Деятельность Национального банка Украины за последние два года, с момента назначения его главой Валерии Гонтаревой, вызывает очень противоречивые эмоции и неоднозначные оценки. Но в чем уж точно нельзя упрекнуть НБУ, так это в бездеятельности. Благодаря усилиям команды регулятора, с рынка было выдворено свыше 70 банков, установлены достаточно жесткие валютные ограничения, а также "отпущен" в свободное плаванье валютный курс. Вопрос лишь в том, как эти и другие шаги повлияли на банковский рынок и украинскую экономику в целом.
Деятельность Национального банка Украины за последние два года, с момента назначения его главой Валерии Гонтаревой, вызывает очень противоречивые эмоции и неоднозначные оценки. Но в чем уж точно нельзя упрекнуть НБУ, так это в бездеятельности. Благодаря усилиям команды регулятора, с рынка было выдворено свыше 70 банков, установлены достаточно жесткие валютные ограничения, а также "отпущен" в свободное плаванье валютный курс. Вопрос лишь в том, как эти и другие шаги повлияли на банковский рынок и украинскую экономику в целом.
Массовое банкротство банков в течение 2014-2015 годов стало для Украины беспрецедентным по своим масштабам явлением. Причем, среди разорившихся банков оказалось немало крупных, системных игроков, а также тех, которые не подавали признаки "плохого самочувствия".
Да, на рынке действительно требовалась "чистка". Особенно среди небольших банков, которые зачастую использовались для накачивания депозитами по завышенным ставкам, и вывода привлеченных денег в карманы владельцев. Но то усердие, с которым НБУ "выкашивал" финансовые институты (даже те, которые могли быть спасены), вызывает вопросы.
Например, в отношении "Дельта Банка", который был признан неплатежеспособным в прошлом году, достаточно долго обсуждалась возможность национализации. Но Валерия Гонтарева внезапно заявила, что "там спасать нечего", а банк отправили на ликвидацию. И это при том, что средства физлиц в "Дельте" составляли почти 24 млрд гривен (по состоянию на 1 января 2015 года).
Спорная ситуация возникла и вокруг "Всеукраинского банка развития", который, как известно, управлялся семьей экс-президента Виктора Януковича. Именно поэтому звучала версия, что ВБР "выкорчевали" с рынка именно по политическим причинам. Это же, кстати, заявляло и руководство банка, которое обращалось и к президенту, и к премьер-министру с просьбой разобраться в действиях НБУ. Более того, в 2014 году Министерство внутренних дел даже провело расследование в отношении противозаконности связи ВБР с беглым гарантом, и закрыло дело в связи с отсутствием состава преступления.
Но ВБР все равно не выжил. А сама Валерия Гонтарева в январе 2015 года откровенно заявила, что рано или поздно, "олигархические" банки будут удалены из системы. Хотя в законодательстве нет норм, которые позволяют признать банк неплатежеспособным лишь потому, что его собственники не нравятся НБУ.
Последний крупный скандал произошел с "Хрещатиком". Крупный муниципальный банк, в котором находилось немало зарплатных и социальных проектов (например, "Карточка киевлянина"), а также счетов коммунальных предприятий, "положили" за считанные дни. Да, у акционеров банка были определенные разногласия. Но не такого масштаба, чтобы финучреждение так быстро оказалось на грани банкротства. Это признал даже глава Фонда гарантирования вкладов физлиц Константин Ворушилин, по словам которого, смерть "Хрещатика", а также последовавшего за ним через месяц "Фидобанка" стала для фонда неожиданностью.
К слову, незадолго до того, как "Хрещатик" был объявлен неплатежеспособным, из него были переведены все счета "Киевводоканала", "Киевпастранса" и "Киевского метрополитена". Случайность? Вряд ли. И явно не похоже на то, что НБУ об этом не знал.
Очень много вопросов к эффективности временных администраций, которые работают в проблемных банках. Фактически, временный администратор стал синонимом гробовщика. Хотя его задача, напротив, сделать все для того, чтобы вывести банк из рецессии и вернуть в нормальную работу. Но, увы, как правило, приход временной администрации означает для банка неминуемую гибель. А количество случаев, когда все-таки находились инвесторы, соглашавшиеся оздоровить банк, можно перечесть на пальцах. Среди них разве что банк "Траст", "Омега банк" и "Укргазпромбанк". Причем, последние два были признаны неплатежеспособными повторно.
Новый виток падение курса гривны начался еще в начале 2014 года. Тогда это связывали с политической нестабильностью в стране, сменой власти, паникой среди граждан. В итоге, за весь 2014 год национальная валюта просела вдвое, и уже в январе 2015-го за доллар давали около 16-17 грн. Однако пик обвала пришелся на февраль 2015 года, когда курс на межбанковском рынке достиг 30 гривен/доллар, а на "черном" - 40 гривен/доллар. Причем, НБУ буквально "пылесосил" валюту с рынка, скупая доллар, чем провоцировал еще больший дефицит.
Арсений Яценюк, занимавший на тот момент кресло премьер-министра, обвинил Нацбанк в спекуляциях и в пособничестве выводу валюты за пределы Украины. По другой версии, НБУ попросту обжегся с игрой в плавающий курс, о переходе к которому с большой помпой не раз говорила Валерия Гонтарева. А существование, по сути, 6 разных курсов (официального, индикативного, средневзвешенного, равновесного, межбанковского и наличного) только усиливало панику, и провоцировало напряжение на валютном рынке.
В итоге, Нацбанку пришлось экстренно вводить административные меры по сдерживанию гривны. Во многом для того, чтобы не сорвались переговоры с МВФ и новая программа кредитования от фонда.
Именно тогда (речь о марте 2015 года) и появилось требование по обязательной продаже валютной выручки экспортерами, лимит на выдачу наличных, на продажу иностранной валюты и на переводы за границу, запрет на вывод дивидендов и снятие валюты со счетов.
К счастью, это помогло стабилизировать нацвалюту, и курс зафиксировался около отметки в 25 гривен/доллар. Но, к сожалению, девальвация ощутимо ударила и по банковской системе, и по доходам граждан, и по бизнесу.
При этом ответственность за произошедшее, разумеется, никто не понес. Зато в НБУ любые колебания валюты теперь без ложной скромности списывают на сезонность, на повышенный спрос на доллар со стороны рядовых граждан, на российский рубль, и даже на журналистов.
Не преуспел Национальный банк и в борьбе с "черным" валютным рынком. Правда, Гонтарева, начиная со своего прихода на должность главы НБУ обещает победить тех, кто торгует валютой "из-под полы". Но на деле все происходит с точностью наоборот. Валютные ограничения и перманентный дефицит долларов и евро у банков только помогает процветанию спекулянтов, и увеличивает оборот валюты вне банков.
Еще одна сомнительная заслуга нынешнего руководства НБУ – денежно-кредитная политика. По сути, со стороны Нацбанка не делается ничего для активизации кредитования в Украине. Регулятор аргументирует это тем, что в 2015 году нужно было абсорбировать с рынка чрезмерную ликвидность (проще говоря, изымать денежную массу) и бороться с инфляцией. Но, в то же время, учетная ставка остается на беспрецедентно высоком уровне - 18%. Для сравнения, в цивилизованных странах центральные банки, напротив, всячески стимулируют выдачу заемных средств. Так, Европейский центробанк с июня 2014 года удерживает отрицательную процентную ставку, равно как и Центральный Банк Японии. В Украине же кредитование, по сути, заблокировано. Во многом это связано с отсутствием у банков длинных ресурсов. Но также и с тем, что НБУ не открывает банкирам возможности по наращиванию объемов кредитования бизнеса и населения.
Не все хорошо у регулятора с раскрытием информации. Вот уже больше года НБУ не может завершить кампанию по обнародованию реальных собственников украинских банков. Приблизительно по двум десяткам учреждений Нацбанк проводит проверки, и пытается выявить бенефициаров. Также долгое время НБУ не обнародовал данные о рефинансировании.
В том числе и о тех кредитах, которые выделялись банкам весной 2014 года под руководством Степана Кубива (сегодня он является первым вице-премьер-министром), и к принципу распределения которых было немало вопросов. Кроме того, в последние месяцы изрядно хромает график публикации финансовой отчетности банков. Например, данные за 2015 год появились только в мае. Однако в прошлые годы фининдикаторы публиковались уже в феврале практически без заминок.
В НБУ проволочки объясняют переходом на новый уровень прозрачности. Но пока что эти "улучшения" даются Нацбанку явно с большим трудом.