Вице-премьер Олег Уруский: У Украины нет никакой необходимости в ядерном оружии

Долгое время в украинском правительстве не было чиновника высокого ранга, который координировал бы всю оборонную промышленность государства. В середине лета с подачи президента Владимира Зеленского на должность профильного вице-премьера назначили Олега Уруского. Он отвечает не только за оборонно-промышленный комплекс, но и за космическое будущее Украины.

Последний месяц ему пришлось сосредоточиться на другой роли. Он как глава правительственной комиссии расследовал причины ужасной катастрофы военного самолета АН-26 возле Харькова, в которой погибли 26 курсантов и членов экипажа. 

РБК-Украина записало с Уруским интервью как раз в тот день, когда комиссия подводила итоги работы. Вице-премьер впервые сообщил, что причиной аварии самолета стали ошибки экипажа АН-26 и проблемы при организации полетов. Эти выводы комиссии 28 октября утвердил Кабинет министров. 

В интервью Уруский рассказал, как руководство страны будет решать проблему с аварийным авиапарком Вооруженных сил, есть ли планы по восстановлению ядерного потенциала и как Украина будет осваивать космос.

– Уже месяц прошел со дня шокирующей катастрофы АН-26 возле Чугуева в Харьковской области. Эта катастрофа "подсветила" глобальную проблему с авиапарком Вооруженных сил Украины. Ведь военные летают на устаревших самолетах, которым по 40-50 лет...

– Бесспорно, это трагическое событие, к сожалению, стало печальным уроком не только для Вооруженных сил, а для нашего государства. Это сигнал, что делается что-то не то. Я считаю, что мы фактически в течение 30 лет накапливали системную погрешность, которая в конечном счете привела к такой трагедии.

Речь идет о недофинансировании Вооруженных сил, непонимании со стороны государства значения этого института, потому что это не "игрушка".

Также речь идет и о требованиях к подготовке специалистов для ВСУ. Сейчас это все вышло наружу. Кроме того, очень важно и оснащение ВСУ соответствующей техникой, потому что мы за 30 лет не закупили ни одного самолета для нашей армии.

Только сейчас мы фактически впервые начинаем говорить, что необходим заказ Минобороны на новые украинские самолеты, в первую очередь, АН-178 и АН-74.

– Командование Воздушных сил говорит, что до 2035 года планируется закупить у западных стран истребители для украинской армии. Готова ли Украина финансово потянуть такие планы или, возможно, надо пойти другим путем и, например, создать собственную боевую авиацию?

– Это серьезный вопрос. Понятно, что мы не можем идти на программу разработки собственных истребителей, потому что Украина не имеет ни соответствующей материально-технической базы, ни специалистов. К тому же это будет очень дорогая программа, если начинать ее с нуля. А потому, понятно, в перспективе мы вынуждены будем закупать эту технику.

Но у нас еще есть некий запас времени, чтобы использовать имеющуюся у нас боевую авиационную технику путем модернизации. Есть, кстати, такие предложения и от иностранных партнеров. Решение о закупке боевой техники иностранного производства должно обсуждаться на серьезном уровне, такие концептуальные вещи должно рассмотреть правительство, а окончательное решение принимать СНБО во главе с президентом.

Заказчик, в данном случае Минобороны и Генштаб, должен понимать тот уровень боевых действий, который будет через 10-15 лет, и стоит ли вообще это делать. Возможно, уже сейчас надо вкладываться в беспилотные летательные аппараты, которые будут серьезной компонентой ведения боевых действий в будущем. Они уже являются такими, как показывает практика.

Или же нам, возможно, лучше надо сосредоточить свое внимание на разработке сил сдерживания, а не вкладывать серьезные деньги в иностранные боевые летательные аппараты.

– А вы лично за какой вариант выступаете: за беспилотники, ракетные силы сдерживания или закупку американских истребителей?

– Я считаю, что мы должны жить сегодняшним днем. Наша боевая авиация еще позволяет решать те вопросы, которые перед нами стоят на сегодняшний день. А поскольку средства сдерживания мы можем делать собственными силами, то я считаю, что мы должны именно это делать. И будем делать. В то же время мы должны постепенно приобретать современное вооружение, которое позволит нам обеспечить суверенитет и территориальную целостность нашей страны в войнах будущего.

– Кстати, в опросе президента Зеленского был вопрос насчет Будапештского меморандума. Несмотря на несколько размытую формулировку самого вопроса, некоторые эксперты уже начали говорить, что это определенный намек руководства Украины на восстановление собственного ядерного потенциала. Как вы считаете, возможно ли это в теории?

– Это абсолютно не соответствует действительности. Я убежден, что президент, ставя такой вопрос, совершенно не имел в виду, что Украина делает какой-то намек по поводу своего ядерного вооружения. Потому что, во-первых, у нас на сегодняшний день нет таких возможностей, да и нет в этом абсолютно никакой необходимости.

Мы имеем обязательства перед международным сообществом, которых, безусловно, будем придерживаться. Я думаю, что мы можем значительно меньшим финансовым ресурсом обеспечить свою безопасность.

– То есть вы считаете, что мы не должны даже начинать разговоры о собственное ядерное оружие? Особенно учитывая, что мы ведем войну именно с ядерной державой – Россией.

– Я не считаю необходимым начинать вести разговоры о ядерном оружии для Украины.

– Хорошо, вернемся тогда к авиации. Недавно вы посещали Турцию, где были достигнуты определенные договоренности насчет совместного производства беспилотников. Можете приоткрыть подробности?

– Я был в составе делегации президента Украины в Турцию. Во время визита вопрос сотрудничества в оборонно-промышленной сфере был одним из ключевых. Как сказал Владимир Александрович, именно это является основой стратегического партнерства между Украиной и Турцией. Одним из вопросов является сотрудничество в сфере производства беспилотных летательных аппаратов.

Известно, что мы поставляем двигатели для турецких БПЛА, и Турция очень заинтересована в этом. Турки смотрят в сторону создания совместного предприятия по этому направлению сотрудничества. А мы со своей стороны заинтересованы в тех беспилотниках, которые производятся на сегодняшний день в Турции. Более того, мы заинтересованы не только закупать, но и разместить их производство у себя в стране.

Турецкая сторона с этим соглашается. У нас совместное предприятие уже было создано и юридически оформлено, но не было его наполнения. Сейчас мы именно этим будем заниматься. Турецкая сторона высказала свое видение: она готова инвестировать в строительство производственных мощностей на территории Украины и соответственно просит определенные преференции от правительства Украины, а именно предоставление земельного участка и налоговых льгот.

Работать на этом предприятии будут наши специалисты. Мы в результате получаем достаточно высокий уровень локализации изготовления БПЛА, которые наше Минобороны сможет закупать по более низким ценам.

– Уже известны прогнозируемые объемы производства и закупок БПЛА для Украины?

– Я бы не хотел говорить о конкретных цифрах, поскольку эта информация не является открытой. Речь идет о десятках беспилотников.

– Сейчас популярной становится мысль, что странам надо вообще переходить исключительно на беспилотную боевую авиацию.

– Я в свое время, еще в начале 2000-х годов, когда разговаривал с генеральным конструктором бронетанковой техники, говорил, что надо всегда смотреть вперед, ибо будущее за роботизированными системами боевых действий. И действительно, прошло 20 лет, и уже много в мире разработок малой бронетанковой техники, которая полностью автономна. Все идет к тому, что в будущем будет воевать роботизированная автономная техника, совсем без людей. В том числе и в воздухе.

– Вы говорите, что вели такие разговоры в начале 2000-х, но за эти годы Украина, к сожалению, не сильно продвинулась в этом направлении.

– Украина во многом отстала, к большому сожалению. Эти 30 лет мы двигаемся как слепые котята. Не было взаимосогласованности действий правительства и Совета национальной безопасности.

– А сейчас появилась?

– Сейчас у нас пока есть полное взаимопонимание между всеми ветвями власти: правительство – СНБО – Верховная рада. И, конечно, во главе всего этого процесса стоит президент Украины.

– Тем не менее, в обществе часто возникает вопрос, видит ли вообще президент Зеленский важность и перспективу в наращивании Украиной собственного вооружения?

– Бесспорно. Да, он работал в совсем другой сфере, но за этот год стал совсем другим человеком. Из нашего опыта профессионального общения с президентом я вижу, что он абсолютно заинтересован в том, чтобы у нас появлялись новые образцы вооружения, причем в наиболее технологичных отраслях.

Он полностью в курсе всей ситуации, которая есть и на предприятиях оборонной промышленности, и в Вооруженных силах. Последние военные учения, которые проводились с его участием, свидетельствуют только о том, что президент вполне ориентируется в ситуации.

– В течение этого года периодически в СМИ всплывают заявления насчет недофинансирования ключевых наших военных разработок – проектов ракетных комплексов "Нептун" и "Ольха-М". Вы можете объяснить, отвечает ли эта информация действительности?

– На самом деле я бы не говорил, что есть серьезное недофинансирование. Наоборот, эти проекты признаны приоритетными и, насколько я знаю, на 2021 год Минобороны уже должно заказывать серийное производство ракетных комплексов "Нептун" и "Ольха-М". Поэтому я бы не говорил о недофинансировании, есть полное понимание Генштаба и оборонной промышленности, что именно эта техника является одним из приоритетов для ВСУ.

– Недавно стало также известно, что Украина и Великобритания достигли договоренности относительно совместного производства ракетных катеров для украинского флота. Когда может начаться это производство и когда мы получим первые корабли?

– Все это будет зависеть от оперативности и взаимодействия нашего Министерства обороны и соответствующих структур Великобритании. Что касается этих ракетных катеров, то мы должны тщательно изучить все характеристики, а британская сторона должна разработать механизм финансирования их изготовления.

Мы также должны исследовать готовность наших предприятий к локализации производства на нашей территории. Я надеюсь, что интенсивная работа начнется со следующего года. У нас времени нет.

– Хочу спросить вас насчет космоса. Ведь Украина до сих пор остается в числе космических государств. Возможно, вы сейчас можете поделиться оптимистичными планами относительно космической программы Украины?

– Космическое агентство сейчас работает по многим направлениям. Запланированная реформа ракетно-космической отрасли. Сейчас поставлена задача выйти на разработку Стратегии космической деятельности и выйти на принятие Общегосударственной научно-технической космической программы.

Это следует сделать, потому что мы живем три года фактически без какой-либо космической программы, это вообще нонсенс. К сожалению, в проекте закона о Госбюджете-2021 заложено минимальное финансирование на Космическое агентство и на развитие космической программы.

Но президент поставил задачу и заявил, что у него один из приоритетов – это развитие ракетно-космической отрасли, создание ракетного носителя легкого класса. У нас уже есть несколько вариантов, несколько проектов, но они все, мы понимаем, будут финансироваться за счет инвесторов, потому что у государства сейчас средств на это нет.

– Речь идет о частных инвесторах?

– Да, но среди инвесторов могут быть иностранные государства.

– А какие сроки определил президент для создания этого носителя?

– Он хочет, чтобы при его каденции (до марта 2024 года, – ред.) это случилось.

– США уже планируют первую миссию на Марс и повторную – на Луну. Украина хоть каким-то образом может быть приобщена к этим амбициозным проектам?

– Конечно, может. КБ "Южное" работает в направлении "Лунной программы", и насколько я знаю есть довольно интересные наработки, например, по космическому буксиру. Но это также проекты, которые требуют инвестиций. Поэтому занимаемся поиском инвесторов, предлагаем, но конкуренция серьезная на этом рынке. Хотя наши наработки весьма интересны.

Что же касается Марса, у меня нет информации относительно нашего участия, хотя мы и участвуем в создании американского носителя, правда, не в проекте компании SpaceX Илона Маска, а в других. Но почему бы и нет? Скоро выйдем на уровень корпоратизации КБ "Южное" и "Южмаша", и тогда может кто-то захочет купить их акции. Тогда мы будем интегрироваться в мировые процессы, в частности в такие масштабные как освоения Марса и Луны.

– Кстати, насчет Илона Маска. Буквально пару лет назад в Украине была очень популярна идея присоединиться к его проекту Hyperloop. Сейчас этот вопрос окончательно снят и не поднимается ни на каких уровнях?

– Он снят. Я знаю, что предыдущий министр инфраструктуры был сторонником этого проекта. Я тоже сторонник всего супернового, современного, прогрессивного, но надо понимать реалии нашей жизни и то, насколько Украина сегодня способна реализовать такой дорогостоящий проект.

Для нас это пока что не ближайшее будущее, к сожалению. Я был бы счастлив, чтобы мы хотя бы имели скоростную железную дорогу как во Франции, где поезд едет 350 км/час. Для этого нам надо около 40 млрд долларов инвестиций, чтобы построить новые пути под высокоскоростной транспорт.

– Интересно услышать ваше мнение относительно перспектив создания гиперзвукового оружия. Это то, чем сейчас очень гордится президент страны-агрессора Путин.

– Гордиться можно сколько угодно, но гордиться оружием надо тогда, когда оно уже отработано и поставлено на вооружение. А оно пока находится на этапе испытаний и не очень удачных, потому я пока не вижу чем здесь можно гордиться. Картинок можно много рисовать, но только тогда, когда оружие станет на вооружение, можно говорить, что ты чем-то владеешь.

Наше же видение, что мы пока не занимаемся разработками гиперзвукового оружия. У нас есть собственное мнение, как развивать системы противодействия врагу и его сдерживания от активных действий. Я лично думаю, что надо работать в направлении противоракетной обороны и разработки собственного ракетного оружия.

– Кстати, Украина не производит собственные зенитно-ракетные комплексы, мы воюем на том, что осталось от Советского Союза. Возможно, у наших оборонных предприятий уже есть планы по созданию ЗРК в Украине?

– Конечно, есть определенные наработки. Действительно, мы не имеем опыта и не имеем практики разработки ЗРК, так исторически сложилось. Но я знаю, что уже есть определенные наработки у КБ "Южное" и есть интересное предложение от КБ "Луч" в отношении соответствующей разработки совместно с турецкой компанией.

– К сожалению, была и остается актуальной проблема изготовления в Украине патронов и снарядов для крупнокалибернои артиллерии. Она как-то решается?

– Мы, к большому сожалению, за эти шесть лет занимались только разговорами. После того, как мы временно потеряли Луганский патронный завод, а производства боеприпасов так и не запустили, то много ходило разговоров, что надо строить завод. Рассматривались различные ценовые предложения, различные площадки, различные компании. А по факту "воз и ныне там".

Я глубоко убежден, что Украина должна иметь собственную боеприпасную отрасль, начиная от патронов и заканчивая крупнокалиберными боеприпасами. Потому что практика показывает, что когда ты находишься в состоянии боевых действий, то мало желающих продавать тебе вооружение. Надеяться даже на близких партнеров не приходится. Мы должны обеспечивать себя этим сами.

Сейчас идут переговоры с различными инвесторами. Мы планируем, что будет создана холдинговая компания по спецхимии и боеприпасам, которая как раз и будет заниматься вопросом создания этой отрасли.

– Относительно реформы "Укроборонпрома". Сколько компаний государственного концерна будет выставлено на приватизацию?

– Если не считать предприятий, которые находятся на временно оккупированных территориях, то, скорее всего, около 40% из имеющихся будут переданы Фонду госимущества для приватизации.

– Есть теоретическая угроза нацбезопасности от передачи государственных предприятий ОПК в частные руки?

– Угрозы национальной безопасности нет никакой, потому что эти предприятия давно потеряли свой отношение к оборонной промышленности. Кроме того, значительная часть из них находится в крайне тяжелом финансовом состоянии.

Но это не означает, что только по этому критерию мы будем принимать решение, кого передать на приватизацию, а кого – нет. Потому что есть, например, такое предприятие как "Звезда" в Шостке, которое находится в очень тяжелом экономическом положении, но мы понимаем важность его для будущей боеприпасной отрасли Украины, и, конечно, оно останется в обойме предприятий оборонной промышленности.

– Напоследок хотел спросить, собственно, про ваше Министерство стратегических отраслей промышленности. Оно вроде бы уже три месяца как существует на бумаге, но до сих пор не имеет ни штата, ни даже здания.

– Министерство функционирует фактически с самого начала создания. Но надо понимать, что для того чтобы с нуля создать орган исполнительной власти, надо пройти определенные этапы. Эти решения принимает правительство и они идут один за одним.

Были длительные дискуссии насчет положения о министерстве, оно было принято лишь 7 сентября, затем была утверждена предельная численность, дальше –бюджет. Также было принято решение о выделении здания для размещения министерства. Мы уже начали набор людей к себе на работу в министерство.