Дан Бронштейн: мы выбираем объекты, которые можем вывести на новый уровень развития
Дан Бронштейн поделился опытом построения ферроникелевого бизнеса на международных рынках
Последнее время вокруг Побужского ферроникелевого комбината и его собственника, международной инвестиционной группы Solway Investment Group, образовалось множество слухов и домыслов. Исполнительный директор группы компаний Solway Дан Бронштейн согласился рассказать о том, что в действительности происходит вокруг Побужского ферроникелевого комбината, а также поделиться опытом построения ферроникелевого бизнеса на международных рынках.
РБК-Украина: Что привлекло вас в металлургии? Ведь на сегодняшний день это не самый маржинальный бизнес?
Дан Бронштейн: Нашу деятельность сложно отнести к "чистой" металлургии, скорее ее можно определить как "индустриальный девелопмент". Мы - частная горнорудная компания, специализирующаяся на перезапуске производственных мощностей и строительстве новых проектов. Это значит, что мы подбираем объекты, в которые можем привнести что-то новое, что позволит вывести их на новый уровень развития. Подобный подход мы применяем не только в ГМК, но и в недвижимости и других отраслях экономики. Так получилось, что наиболее сильную команду профессионалов нам удалось сформировать именно в металлургическом бизнесе, что в конечном итоге и определило наш приоритет. Сегодня наша компания входит в десятку крупнейших производителей никеля в мире. А на наших предприятиях занято около 10 тыс. человек. Учитывая то, что мы одна из самых быстрорастущих компаний в секторе, с запуском производства в Индонезии и выходом на проектную мощность предприятия в Гватемале, мы надеемся войти уже в пятерку.
Что касается меня, то мне всегда было интересно вникать в какие-то новые процессы. После окончания университета я работал в трейдинговой и банковской сфере, но понял, что меня больше всего привлекает то, что можно, потрогать руками, приехать и поговорить с людьми - в общем, увидеть результат своей работы. Думаю, что "индустриальный девелопмент" в этом плане - одна из самых благодарных профессий. Ведь, когда приходишь на объект, который долгое время не работал, в котором лежит десятилетняя пыль и город, окружающий этот объект, абсолютно разрушен, а через 5 лет ты можешь туда приехать и увидеть, как все видоизменилось - это очень добавляет мотивации.
РБК-Украина: В последнее время в СМИ вашу компанию часто называют российской. Насколько оправданы такие обвинения?
Дан Бронштейн: Честно говоря, даже не знаю, откуда появились эти слухи. Возможно, это связано с тем, что русский язык является одним из рабочих языков нашей компании, так же как и македонский, и украинский, и испанский. Но давайте обратимся к фактам - компания ведет свою историю из Эстонии, основатель компании оттуда родом, первый капитал был заработан на посреднической деятельности между Эстонией и Германией. Сегодня владельцами компании являются исключительно граждане Евросоюза - Германии и Эстонии. Компания зарегистрирована в Швейцарии, там же находятся главный офис. Компания уже 15 лет финансируется банками, которые находятся в Швейцарии, в Лондоне, но не в России. Самое интересное, что ни среди банковского сообщества, с которым мы, как я сказал, работаем уже 15 лет, ни среди наших клиентов-покупателей, а это крупнейшие мировые производители стали (заводам группы Outocumpu, Aperam, Posco), никогда не возникает вопросов, являемся мы российской компанией или нет. Но, безусловно, компания очень долгое время работала в России, имеет довольно позитивный опыт именно на российском рынке металлургических предприятий. И основной управленческий костяк - многие из тех людей, которые отвечают в компании за технологию и геологию общаются по-русски, так как родились в СССР.
РБК-Украина: Они также участвуют в развитии ваших проектов по всему миру?
Дан Бронштейн: Да, в том числе. Даже сегодня, когда мы являемся уже довольно крупной компанией, и инвестируем по всему миру. Например, проект в Гватемале, наверное, логично было бы набирать туда персонал в Канаде, ведь Канада, наравне с Австралией, является одним из лидеров в горнорудном секторе, у них очень развита инженерная и геологическая школа. Тем не менее, мы по-прежнему делаем упор на костяк нашей команды, который был создан примерно 10 лет назад. Это связано с тем, что эти люди уже проверенные, они прошли через многие тупиковые ветви развития, приобрели необходимый опыт и обладают весомыми знаниями. Я по прежнему считаю, что советская инженерная и геологическая школа - одна из самых лучших, наравне с австралийскими и канадскими.
РБК-Украина: Расскажите подробнее о том, чем отличаются ваши активы в разных странах мира?
Дан Бронштейн: Практически во всем. Их объединяет только сфера деятельности - горнорудное производство. Где-то это отдельное металлургическое предприятие, как Побужский Ферроникелевый Комбинат в Украине, где нет своей рудной базы. Где-то - вертикально-интегрированный холдинг, как нам удалось выстроить в Гватемале. Где-то, наоборот, это верхняя часть цикла производства горнорудного бизнеса, как в Македонии. В Индонезии - у нас кластер никелевых месторождений, с потенциалом развития одного из крупнейших в мире ферроникелевых производств. В целом, эти объекты все очень разные, и по социально-экономическим параметрам и по номенклатуре производства. Существуют и различия по задачам, которые нам приходилось в разное время решать. Каждый актив для нас это возможность выстроить свою долгосрочную стратегию, показать себя, как на каком-то конкретном рынке, так и в какой-то конкретной стране. По состоянию на 31 августа, согласно оценке компании American Appriasal, рыночная стоимость активов группы превысила 2 млрд дол.
РБК-Украина: Как происходил выбор активов? Исходя из подхода, в рамках "индустриального девелопмента" все эти активы находились в критическом состоянии?
Дан Бронштейн: Там, где изначально успех, там, как правило, нас уже не ждут. Когда мы рассматривали перспективы вхождения в наши активы, мы всегда находили в них какую-то изюминку и возможность включения актива в нашу стратегию развития. Причем, мы понимали, что работающее предприятие уже включено в рамки существующих производственных отношений. Там налажена развитая логистика, рынки и сбыт. В то же время, неработающее предприятие, даже находящееся в кризисном состоянии, легче включить в новую систему производства. Четыре из пяти наших активов к моменту нашего вхождения в капитал простаивали.
Побужский ферроникелевый комбинат - единственный производитель ферроникеля из бедных силикатных руд на территории бывшего СССР. Когда мы пришли, комбинат был остановлен, мы его восстановили за полтора года.
В 2005 году мы сделали первую инвестицию в Македонии - нами был куплен карьер САСА, который тоже до этого в течение почти 10 лет простаивал: в прошлом на нем была внедрена очень неэффективная -- как экономически так и технологически -- схема переработки руд. При том, что изначально само рудное тело крайне богатое по содержаниям, а значит конкурентноспособное на международном рынке. Прежний владелец не мог привлечь нужные инвестиции для строительства новых фабрик, актив тоже попал под банкротство, и мы купили имущество этого комплекса на торгах.
В тот же год в Македонии мы приобрели крупный карьер Бучим. Это единственное предприятие, которое работало на тот момент, когда мы начали в него инвестировать. Однако, в нем мы тоже сделали многое, например, внедрили производство катодной меди, по канадским технологиям - то, что до нас на Балканах мало кто делал, благодаря чему, резко повысили эффективность предприятия, снизив его себестоимость.
Гватемала - тоже очень интересный актив. Мы купили его в 2011 году, а окончательно запущен он был в 2014 году, с учетом того, что первый год ушёл на согласование рабочей документации и получения разрешения и т.д. К выпуску продукции предприятие приступило через два года после окончания согласований. Сейчас это завод мирового класса, самое крупное производство никеля в Центральной Америке.
РБК-Украина: А проект в Индонезии?
Дан Бронштейн: Индонезия - эта наша следующая ступенька. Несмотря на то, что мы сегодня являемся самым большим частным производителем никеля в мире, тем не менее, в десятку мировых компаний по производству никеля мы вошли только в этом году. Соответственно, у нас нет пока таких больших кредитных возможностей, как у игроков из первой пятерки. Так же, как и технологических возможностей, чтобы одновременно реализовывать два крупных проекта. После того, как предприятие в Гватемале выйдет на плановую мощность, мы намерены продолжить работу в Индонезии. Проект в Индонезии действительно может стать производством мирового класса. Этому способствуют очень большие запасы сырья и очень высокое содержание никеля в руде. Вообще Индонезия для никелевого рынка - своеобразная житница. До 2014 года 65% сырья для производства никеля выходило из Индонезии, но в 2014 году индонезийское правительство запретило экспорт необработанного минерального сырья, поэтому Индонезия сегодня заинтересована в инвестициях в производство и мы надеемся стать одними из первых новых производителей никеля в этой стране.
Расскажите подробнее, как развивался ваш проект на Побужском ферроникелевом комбинате? Насколько оказался ценен опыт, полученный при восстановлении Побужского ферроникелевого комбината?
В Украину мы пришли в 2003 году. До этого с 1994 года ПФК простаивал. Он был построен в 70-е годы прошлого века и работал на местной руде из Капитановского месторождения. В 1994 году месторождение иссякло, и после этого предприятие несколько раз сменило владельцев. Первый владелец пообещал инвестиции, но ничего не сделал. Второй владелец решил все сделать очень экономно, и это закончилось взрывом печей. Следующие 6 лет предприятие простаивало. Мы были третьими в цепочке тех, кто решил восстановить завод. Мы сразу определили, что на бедных рудах, которые все еще есть в Украине в России и вообще Восточной Европе, предприятие работать не будет. После ряда изысканий с привлечением профильных институтов стало понятно, что схема, по которой предприятие работало изначально, себя изжила, поэтому мы решили начать перерабатывать на заводе, совершено другие руды, которые мы нашли в Юго-восточной Азии. Для этого в предприятие понадобилось инвестировать около 100 млн долларов в течение года.
Опыт, приобретенный в процессе восстановления ПФК, существенно помог и при реализации проекта в Гватемале. Как я уже говорил, производство, в которое мы пришли в Украине в 2003 году, было остановлено в 1994 году, и за эти годы было три попытки реанимировать предприятие, было три банкротства, был взрыв печей. Пред нами изначально встала проблема, решение которой требовало творческого подхода. Это позволило нам поднять предприятие практически с нуля и в короткие сроки. Принимая решение об инвестировании в предприятие в Гватемале мы понимали, что эта ситуация нам знакома, и мы уже сталкивались с подобного рода проблемами в Украине. Гватемальский актив представлял собой предприятие, которое было остановлено за много лет до нашего прихода. Оно поменяло несколько владельцев, но никто с задачей перезапуска не справился. Мы поняли, что мы можем, по сути, сделать перенос технологий, использовать опыт людей, которые у нас уже приобрели опыт в Украине и добиться тех же результатов. И, в общем, сегодня я могу уверенно сказать, что мы этого результата добились, запустив этот комбинат.
РБК-Украина: А варианты перепрофилирования ПФК или возврата его к работе на местных рудах вами не рассматривались?
Дан Бронштейн: Существует некоторое недопонимание, что можно вернуться к схеме переработке бедных руд. Как я уже сказал, мы неоднократно эту ситуацию анализировали, в том числе, и в тот момент, когда мы столкнулись с дефицитом руды. Сейчас мы привлекли очередной исследовательский институт, который просчитал возможную экономику и сделал анализ всех доступных месторождений. Полученные результаты потвердили наши выводы. Каждый раз, когда банкиры или инвесторы меня спрашивают уверены ли мы в эффективности завода в Украине перерабатывающего руду из противопроложной части земного шара, я демонстрирую результаты нашей деятельности. Хотя, это действительно выглядит странно, потому что необходимо больше месяца, чтобы руда дошла до Украины, но содержание никеля в привозных рудах и отсутствие примесей, которые увеличивают себестоимость конечного продукта, позволяет предприятию работать с прибылью.
РБК-Украина: Сильно ли влияет длинное плечо доставки на экономические показатели предприятия?
Дан Бронштейн: Понятно, что определенные издержки существуют. Например, рост тарифов на железнодорожные перевозки сказывается на экономике предприятия, но ситуаций подобно блокаде поставок угля у нас не происходило, потому что поставки руды производятся через относительно спокойный порт Ильичевска и там прямая железнодорожная ветка, поэтому, в плане логистики у нас трудностей не было.
РБК-Украина: После запрета на экспорт сырья из Индонезии, откуда производятся поставки руды на ПФК?
Дан Бронштейн: Мы сумели наладить поставки руды из Гватемалы. Безусловно, это имеет свою цену, т.к. мы, по сути, снижаем продолжительность жизни нашего Гватемальского проекта, но я считаю, что в той ситуации, в которой сегодня находится наше украинское предприятие, мы должны помогать ему. Я думаю, что мы сегодня, наверное, единственная структура в мире, которая занимается ферроникелем, и которая может снабжать рудой этот комбинат. К сожалению, как показали наши изыскания, источник руды из Гватемалы заменить сегодня ничем нельзя. Это обусловлено тем, что руды, которые можно купить, например, в Турции или в России, во-первых более бедные, то есть при сегодняшней цене, любая попытка их переработать вкупе с транспортными затратами, неминуемо приведет к убытку. Во-вторых, они содержат много примесей, которые в целом снижают привлекательность нашего продукта для потребителей. Отличительное качество нашего продукта в том, что он очень чистый, там, по сути, кроме железа и никеля ничего нет.
РБК-Украина: В этой ситуации, на что рассчитывали рейдеры пытавшиеся захватить ПФК и арестовать руду летом этого года?
Дан Бронштейн: Сохранить работоспособность комбината не являлось для них приоритетом. Даже если просто продать то количество никеля, который сегодня можно получить из завезенной нами руды - это уже достаточно приличные деньги. Я не уверен, что те люди в масках, которые пытались в стиле 90-х силой зайти на наше предприятие, очень хорошо продумали ситуацию, что же они будут делать дальше, когда эта руда закончится. К сожалению, на данный момент попытки перехватить управление на ПФК продолжаются, и мы не видим со стороны государственных органов должной поддержки. Открытое письмо президенту Украины осталось без ответа. Иностранный инвестор оставлен один на один с полным произволом. Конечно, при таком отношении к иностранным инвесторам о притоке инвестиций не может быть и речи. Более того, организаторами рейда, при попустительстве властей, открыт ящик Пандоры - с помощью подобных технологий может быть отчужден любой актив в стране. Ведь жертвами таких атак становятся не только международные компании, но и малый бизнес, потому что не все могут об этом как-то дать знать, не все случаи приобретают огласку. А наше предложение ввести поправки в законодательство о том, что государственные органы, нотариусы должны руководствоваться только теми судебными решениями, которые были опубликованы и официально занесены в судебный реестр - пока осталось без ответа. Ждем.
Беседовал Павел Круглов
