывать своим детям и внукам, и говорить, что помним 2020 год, который был очень сложным.

– Ближайшее будущее? Мы можем прогнозировать, когда закончится пандемия?

– Я думаю, ни у кого нет такого магического шара, чтобы сделать прогноз. Очень многое зависит от нас. Потому что, если мы будем должным образом соблюдать гигиену рук, физическую дистанцию; если будем видеть у наших родных симптомы и будем добиваться должного тестирования, тогда мы сможем удержать вирус.

Это позволит приостановить его распространение: сначала сократить передачу вируса в общинах, среди населения, а потом удержать распространение на уровне кластеров и ограниченного количества случаев. Вместе с тем мы узнаем, как лечить это заболевание, и все ждут вакцину.

Если до конца 2020 года появится и поступит в серийное производство хорошая кандидатная вакцина; если будут соблюдены все условия; тогда, возможно, до конца 2021 года ее получат люди, которые находятся в группе риска и больше всего нуждаются в защите. Но пока что нам надо понять, как наладить повседневную жизнь безопасным способом.

Помню, как в феврале говорили: “Ну возможно через несколько недель это закончится”, но сейчас мы говорим о месяцах и годах до конца пандемии.

– Какой средний процент смертности от коронавируса в мире по данным ВОЗ? И вообще эта статистика релевантна, несмотря на большую разницу в количестве тестирований в разных странах?

– Прежде всего, если говорить о глобальной статистике смертности, очень важно, чтобы все страны должным образом сообщали о летальных случаях. Также важно, чтобы все пострадавшие были должным образом диагностированы. Если мы посмотрим на разнообразные данные относительно смертности во всем мире – она будет составлять около 2-3%, но эти цифры меняются в ходе развития пандемии.

Также важно понимать, что от страны к стране данные отличаются. Если у человека положительный результат, или есть симптомы, а именно задышка, низкий уровень кислорода в крови, нужно обеспечить его медицинской помощью и кислородом.

У медработников должно быть необходимое оборудование и ресурсы, а также актуальные статистические данные. Но мы должны понимать, как толковать эти данные. Поэтому одна из наших задач – обеспечить, чтобы все министерства здравоохранения и органы, которые занимаются статистикой, делали свои подсчеты одинаковым способом.

– Например, в Израиле, который имеет одну из самых развитых сетей тестирования коронавируса, уровень смертности 1,1%. Преимущественно среди людей пожилого возраста. И властям Израиля трудно объяснить, почему нужно усиливать карантин.

– Я думаю, сейчас вы касаетесь самого важного вопроса для всех стран – расширение количества тестирований. Такие страны, как Израиль, Эстония, Дания – эти страны являются хорошим примером расширения тестирования.

Такой подход позволяет подсчитывать все подозреваемые случаи, а также отправлять лиц с положительным результатом на самоизоляцию, не госпитализируя без потребности всех и каждого. Также удается контролировать вспышку и получать гораздо лучшую статистику, из которой понятен настоящий уровень смертности, заболеваемости и т.п.

– Нужны ли были жесткие карантинные меры сначала и нужны ли они сейчас?

– Прежде всего, каждая страна принимала несколько разные меры. И сила карантина в разных странах отличалась. Если страна, которая приняла таких меры, использовала это время для того, чтобы расширить тестирование, научить медработников, обеспечить средствами индивидуальной защиты, то для нее такие меры были ценными.

Но мы не можем жить таким образом в карантине всю жизнь. И поэтому эпидемиологи должны придерживаться очень тонкого баланса: с одной стороны ослаблять карантинные меры, а с другой – контролировать, чтобы вспышка не разрасталась.

Например, если мы говорим о распространении вируса среди населения, как это происходит в Украине, то можно гулять в парке, на свежем воздухе – это хорошо и вполне приемлемо, но при условии соблюдения физического дистанцирования. Впрочем, когда 100 человек находятся одновременно на небольшом пространстве, то это нехороший подход. Поэтому нам нужно взвешивать баланс. Это в какой-то степени зависит от нас.

– В середине марта украинцев загнали в свои квартиры, не разрешали ходить в парки и сказали, что нельзя выходить из собственного жилья, кроме экстренных случаев. Было объяснение от главного санитарного врача Виктора Ляшко, что людей хотели напугать, чтобы они больше почувствовали опасность.

– Ну у нас было много обсуждений (с украинским правительством – ред). Даже помню времена, когда в парках были обмотаны скамейки. Это был призыв из-за чрезвычайной ситуации. Но мы также видели, что некоторые страны даже не разрешали детям и пожилым людям покидать свои дома около месяца.

– Оцените ситуацию с коронавирусом в Украине после последнего месяца роста количества зараженных? Готова ли страна к ослаблению карантина?

– Мы должны учитывать то, что Украина стала постепенно ослаблять ограничения. Ввела адаптивный карантин. Это должно официально длиться до конца июля. Важно понимать, что происходит по всей Украине. Мы наблюдали подобное и в других странах. Думаю, Украина готова ослабить некоторые меры. Но мы должны тщательно следить, как это происходит на областном, районном и местном уровне.

Вчера смотрел на статистику, такие регионы, как Львов, Львовская область, Черновцы, Закарпатье, Ровно – они отвечают за половину всех случаев. То есть на национальном уровне мы можем ослаблять карантин, но в таких регионах эти меры должны быть усилены. Есть потребность в местной адаптации. В некоторых областях карантинные меры были более суровыми, чем в Киеве.

Поэтому сейчас важно, чтобы в областях не было роста количества зараженных. Мы должны ослаблять карантин, пристально контролировать ситуацию, но, как мы видели в других странах, ситуация может выйти из-под контроля, и, возможно, придется вернуться к предыдущим мерам.

– Правильно ли ослаблять карантин, когда Минздрав заявляет о неготовности области к таким действиям. Оцените ситуацию в областях, которые уже ослабляют карантин?

– Такую же ситуацию мы наблюдали и в других странах, где практикуют децентрализацию власти. То есть, когда на центральном уровне выдаются рекомендации для страны, но на местном уровне администрации принимают собственные решения, основываясь на своих критериях.

Я знаю, что постоянно идет диалог между Минздравом и областными комитетами и штабами для того, чтобы действовать в согласованный способ. Но согласен: когда каждый день читаю о ситуации в регионах Украины, то у меня тоже есть вопрос, не рановато ли мы ослабляем карантин? Должны ли мы двигаться в таком направлении?

Решение о карантинных мерах должны приниматься в течение не только недель, но и месяцев. Возможно, до конца 2020 года. Мы как Всемирная организация здравоохранения рекомендуем, чтобы они принимались как можно ближе к людям, там, где они живут.

– По вашим наблюдениям, рост показателя инцидентности связан с увеличением количества тестирований? Или с тем, что люди стали пренебрежительно относиться к карантинным мерам?

– Пока рано говорить, что именно является причиной. Я думаю, что это комбинация обеих причин. Сегодня мы можем проводить 13 тысяч ПЦР тестов, три месяца назад это была 1 тысяча. То есть способность относительно тестирований повысилась, и самое важное, что она повысилась во всех областях.

Мы должны еще больше инвестировать в расширение тестирования. Украине нужно не 13 тысяч тестов, а в несколько раз больше. В то же время, если мы посмотрим на поведение людей, то увидим, что они стали намного более расслаблены.

Я вижу, как на улицах люди объединяются не только с семьями, но и с друзьями, с которыми долго не виделись, и расстояние между ними меньше одного метра. Открыты рестораны, люди сидят слишком близко друг к другу, и это, конечно, несет определенные риски. Поэтому, если все будет продолжаться в том же русле, то, я думаю, количество случаев будет расти не только благодаря расширению тестирования, но и из-за поведения людей.

Если мы посмотрим на людей, которые переболели COVID-19, или у которых родственники переболели или знакомые, то они более насторожены в отношении таких мер безопасности. Но поведение молодых людей часто достаточно рисковано.

– Из всех заболевших в Украине пятая часть это медики. Это означает, что медицинская система в Украине провалила тест на коронавирус?

– Ну я бы сказал так: что если мы посмотрим на начало эпидемии в Италии и Испании, то из всех, кто заболел коронавирусом, там 20% были медицинские работники. Я вчера смотрел данные, в Украине сейчас этот показатель составляет около 16%.

Но также важно понимать, что эта цифра возросла из-за того, что в медицинских учреждениях начали тестировать медицинских работников, чтобы убедиться, что они не инфицированы, не заражены COVID-19. То есть частично эта пропорция указывает на то, что одну из групп мы тестируем больше.

Это все о системе здравоохранения и профилактикуе инфекций и инфекционном контроле. Что мы наблюдаем, какой мы урок выучили с эпидемии COVID-19, так это то, что в Украине и странах Европы необходимо повысить внимание к профилактике инфекций и инфекционному контролю. Мы уже привыкли лечить хронические заболевания, но сейчас нам нужно возвращаться к базовым вещам.

Сегодня ситуация улучшилась в больницах, где лечат COVID-19. Это также отмечают наши специалисты, которые посещают их, встречаются с врачами. Врачи стали гораздо более осведомлены о профилактике инфекций и инфекционного контроля.

Но сейчас также важно сделать все, чтобы люди не заразились коронавирусом в других медицинских учреждениях, которые посещают, например, по поводу диабета, либо заболеваний сердца, гипертонии, психических заболеваний.

Важно охватывать и другие службы здравоохранения. Потому что раньше мы изучали, как адаптируются системы первичной медико-санитарной помощи Украины, и большинство врачей проводили телеконсультации. Но сейчас уже прошло 4-5 месяцев, и людям нужно посещать врачей в медицинских учреждениях, проходить консультации и тому подобное. Медицинским учреждениям нужно также постепенно открываться для таких пациентов.

Если при этом будет расти количество случаев коронавируса, то может ли обеспечиваться надлежащее лечение этих случаев?

– Уже достоверно известно со сколькими видами COVID-19 столкнулось человечество, откуда пошла инфекция и когда появился нулевой пациент?

– Сейчас все очень заняты реагированием на вспышку коронавируса, но и мы стремимся узнать больше об этот вирусе. Поэтому имеет большое значение то, что буквально вчера двое наших коллег поехали в Китай. Один из них – эксперт в ветеринарной медицине, а другой – эпидемиолог. Важно, чтобы они поняли, откуда это все началось.

Скажем так: есть одна из гипотез, что естественным резервуаром коронавируса являются летучие мыши. Но коронавирусы – это большое семейство, и они поражают как животных, так и людей.

– Есть также гипотеза, что нынешний коронавирус схож на 95% с вирусом 2000-ых годов и далее он был доведен людьми до той формы, которую мы видим сейчас.

– Мы также слышим много разных историй, но я думаю, что самое важное найти научные данные, научные факты относительно того, откуда этот вирус появился. Это необходимо для того, чтобы потом успешно ему противостоять.

– Как человечество изменится после коронакризиса? Глава ВОЗ сказал, что его последствия будут ощущаться десятилетиями.

– Очень многое зависит от того, каким будет уровень солидарности и поддержки в обществе, и как человечество сможет объединиться, чтобы противостоять коронавирусу.

Иногда мы сталкиваемся с такими случаями протекционизма, как, например, в Украине во время первой эвакуации из Уханя, и видим, какие конфликтные реакции это вызывает в обществе. Но если посмотреть на лучшую сторону человечества, оно может объединиться для противостояния этому вирусу. Если мы изучим те уроки, с которыми столкнулись в ходе этой пандемии, я думаю, что мы сможем, скажем так, выйти на новый уровень.

Конечно, мы должны наработать определенный опыт в отношении общественного здоровья и вообще системы здравоохранения. Изобрести вакцину. Мы также наблюдаем сотрудничество врачей и медицинских работников из других стран, мы видим как врачи из Израиля, Германии, Франции помогают Украине и друг другу, и я считаю, что если мы будем подходить к пандемии с этой стороны, то сможем жить в лучшем мире после нее.

– Человечество гораздо легче объединяется из-за экономических последствий коронакризиса. Ситуация с протестами по всему миру это подтверждает.

– Результаты исследований по COVID-19, которые мы проводили в Украине, показывают, что люди главным образом озабочены, прежде всего, тем, чтобы не заразиться, или не потерять кого-то из близких людей, а экономические причины стоят уже на третьем месте.

Конечно, открываются киоски, магазины, рынки. И это понятно, потому что люди должны каким-то образом зарабатывать себе на жизнь. Но все это должно происходить умным способом, нужно помнить о людях, которые противостоят вирусу на передовой. Если они заболеют, если мы их потеряем, тогда будут проблемы у всех.

Экономические, социальные вопросы являются одинаково важными, как и вопросы общественного здоровья. Они не должны противоречить друг другу. Наоборот, нам нужно, чтобы работали фабрики, чтобы были открыты магазины, чтобы дети ходили в школу. Но все это не должно быть причиной возобновления вспышки коронавируса.

– Когда будет вакцина от коронавируса? У каких стран, по состоянию на сегодня, процесс с поиском вакцины является наиболее продуктивным?

– Сейчас в мире проходит около 700 испытаний, 22 вакцины проходят клинические испытания в таких странах как Великобритания, Китай, США, Германия, Южная Корея, Япония и Канада. То есть исследования продолжаются.

Несколько вакцин, а именно те, которые разрабатываются в Китае и Британии, сейчас находятся на третьей фазе клинических испытаний. Именно третья фаза исследований касается безопасности. Она проверяется на десятках тысяч людей.

– По какому принципу ВОЗ предлагает распределять вакцину, когда она появится? Какие социальные группы и страны в приоритете?

– ВОЗ сотрудничает с Коалицией инноваций в обеспечении готовности к эпидемиям, а также с организацией GAVI. Задачей этого сотрудничества является распределение двух миллиардов доз этих вакцин по миру. Из них один миллиард должен быть направлен в страны с низким и средним уровнем дохода.

В настоящее время продолжаются дискуссии о том, какая страна должна быть первой. Приоритетными группами могут быть медицинские работники, люди с сопутствующими заболеваниями, те, кому за 65 лет. Если производство будет увеличено и превысит два миллиарда доз, то мы сможем распределить больше вакцин. Наша роль как ВОЗ – способствовать разработке таких критериев и помочь с распределением вакцины среди стран.

– Будут определенные списки очередности по странам? В какой из них попадет Украина?

– Все эти подробности еще не обсуждались. Этот диалог начался в прошлом месяце.

– Если мы говорим о двух миллиарда доз вакцины, то кто их будет производить и за чьи средства?

– Мы пока не можем ответить. Из четырех кандидатних вакцин мы не знаем, какая именно будет принята как главная. Финансирование предполагается комбинированное: частично это будет гуманитарная помощь, будет поддержка стран со средним и низким уровнем дохода. Возможно, некоторые будут использовать также собственные ресурсы.

– Как на это повлияет отказ США финансировать ВОЗ?

– Это процесс, который продолжается. Как я помню, США предоставили документы о прекращении своей деятельности в ВОЗ. Это произошло 6 июля. Рассмотрение документов продлится около года. Но мы продолжаем сотрудничать с США с 1948 года, с самого начала основания организации.

У нас есть хорошие коллеги и партнеры, агентства, с которыми мы наладили сотрудничество, в том числе и в Украине. Я думаю, что этот аспект имеет две стороны: прежде всего, как будет проходить рассмотрение предложения США относительно их выхода, и как мир будет реагировать на пандемию.

– Какой, по состоянию на сегодня, объем невыполненных Украиной в предыдущие годы финансовых обязательств перед ВОЗ? За счет чего организация планирует компенсировать взносы США?

– Если говорить об Украине, то вклад на два года – 2020/2021 – составляет 273 тысячи долларов. Но также в Украине существует и предыдущая задолженность. Она должна ее погасить, чтобы иметь право голоса на Всемирной ассамблее здравоохранения.

– Насколько большая задолженность?

– Если говорить об общей сумме, то это 6,7 млн долларов. Выплачиваться этот долг будет частями, в течение 2020-21 годов.

Но хотел бы поблагодарить украинское правительство, потому что за прошедшие годы Украина оплатила определенную сумму – 15,7 млн долларов. И осталась уже меньшая доля. И это действительно произошло благодаря Министерству здравоохранения Украины, МИД и Минфину. Это поможет Украине вернуться и получить право голоса на Ассамблее, в различных агентствах ООН.

– Как вообще в ВОЗ отреагировали на решение США о прекращении финансирования?

– Соединенные Штаты были давним и щедрым другом ВОЗ, и мы сожалеем о решении президента Соединенных Штатов о выходе из ВОЗ. Наша совместная работа помогла сохранить жизнь и улучшить здоровье сотен миллионов людей во всем мире.

ВОЗ получает финансирование из двух основных источников – из установленных взносов государств-членов и добровольных взносов, которые платят они и другие партнеры. Кроме того, ВОЗ и Фонд ООН совместно с партнерами основали первый в своем роде Фонд солидарности для помощи в борьбе с пандемией новой коронавирусной инфекции COVID-19, в рамках деятельности которого было собрано почти 224 млн долларов США.

Еще одним важным событием стал всемирный виртуальный концерт One World: Together At Home ("Единый мир: дома вместе"), который собрал свыше 127 млн долларов США для реагирования на COVID-19.

В то же время ВОЗ и впредь будет осуществлять меры реагирования на COVID-19 и другую свою деятельность в полном соответствии с целями и принципами Стратегического плана обеспечения готовности и реагирования (СПЗГР).

– ВОЗ обвиняют в помощи Китаю в сокрытии масштаба эпидемии в ее начале. Насколько политика влияет на деятельность организации?

– ВОЗ остается независимым от любого негосударственного субъекта и стремится предоставлять странам советы для обеспечения защиты права на здравоохранение для всех. ВОЗ начала реагировать сразу после объявления правительства Китая от 31 декабря 2019 года, которое сообщило о случаях пневмонии в Ухане. По итогам тщательной проверки и оценки рисков, 5 января 2020 года ВОЗ выпустила отчет о ситуации и разослала странам и организациям.

– Будут ли в организации проводить расследование из-за возможного сокрытия распространения коронавирус на ранних стадиях?

– Во время брифинга с государствами-членами 9 июля Генеральный директор ВОЗ объявил о создании Независимой группы по обеспечению готовности и реагирования на пандемию, призванную оценить меры, предпринимаемые в мире в ответ на пандемию новой коронавирусной инфекции COVID-19

Работой группы совместно будут руководить бывший премьер-министр Новой Зеландии Хелен Кларк и бывший президент Либерии Элен Джонсон-Серлиф. Это объявление стало ответом на историческую резолюцию 73-й Всемирной ассамблеи здравоохранения, в которой она призвала ВОЗ начать независимую и всестороннюю оценку уроков, полученных во время реализации международных мер в области здравоохранения для реагирования на COVID-19.

– Существуют ли сегодня лекарства от коронавируса?

– Пока у нас нет ни одного лекарственного средства, который бы лечил COVID-19. Но проходит много клинических испытаний и мы тренируемся каждую неделю. В рамках исследования “Solidarity” (оно проходит во многих странах) мы видим, что некоторые средства имеют эффект. Но нет одного такого, которое полностью бы лечило.

На самом деле существует каскадный подход. Этот подход с одной стороны касается поставки кислорода, а с другой – тех лекарственных средств, которые используются. Многие из этих лекарственных средств проходят клинические испытания. Но врачи испытывают различные подходы.

– Когда ожидать второй волны коронавируса в Украине? И мире?

– Как мы уже говорили – статистика растет. Мы еще находимся в стадии роста эпидемии. То есть мы наблюдаем то уменьшение, то увеличение количества случаев. Но есть разница между странами, а в случае Украины – между регионами.

Меня часто спрашивают, находимся ли мы на второй волне или на третьей. Я сказал бы, что нам лучше сосредоточиться на контроле эпидемии. А уже, возможно, в следующем году мы сможем подсчитать, сколько было этих волн.

– Оправдана ли жесткая реакция правительств на пандемию и паника населения? Как на эти процессы влияют соцсети?

– Вспышка COVID-19 и реагирование на нее сопровождались массивной "инфодемией" – чрезмерным количеством информации, частично верной и частично нет, в условиях которой людям сложно найти заслуживающие доверия источники и надежные рекомендации, когда они в них нуждаются

Во время последней пандемии гриппа в 2009 году мы не наблюдали такого распространения разнообразной информации, потому что тогда в мире еще не началось "взрывное" развитие цифровых каналов, которое в конечном итоге создало условия для удобного доступа и пользования медиа. Так, социальные сети в корне изменили то, как органы здравоохранения доносят рекомендации по общественному здравоохранению для защиты от COVID-19, и то, как люди получают соответствующую информацию.

Мы также наблюдаем это в Украине, где новости распространяются по каналам в Telegram и Viber, а ежедневные брифинги для прессы Министерства здравоохранения можно посмотреть в Facebook.

ВОЗ активно реагирует на распространение дезинформации о новой коронавирусной болезни – проводит регулярные пресс-конференции и создала платформу, на которой опровергаются мифы и ошибочные представления. Мы также начали оперативное информирование в Google с помощью режима SOS Alert, который активируется при поиске информации о коронавирусе и на странице результатов в верхней части выдает ссылки на информацию ВОЗ.

Мы наладили партнерское сотрудничество с платформами (в том числе Google, Twitter, Facebook, Messenger, Instagram, LinkedIn, WhatsApp, Youtube, TikTok и др.), чтобы выявлять и ограничивать распространение дезинформации и лучше охватывать соответствующие аудитории.

Мы поддерживаем страны, и в частности Украину, в изучении поведенческих факторов на основе специальной методологии Behavioural Insights, которая позволяет оперативно, гибко и с оптимальными затратами отслеживать уровень осведомленности, восприятия риска, модели поведения и уровень доверия среди населения.

– Ну и последний, скорее философский вопрос. Существует теория, что через такие болезни природа просто регулирует популяцию человечества. Связано ли это с перенаселением?

– Это действительно философский вопрос. Мы действительно являемся частью природы. И всегда вокруг нас существовали инфекции, некоторые из которых склонны к пандемическому развитию. Я думаю, что ключевым приоритетом для нас является контроль эпидемии: чтобы уменьшить циркуляцию инфекции до кластеров, а впоследствии и отдельных случаев. И уже потом поговорим, насколько природа пытается контролировать нашу популяцию.