Виктор Гладун: нефтегазовый бизнес отличается сверхвысокими рисками и капиталоемкими инвестициями

Прошлый год стал серьезным вызовом для мировой экономики. Не исключением стала и нефтегазовая индустрия, которая из-за COVID-19 и постоянных карантинов столкнулась со снижением спроса на углеводороды и рекордным падением цен. В 2021 рынок начал восстанавливаться, возвращаясь к привычным показателям.

В интервью РБК-Украина генеральный директор JKX Oil & Gas plc и СП "Полтавская газонефтяная компания" Виктор Гладун рассказывает о маржинальности нефтегазового бизнеса, особенности работы публичных компаний и том, возможно ли в Украине увеличить объемы отечественной добычи.

– Нефтегазовая индустрия всегда ассоциировалась со сверхприбылями. 2020 год всколыхнул индустрию, став кризисным для нефтегазового бизнеса, но в 2021 году цены быстро восстановились. Можно ли утверждать, что маржинальность нефтегазового бизнеса высока вопреки всему?

– Прошлый год действительно стал кризисным для нефтегазовой индустрии. Ценовая конъюнктура была не просто неблагоприятной для развития, она была отрицательной и ставила под угрозу даже существование некоторых нефтегазовых компаний на рынке. Это относительно цен на нефть, хотя цены на газ также критически упали – с порядка $300 до $72 за м3. Соответственно, доходная часть компаний резко упала, и речь уже шла о выживании.

Мы сфокусировали свою работу на действующем фонде скважин, сократив инвестиционную программу бурения СП ПГНК.

Сегодня цены на нефть и природный газ являются благоприятными, и реализация продукции происходит с положительной маржинальностью. Но стоит анализировать ситуацию комплексно.

Нефтегазовый бизнес по своей природе является специфическим, отличается сверхвысокими рисками и капиталоемкими инвестициями. Более того, фактор волатильности цен является крайне чувствительным к внешнеполитическим изменениям. Например, в марте 2020 года, после саммита ОПЕК, цены на нефть резко упали. Так же цены отреагировали и на "торговые войны" между США и Китаем в 2019.

Поэтому я бы не был столь категоричен при утверждении, что маржинальность нефтегазового бизнеса является всегда высокой – индустрия крайне чувствительна к внешним факторам, с сопровождающими внутренними рисками, которые влияют на прибыльность бизнеса.

– JKX является британской публичной компанией с главным активом в Украине (СП ПГНК). Что значит для компании быть публичной, особенно, когда бизнес-активность сосредоточена в Украине?

– Для начала отмечу, что публичная компания – это акционерное общество, акции которого свободно вращаются на фондовом рынке. В случае JKX это Лондонская фондовая биржа (ЛФБ), одна из наиболее известных и престижных мировых бирж. Акции JKX котируются на ЛФБ с 1995 года.

Быть публичной для компании означает придерживаться правил фондовой биржи, модели корпоративного управления, а именно: наличие совета директоров (Board of Directors), большинство членов которой являются независимыми неисполнительными директорами, систематическая подотчетность путем опубликования ежеквартальных и годовых финансовых отчетов на фондовой бирже.

Кроме того, это наличие прозрачного, независимого, высокопрофессионального и результативного менеджмента, который является признаком надежности и стабильности компании на рынке.

На сегодня есть достаточно лимитированная возможность привлечения средств с фондовых бирж, поэтому совет директоров тщательно анализирует уровень юридических и административных расходов, связанных с размещением акций на Лондонской фондовой бирже.

– Вы занимали руководящие должности в ряде ведущих компаний США, Украины и России. На ваш взгляд, чем отличаются условия ведения бизнеса в этих странах по сравнению с украинскими?

– Кардинально разные условия ведения бизнеса. Хотя я наблюдаю тенденцию поднятия сознания и социальной ответственности бизнеса, усиливается понимание в необходимости введения принципов корпоративного управления в компаниях.

Со своей стороны могу заверить, все наши бизнес-партнеры знают, что мы придерживаемся международных стандартов, а именно anti-bribery and corruption policy при заключении договоров. Это также своеобразное поднятие уровня ведения бизнеса в Украине.

В общем, ключевым условием для создания привлекательной бизнес-среды является обеспечение верховенства права, соблюдения и исполнения решений международных арбитражей. Если у инвестора нет ощущения защищенности законом и стабильности, то снижение прямого инвестиционного потока в стране гарантировано.

– Одним из миноритарных акционеров JKX Oil & Gas является Eclairs Group Limited, конечными бенефициарами которой являются Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов. Какую роль акционеры играют при принятии решений?

– К большому сожалению, в последние годы на JKX (PPC) повесили ярлык "компания Коломойского", чем довольно часто манипулируют определенные издания. Хотя это свидетельствует только об одном – нечетком понимании значения и сути публичной компании.

Публичная компания ограничивает 30% акций в собственности: в Eclairs Group Limited – 27,47%, что делает компанию Eclairs миноритарным акционером. На сегодня мы имеем 5 членов Совета директоров, из которых трое являются неисполнительными директорами, а СЕО и председатель правления не являются представителями ни одного из акционеров. У каждого члена Совета директоров – один голос, принцип принятия решений происходит путем голосования большинства.

Более того, ни у JKX, ни у СП ПГНК нет ни одной кредитной линии в ПриватБанке, и никогда не было. Вместе с тем мы торгуем прозрачно, публично и открыто на Украинской энергетической бирже.

Бизнес-партнеры в Лондоне и в Киеве знают, что JKX – это лондонская компания, которая принадлежит всем ее акционерам без исключения.

По моему мнению, употребление ярлыка "компания Коломойского" – это не более чем манипулирование фактами и желание привлечь внимание громким заголовком.

Генеральный директор JKX Oil & Gas plc и СП "Полтавская газонефтяная компания" Виктор Гладун (фото: пресс-служба)

– Украина является энергозависимой страной. Возможно ли увеличить объемы отечественной добычи? Если да – каким образом?

– В Украине есть проблема истощения месторождений (около 80%), несмотря на это есть большой добывающий потенциал – 118,7 трлн м3 природного газа согласно British Petroleum Statistical Review of World Energy 2020.

Повторюсь, что нефтегазовая индустрия – это высокорискованный и капиталоемкий бизнес, в котором коэффициент успешности инвестиционного проекта – бурение новой скважины – в принципе не может быть более 50%. Риски слишком высоки, в целом средний коэффициент успешности разведывательных проектов – 25-30%, и повлиять на это путем операционной эффективности или високопрофессиональногоі менеджмента возможно, но не существенно, ведь мы имеем дело с геологическим риском.

Отвечая на ваш вопрос, как возможно увеличить объемы отечественной добычи, мой ответ прост – создать благоприятные условия для частных газодобывающих компаний со стороны государства.

В первую очередь, это снижение рентного налогообложения, а именно унификация рентной ставки – на уровне 6%/12% для всех скважин, ведь сейчас у нас действуют самые высокие рентные ставки в Европе – 29% и 14%. Инициатива правительства по стимулирующему ренте 6%/12%, как было принято в 2018 году – это правильный шаг, который дал свои результаты: с 2018 по 2020 год было пробурено 273 скважины, из которых добыто 4,5 млрд м3 природного газа согласно отчету Ассоциации газодобывающих компаний Украины. Вот реальный пример эффективности частичного снижения рентного налогообложения.

Следующим шагом является успешная реализация соглашений о разделе продукции, которые государство подписало с инвесторами.

Также поддерживаю курс на приватизацию, по моему мнению, сама форма государственной собственности не является прогрессивной, она тормозит многие процессы. Необходимо выставить больше перспективных лицензий на аукционы.

В марте 2021 года правительством была утверждена национальная экономическая стратегия до 2030 года. Среди основных стратегических задач –обеспечение 100% потребностей Украины в природном газе путем собственной добычи. Мы видим декларирование политической воли, но мы хотим увидеть и реальные действия от правительства.

Любому инвестору, в первую очередь, нужна стабильность и предсказуемость рынка. Можно просчитать экономическую целесообразность инвестиционного проекта, но когда правила игры постоянно меняются, то в такую игру мало кто захочет играть.

– Администрация Джо Байдена объявила курс на зеленую энергетику, ЕС начали новую стратегию развития – Green Deal, согласно которой будут стремится достичь углеродной нейтральности к 2050 году. Как быстро Украина сможет перейти на альтернативные источники энергии? И каково ваше мнение, как СЕО нефтегазовой компании, по этому поводу?

– Как я уже отметил, у Украины есть большой потенциал, и моя мысль заключается в том, что этот потенциал нужно использовать и бурить, пока это рентабельно. Энергетический переход – это явление на несколько десятилетий, а не мгновенная трендовая сенсация. Политический дискурс и дискурс инвесторов должен быть взаимосвязанным. И я вижу четкую роль природного газа в качестве переходного топлива в процессе декарбонизации.

Также для этого нужна мощная экономика, возможно, если это под силу США, то мы сейчас не в тех условиях, чтобы делать громкие заявления о скором переходе. Отказ от использования ископаемого топлива в пользу достижения углеродной нейтральности вызовет серьезные социальные и экономические последствия. Это не только работники, которые непосредственно занимаются добычей, переработкой и транспортировкой нефти и газа, но и производители чугуна, стали, химикатов и т. п, – 26 тысяч рабочих мест только в газодобывающем секторе в Украине.

Природный газ остается разумной альтернативой в генерации электроэнергии. Кроме того, газ используется для производства удобрений и в тепловой генерации. Также его можно использовать для производства водорода, который, в свою очередь, может служить формой длительного хранения энергии.

Поэтому, убежден, что спрос на природный газ в последующие годы будет стабильным.

– Какие планы СП ПГНК на 2021 год?

– 2020 год мы закончили с высокими финансовыми показателями, но при определенном снижении добычи путем сокращения инвестиционной программы. Мы понимаем, что эффект от недоинвестирования в 2020 году аукнется для нас в следующие 1-3 года. У нас уже за 2020 год снижение по всей группе на 5%, по СП ПГНК – 12,8% по всем углеводородам. Более того, это также связано с нашей геологией, буду говорить откровенно – наши месторождения это brownfield (месторождение, которое уже прошло через пик производства, – ред.), и отнюдь не greenfield (месторождение, которое находится на начальной стадии разработки, – ред.), соответственно, естественное истощение месторождений является довольно высоким – около 80%.

Несмотря на это, прибыль после налогообложения по JKX составила $19.9 млн, а выручка группы составляет $69.9 млн – это хороший результат. У нас была задача номер один – это удержать ликвидность. Мы не знали, как долго будут критически низкие цены и отнюдь не ожидали такого быстрого восстановления цен.

Мы возвращаемся к бурению на своих месторождениях, недавно была пробурена новая 149 скважина Игнатовского месторождения (Полтавская область) при испытании начальные дебиты составили: нефти 135,3 т/сутки и природного газа 106,6 тыс. м3/сутки.

Нашим приоритетом на 2021 год является приобретение новых лицензий, активов. Компания открыта к заключению соглашений о разделе продукции.

У СП ПГНК есть хороший опыт, подтвержденный годами сотрудничества по предоставлению сервисных услуг по АО "Укргаздобыча", ПАО "Укрнафта" и НАК "Надра Украины". Мы открыты к расширению такого сотрудничества не только на своих лицензиях, рассматриваем возможность идти в отдельные сервисы. Это и бурения боковых стволов, сервисы по капремонту, проекты по увеличению добычи – production enhancement contract (PEC) или услуги по подготовке и компримированию природного газа.