чем жил Симферополь в день референдума

Три года назад в АР Крым прошел так называемый референдум о статусе полуострова. В бюллетене было только два вопроса: "Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации?" и "Вы за восстановление действия Конституции Республики Крым 1992 года и за статус Крыма как части Украины?". Голосование и Украина, и мировое сообщество официально не признали, но "победа" первого вопроса с 96%-ным результатом стали формальной причиной для неподкотрольной Киеву власти Крыма обратиться к Российской Федерации с просьбой стать частью России.

Три года назад вечером 16 марта по улицам Симферополя радостно ходили люди, везде звучала веселая музыка. Центральная площадь Ленина была заполнена людьми, а со сцены объявляли результаты референдума. От названных цифр все пребывали в эйфории. Возможно, такому состоянию "помогал" алкоголь, но это уже детали. Но все происходящее было похоже на искреннее народное гуляние. Со стороны оно во многом напоминало массовое празднование 24 августа в Украине. С несколькими лишь различиями, которые сразу бросались в глаза. На площади не было желто-синей атрибутики, только - российские триколоры и несколько флагов Крыма, отличающиеся от российских размерами горизонтальных полосок и их расположением на полотне, а также несколько "георгиевских" и "имперских". Отсутствие крымскотатарского только наталкивало на определенные выводы. Небольшой снег, который начал падать под взрывы салюта в конце праздника, стал неким символом необычной крымской весны 2014-ого. Символом скорости смены власти в Крыму стали байкеры с российскими флагами в руках, но еще не распрощавшиеся с украинскими номерами на своих мотоциклах.

В тот вечер на площади крымчане были полной противоположностью тем агрессивным, к которым журналисты привыкли за три недели работы на полуострове, особенно у заблокированных воинских частей. Здесь празднующие жители безотказно отвечали на любые вопросы. Одна женщина прыгала перед камерой, крича во все горло:

- Поймите, мы любим Украину. Но я хочу светлого и хорошего будущего! У меня четверо детей.

Интересно было бы встретить эту женщину сегодня и получить искренний ответ на несколько вопросов. Празднует ли она сегодня? Наступило у нее светлое и хорошее будущее? Имеют перспективы на светлое и хорошее будущее ее четверо детей? Что в ее понимании "светлое" и "хорошее"? И последнее: любит ли она до сих пор Украину? Особенно интересует ответ на последний вопрос, когда даже на материковой части действия Украины по возвращению полуострова не ощущаются, кроме заезженных лозунгов "Крым - это Украина" несколько раз в год в "красные" дни календаря. Что уж говорить о жителях самого Крыма.

Вряд ли женщине тогда заплатили за то, что она сказала это на камеру. Она свято верила, что с Россией будет лучше. В этом ее убеждали не только проблемы в Украине, но и присутствие "правильного" информационного фона на полуострове - как пророссийской направленности на протяжение всех последних лет, так и "тематической" за несколько недель до референдума. В "10 гарантиях для Крыма после присоединения к России" обещали сохранить предоставленные Украиной социальные льготы, предоставить пенсионерам льготные пенсии и надбавки и оставить свободное сообщение с материковой Украиной. Также обещали, что рубль будет в обороте вместе с гривной, все выданные Украиной свидетельства и дипломы останутся в силе до замены на российские после длительного переходного периода, а правоустанавливающие документы крымских предприятий будут признаваться без перерегистрации и лицензирования с последующей их заменой по истечению срока действия…

Интересно, сколько из этих 10 гарантий ощутила Тамара Петровна - частный предприниматель, печатавшая эти агитки - и почему она зарегистрирована как ЧП в России в феврале 2015 года, но до сих пор официально остается действующим украинским предпринимателем?

Информационный бюллетень "Крым 24" пестрил заголовками о том, что крымские татары получат гарантии, а аграрии - дешевое топливо, миллионы россиян приедут отдыхать на полуостров, а материально-техническая база школ и вузов улучшат. Видимо, неспроста знак "Крым 24" слишком похож на знак канала "Россия 24". И, пожалуй, не зря на последней странице "информационного бюллетеня" указано, как нужно правильно голосовать, несмотря на наличие двух вопросов на "референдуме".

Мог ли противостоять этому информационному КАМАЗу, который свободно "ездил" по центру Симферополя, велосипед "Украина" в виде единственной газеты на полуострове "Крымская светлица", которую с трудом можно было найти в городе? Вопрос риторический. Еще более риторический вопрос: могли ли зазвучать проукраинские голоса в этот момент в Симферополе? Несмотря на пребывание "гастролеров" из Кубани, чувствовавших себя как дома и выполнявших "черную" работу с зачисткой "провокаторов", вряд ли. Неизвестно, на сколько они себя свободно чувствовали бы, если бы феодосийским морпехам, в течение дня загружавшие оружие в грузовики и готовившиеся выдвинуться в Симферополь с первоначальным планом освободить захваченные админздания, в последний момент не отменили приказ. Только со временем станет известно, что это произошло на фоне предательства командующего Военно-морских сил Дениса Березовского. Которого, кстати, назначила в Киеве уже постмайданная власть...

Нет сомнения: если не все, то большинство людей на площади Ленина и радостных пешеходов в центре Симферополя днем еще ходили на избирательные участки, чтобы проголосовать "за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации". От этого ярко создавался эффект тотальной поддержки крымчан присоединения к России. Другое дело, что голосовать за автономию в составе Украины действительно пошли единицы. Почему? Вопрос открыт до сих пор, хотя бесполезности такого похода, в принципе, говорили даже пророссийские крымчане. Процесс существенно отличался от других голосований: на входе в участки стояли вооруженные люди с автоматами, а в помещении - "дружинники". И украинские СМИ, заявлявшие о голосовании "под дулом автоматов", оказали Украине медвежью услугу. Поскольку на участки свободно можно было зайти любому обычному человеку, а в кабинке автоматчиков не было - ставить галочку напротив "воссоединения Крыма с Россией на правах субъекта права Российской Федерации" никто силой не заставлял. Это вызвало у местных жителей большие сомнения относительно освещения событий на Майдане и действий новой власти в Киеве, предавая еще большей уверенности в правильности движении в сторону России. Однако многочисленные нарушения при самом голосовании и выписанные приглашение умершим соседям ни у кого внутренних противоречий не вызвало. Главное - результат, а не методы.

Напрасно думать, что украинские телеканалы или сайты могли завоевать доверие. Жить в городе, спокойно работать и передвигаться, и только время от времени видеть необычную картинку в виде блокирования воинских частей и появление различных групп казаков на фоне сюжетов и заголовков о сплошном апокалипсисе на полуострове - такому доверять невозможно априори. Нет даже смысла говорить, что слово "оккупация" и "российская агрессия" у людей на площади вызывала смех – они считали российских военных не оккупантами, а освободителями от украинской оккупации. Поэтому экстренные попытки перекрасить "русский мир" в коллективном разуме крымчан в желто-голубой воспринимались как наступление болезни, а не лекарство.

В течение нескольких дней до и после референдума я жил на центральной улице Кирова в пяти минутах ходьбы от площади. Хозяйка квартиры не общалась на украинском - она его не очень хорошо понимала, еще хуже разговаривала. Но она всегда просила говорить на украинском у нее дома, потому что "и так редко слышит". Только общение с ней и проукраински настроенными жителями - не только среди активистов - отрезвляло от впечатления тотальной поддержки "крымской весны". При этом языковой фактор - не в счет. А еще привел в чувства визит в крымскотатарский жилой район на окраине Симферополя на следующий после референдума день. Несмотря на большую печаль и разочарование, которым был пропитан воздух, люди четко давали понять: внутри не примут новую власть. Но и никуда не уедут, потому что только двадцать лет назад вернулись на родину после депортации. Люди продолжали жить, как будто ничего не случилось - красиво одетая крымская татарка, будто вырядившаяся на праздник или дискотеку, уезжала в центр города, а пожилой крымский татарин размеренно косил траву.

На следующее утро после референдума из уличных разговоров симферопольцев только можно было услышать дискуссии о дальнейших действиях Путина после объявления парламентом Крыма решения присоединиться к России.

Тогда в одном из книжных магазинов неподалеку крымского парламента стал свидетелем интересного и одновременно пугающего разговора по телефону продавщицы о возможном дальнейшем развитии событий.

- Я вот спрашивала у "Самообороны", - говорила она неизвестном собеседнику. - Они сказали, что сейчас можно к ним записываться. Они выдвигаются в Донецк.

Верить не хотелось, что весна со снегом перекинется дальше на материк. Но все изменила встреча с хорошо экипированными захватчиками Славянского горсовета 14 апреля. Одного из них я узнал – за несколько дней до референдума он охранял захваченный симферопольский военкомат, когда туда приехали активисты и журналисты после сообщения о содержании там задержанного "автомайдановца" Алексея Гриценко. Тогда на воротах уже был свеженарисованный российский триколор, под которым просматривался трезубец. "Преобразование" на воротах на столько быстро происходило, что триколор "пустил" потеки.