Ольга Богомолец: Министерство здравоохранения не слышит здоровой критики

Комитет Верховной Рады по вопросам здравоохранения является одним из ключевых звеньев, поддержкой которых должен заручиться Минздрав при проведении реформы украинской медицины. Однако ни нынешнему руководителю Минздрава Уляне Супрун, ни экс-министру здравоохранения Александру Квиташвили, до сих пор не удалось склонить на свою сторону комитет. Практически на каждом заседании его члены критикуют инициативы Минздрава и часто не поддерживают предложенные ведомством законопроекты. О том, что именно не устраивает комитет Верховной Рады по вопросам здравоохранения в работе профильного министерства, а также какой видит реформу отрасли глава комитета Ольга Богомолец, она рассказала в интервью РБК-Украина.

О министерских амбициях

- Почти год министерство здравоохранения работает без министра. Руководитель ведомства работает в статусе исполняющего обязанности. Предлагали ли вам возглавить Минздрав и смогли бы вы провести реформу?

- В первом правительстве после Майдана мне предлагали стать министром здравоохранения в правительстве Арсения Яценюка. Я отказалась потому, что, я считала, что Майдан привел к власти не тех людей, именно поэтому и стала кандидатом на президентских выборах. У нас пока во власти нет критической массы профессионалов для того, чтобы разработать и внедрить в жизнь необходимые реформы. Многие профессиональные и интеллигентные люди сидят дома и не хотят "мараться" о власть... Думают, что само что-то сделается в стране. Кто-то хочет реально помогать и писать законы, а не демагогией заниматься? Я открыта к сотрудничеству.

- А если бы вам предложили сейчас возглавить Минздрав, вы бы согласились?

- Я сейчас на своем месте - ответственном и важном - и делаю большую системную работу - создаю законодательную основу для внедрения реформ, закладываю фундамент для будущего украинского здравоохранения европейского качества, не даю воровать, тем, кто делал это раньше. Когда берешь на себя ответственность за жизнь и будущее 40 миллионов людей - приходится семь раз отмерять, чтоб не ошибиться.

Только за не полных два года в парламенте я инициировала 84 законопроекта. Львиная их доля направлена на решение главных проблем отечественной медицины. Побороть коррупцию и обеспечить лекарствами украинцев помогает закон о международных закупках. Для обеспечения Украины как воюющего государства военными медиками, с моей подачи, были возвращены военные кафедры в медицинские вузы. Также инициировала принятие военно-медицинской доктрины, которая регулирует медицинскую сферу во время АТО и войны. Вот, выходит в скором будущем на второе чтение закон о трансплантации, поданы законы о медицинском страховании и врачебном самоуправлении, автономизации лечебных учреждений. А сейчас готовится к регистрации очень важный закон о судмедэкспертизе, который мы с экспертами разрабатывали почти год, и который урегулирует вопрос врачебных ошибок, защитит права пациентов и значительно сузит поле для симуляций.

- Каким образом нужно действовать, чтобы исключить возможность избежать, к примеру, ареста из-за симуляции состояния здоровья?

- У нас в стране до сих пор отсутствуют утвержденные Минздравом протоколы лечений, стандарты, где одной из составляющих является маршрутизация пациентов. Кого, например, нужно и на каком основании госпитализировать в реанимацию. И без таких стандартов - мы не только не можем избежать симуляций, но и не можем провести качественную реформу в системе здравоохранения. Протоколы и стандарты лечения должны быть, как можно быстрее, утверждены Министерством здравоохранения. Но пока этого нет: с одной стороны, такая ситуация оставляет поле для фальсификаций и коррупции, а с другой - отсутствие этих протоколов не дает возможности пострадавшим людям себя защитить и доказать, что врач что-то сделал неправильно. А если бы у нас были утвержденные стандарты, тогда бы от врачебных ошибок страдало меньше людей. Все подобные случаи фиксировались бы правоохранительными органами, и у пациентов была бы возможность аргументировано в суде доказывать свою правоту.

О врачебных ошибках и страховании

- В мировой практике также застрахованы врачебные ошибки. Даже если врач ошибочно поставил диагноз, и пациент через суд доказал свою правоту, то материальную компенсацию ему выплатит страховая. Чтобы система работала у нас, помимо стандартов и протоколов лечения, необходимо также ввести подобный механизм страхования ответственности врачей…

- Обязательно. Ошибки ведь бывают разные. Те, которые несут самые тяжкие последствия - это профессиональная безграмотность, невнимательность, равнодушие к пациенту. Но бывает, что врач ошибается по неопытности, из-за сложности случая, и, конечно, мера наказания также должна быть разной. Во всем мире существуют организации в рамках врачебного самоуправления. Сейчас в украинском парламенте на рассмотрении находится два законопроекта о врачебном самоуправлении - я автор одного из законопроектов (речь идет о создании независимой врачебной организации, которая будет выдавать и забирать при нарушениях свидетельство на право ведения врачебной практики, - ред). И я очень надеюсь, что в перспективе та организация, которая будет создана, она также сформирует и фонд врачебного страхования. Например, в Италии каждый врач оплачивает около 100 евро в месяц в этот фонд. И, в случае врачебной ошибки, фонд врачебного страхования выплачивает пациенту компенсацию, а с врачами они уже разбираются сами - наказать, забрать лицензию на полгода, на год или на всю оставшуюся жизнь.

Фото: Ольга Богомолец считает, что протоколы и стандарты лечения как можно скорее должны быть утверждены Минздравом; фото Виталий Носач

- Какой процент от зарплаты украинские врачи должны вносить в фонд врачебного страхования, чтобы застраховаться на случай профессиональных ошибок?

- Я не думаю, что ответ на этот вопрос стоит искать в ближайшей перспективе. Сейчас в Украине медицинская юриспруденция и защита прав пациентов находится в "состоянии зародыша". Но, при правильном законодательном обеспечении реформ, у врачей появится возможность самоорганизовываться, брать на себя больше ответственности, больше зарабатывать, поскольку государство изменит формат их работы. То есть, мы переходим к оплате за услугу и медицинскому страхованию пациента.

А то, что сейчас пытается нам навязать Минздрав под видом "страховой медицины" -очень опасно. Я бы назвала это государственным шулерством, которое заключается в попытках провести реформу, не понимая ее стоимости, а именно стоимости лечения болезней и источника оплаты за неё.

Чтобы реформа была эффективной и успешной, сначала нужно внедрить европейские стандарты лечения. Минздрав обещал сделать это еще в прошлом году. А для этого нужно не придумывать новые стандарты, а взять за основу и адаптировать к нашим реалиям польские, литовские, эстонские (стандарты, - ред). Крайне важен и механизм постоянного обновления таких стандартов и протоколов.

Следующий этап - это введение референтных цен (установление в Украине цен на лекарства на уровне средних цен на эти же медикаменты в соседних странах, - ред.). То есть, нужно учесть, сколько препарат, к примеру, для лечения инфаркта или гипертонии стоит в Литве, Латвии, Эстонии, Белоруссии, то есть, в тех странах, которые нам близки по уровню экономики. Третий этап реформы - это утверждение Кабмином модели расчета себестоимости медицинской услуги. Когда у нас есть протокол, мы знаем, куда должны доставить пациента с гипертоническим кризом, мы знаем признаки этого гипертонического криза, какое диагностическое обследование должно быть проведено. Также будет четко определено, какие должны быть взяты показатели крови для того, чтобы определить, есть ли риск инфаркта или нет, а также рассчитана стоимость этого комплекса услуг. И когда у нас есть модель расчета себестоимости, государство сможет определить, какой объем финансирования нужно направить на лечение пациентов с гипертоническими кризами, инфарктами, инсультами, например. После завершения всех расчетов будет понятно, какой медицинский страховой взнос нужно доплатить, чтобы покрыть нехватку средств, если денег в бюджете не хватает.

- Минздрав уже определился с тем, сколько нужно выделить для лечения пациента…

- Минздрав говорит, что 210 гривен на пациента в год - это их реформа. А, вот, что может сделать врач для пациента на 210 грн в год - Минздрав не просчитал. На что хватит этих денег? Это очень напоминает печальный анекдот про обещание напустить воду в бассейн лишь после того, как все научатся в него прыгать с вышки... Идея оплаты работы врача в зависимости от количества пациентов и услуг - правильная, но перед тем, как платить за услугу, ее нужно сначала описать, стандартизировать и рассчитать ее реальную стоимость.

Минздрав пытается найти механизм стимулирования врачей, но при этом не предлагают механизм защиты пациентов от некомпетентности и непрофессионализма. Не предлагают механизм доступа к качественной медицинской услуге и не предусматривают защитные барьеры для государства от коррупции и мошенничества. А самое главное, что обещание на 210 гривен в год предоставить людям качественные профессиональные медуслуги, это нонсенс. Невозможно за счет этих мизерных денег обеспечить качественную и доступную помощь.

- Я не раз сталкивался с тем, что протоколы лечения все-таки в украинских медучреждениях есть и, причем по многим группам заболеваний они уже приняты. Сколько этих уже утвержденных протоколов соответствуют европейским стандартам и по каким заболеваниям их предстоит изменить?

- У нас есть протоколы объемом 50-70 страниц, где в подробностях описывается лечение заболевания. Я говорю сейчас совсем о другом. О стандартах лечения на одной странице, которые не содержат перечня названий конкретных медикаментов, необходимых к использованию, есть только название действующего вещества, его концентрации. Например, в таких протоколах, будет написано слово "антибиотик" третьего поколения, но не указано, какой именно антибиотик, его дозировка. Врач должен будет самостоятельно принимать решение. Поэтому, то, что есть у нас, это не совсем то, что может дать возможность рассчитать себестоимость медицинских услуг.

О первичной медицине и реимбурсации

- Минздрав заявлял, что эта реформа первичной медицины, когда у пациентов появится возможность заключать договора с семейными врачами, стартует с 1 июля. Насколько реальны эти сроки?

- Раньше Минздрав говорил, что у нас реимбурсация (компенсация государством всей или части стоимости определенных лекарств в аптеках, - ред.) заработает с 1 января, а семейный врач с апреля. Но необходимых и обязательных инструментов для реформы так и нет. Я еще тогда говорила: чтобы качественно и прозрачно ввести возврат денег за лекарства, нужно создать инструменты для реализации и контроля - это база данных медикаментов, цен, аптек, врачей, электронный рецепт (возможность пациента получить рецепт от врача в электронном виде при наличии единой базы, к которой будут иметь доступ фармацевты, - ред.), протоколы лечения с действующими веществами, референтные цены, система регистрации пациентов. Опять-таки, не может быть отдельного реестра больных сахарным диабетом, а отдельно - больных гемофилией. Это должен быть один общий реестр, поскольку один пациент может болеть сразу несколькими заболеваниями. У нас же, например, Министерство здравоохранения в прошлой своей каденции все время делало множество новых реестров. Чудесный путь к злоупотреблениям и коррупции. Ведь в реестры можно "напихать" любое количество пациентов, которых никто не проверит.

- То есть, с 1 апреля реимбурсация не заработает?

- Может и заработает - вопрос как? Инструментов нет. И если механизм реимбурсации все же заработает с 1 апреля, то он будет неполноценным, неконтролируемым и, следовательно, коррупционным. То же самое касается и системы семейных врачей. Без электронного реестра, без базы данных семейных врачей, без протоколов и стандартов того, что этот врач должен сделать, без реестра больничных и без механизма контроля эти процессы не будут работать правильно. Уже сегодня государство теряет огромные деньги на сфальсифицированных больничных.

- Мы сейчас говорим с вами о том, что должно сделать министерство для того, чтобы реформа здравоохранения полноценно заработала. Что вы делаете, как народный депутат и глава профильного парламентского комитета, для того, чтобы эта реформа состоялась? Что вы еще не успели сделать?

- В первую очередь, я инициировала разработку программы реформ, которую еще в 2015 году утвердил парламент. Это, по сути, стратегия развития на три года. 25 шагов для постепенной, качественной и удобной для пациентов адаптации системы здравоохранения к европейским стандартам и перехода на медицинское страхование. Кроме того, в поддержку этой программы мы планомерно готовим законы. Любому из министров остается только создать инструменты для имплементации этой программы. Но что у нас происходит? Каждый год приходит новый министр и начинает свои нововведения, не всегда профессиональные. С 2010 года на реформирование отрасли министерство получило грантов на 50 миллионов долларов, 6 миллионов евро и 6 миллионов швейцарских франков.

- И еще кредит Всемирного банка на 200 или 300 миллионов долларов…

- По ним министерство обязано отчитываться парламенту. Мы должны строго контролировать, на что расходуются эти деньги, что в результате получают пациенты. И для меня крайне важно, чтобы выполнение программы реформирования здравоохранения не зависело от того, кто является министром.

Чтобы через несколько лет люди ощутили реальные результаты реформы системы здравоохранения, мы уже сейчас должны принимать взвешенные решения, а не объявлять, к примеру, реимбурсацию с 1-го января, и потом откатывать назад. У нас нет времени для экспериментов. У людей сейчас нет денег на лекарства. И каждый нынешний шаг Минздрав либо продлевает, либо сокращает их жизни в буквальном понимании, это должен осознавать каждый, кто бы ни был министром здравоохранения.

Фото: Ольга Богомолец уверена, что если механизм реимбурсации заработает с 1 апреля, то он будет неполноценным; фото Виталий Носач

- На каком этапе принятие законодательства о медицинском самоуправлении?

- Два года мы работаем над ним, есть разные точки зрения у медицинских сообществ. Мы их собираем воедино и анализируем. Уже зарегистрировано два закона, которыми предлагается создание новой жизнеспособной системы. При рассмотрении на комитете мы планируем объединить их в один. После принятия этого закона врач станет субъектом (хозяйствования, - ред.). Сегодня в Украине врачи для того, чтобы открыть свое дело, должны получить лицензию Минздрава на работу. Она привязана к определенному месту работы, соответственно, врач должен или купить помещение, или взять в аренду. То есть, лицензию на практику получает, по сути, место, а не врач. Должно быть по-другому: врач должен быть субъектом, а больница ему должна предоставлять место. То есть, он, придя в больницу, заключает договор о сотрудничестве с больницей, и приводит с собой пациентов, а задача больницы - создать ему условия для работы. Но если мы лицензируем врача, кто-то должен контролировать качество его работы. Это значит, что должен быть создан механизм отзыва этой лицензии и контроль качества. Этим должна заниматься медицинская палата - орган самоуправления.

О семейных врачах

- Но врачи уже сейчас получают лицензии. Вы имеете в виду, что должен быть механизм их отзыва?

- Врачи получают лишь диплом, который подтверждает их образование, но никак не право на работу. Лицензии получают сейчас медицинские учреждения, локации. То есть, у каждой клиники есть лицензия, и клиника лицензирована на хирургию, на онкологию, на офтальмологию, и под эту лицензию она набирает врачей. А везде в Европе врач является субъектом, у него есть лицензия на деятельность, и он может работать в любом учреждении. Это позволит хорошим специалистам двигаться по Украине и консультировать пациентов в разных больницах.

- А вот такие частные, семейные врачи, которые открывают свои практики прямо в жилых домах, сняв под небольшую клинику квартиру?

- Врач должен получить лицензию на свою клинику в квартире и к нему должна прийти санстанция, он должен показать, что у него есть приемная, рукомойник и туалет. И ему дается лицензия на определенный адрес. Даже в своей поликлинике, если врач хочет принимать вечером, то он должен получить разрешение. То есть, процесс очень сложный, и мы хотим его упростить. Но для этого нужно создать систему контроля над выполнением лицензионных условий. Потому что, если организация врачебного самоуправления лицензирует врачей, она должна точно так же их контролировать и иметь право отозвать лицензию при нарушениях. А Минздрав, в свою очередь, сможет отзывать лицензии у медицинских учреждений, если их условия не соответствуют лицензионным.

- Как сейчас врача можно лишить права на работу?

- Только через суд. Следующий закон, который мы должны принять, это закон о медицинском страховании. И без этого закона, все, что делает Министерство здравоохранения, по сути, является нарушением законодательства. Потому, что именно закон о медицинском страховании должен создать отдельный фонд, который аккумулирует средства, за счет которых государство будет оплачивать медицинские услуги. Но у нас сейчас нет просчитанной стоимости и перечня этих медицинских услуг, и Министерство здравоохранения не знает, сколько на самом деле государству нужно денег.

- Но в Минздраве говорят, что как раз занимаются расчетами…

- Посмотрим на результаты. Если следовать тому объему финансирования, который заложен в госбюджете на этот год, то мы увидим, что, например, потребности лечения больных с туберкулезом и редкими заболеваниями "закрыты" на 100%, больных СПИДом и ВИЧ-инфицированных - на 95%. Но соответствуют ли эти 100% реальным потребностям, мы не знаем. При этом параллельно Минздрав сокращает финансирование по другим категориям. Я абсолютно не согласна с политикой ведомства по двум важным аспектам: это финансирование лечения сердечно-сосудистых заболеваний и взрослой онкологии. Ведь это, по сути, на сегодня главные причины смертности украинцев - почти 80% всех смертей в стране из-за этих заболеваний. Для понимания, мы ежегодно теряем от инфарктов, инсультов 500 тысяч человек среднего возраста, в основном мужчин в возрасте 45-46 лет. Это, в том числе, происходит потому, что у пациентов нет доступа к квалифицированной медицинской помощи, нет денег на дорогостоящие лекарства. А Минздрав в этом году, увеличив расходы на лечение пациентов со СПИДом в три и четыре раза, сократил расходы на закрытие потребностей пациентов с онкологией и сердечно-сосудистыми заболеваниями. И, если в прошлом году финансирование по этой категории пациентов покрывало 65% потребностей, то в этом году - 24%, а взрослая онкология и того меньше - всего 14%. Это обоснованно?

О деньгах и госзакупках

- Но вы ведь тоже принимали участие в рассмотрении этого бюджета и голосовании за него…

- Комитет проект бюджета не поддержал. Мы с этим бюджетом не соглашались, и я не голосовала за бюджет именно по тем причинам, которые я только что назвала. Заложить в бюджете такое несправедливое финансирование - это преступление. В том плане реформирования, который мы предлагали Минздраву, была прописана необходимость создания открытых баз данных - медицинского персонала, медицинских учреждений, препаратов и референтных цен на них. Но это так и не было выполнено. Мы также предлагали Минздраву создать координационный центр реформ. Но сегодня получается так, что вроде весь Минздрав занимается реформами, а по факту - никто практически не занимается ежедневной работой, которая необходима для реализации этих реформ. Когда государство выделяет деньги на закупку медицинских препаратов, чтобы обеспечить людей лекарствами, и эти деньги есть в бюджете, почему чиновникам дозволено не потратить вовремя эти средства и не обеспечить население лекарствами? Минздрав "завалил" госзакупки лекарств за бюджетные средства 2015 года. Всем известно, что эти закупки прошли только в 2016 году и так и не были завершены. И это при том, что бюджетные средства международным организациям, осуществляющим госзакупки для Украины, были переведены. Ну кто-то же государственными деньгами пользуется, а в 2015 году это было 2 миллиарда гривен. То же самое и с финансированием госзакупок в этом году, только денег уже 4 миллиарда У меня есть перечень банков, куда Минздрав перевел средства в ноябре-декабре прошлого года, хотя в это время уже должны были поставки произойти. И на сегодняшний день поставлено препаратов всего 10%. Более того, те препараты, которые были закуплены и поставлены в Украину пришли с таким сроком годности, что некоторые из них просто не могут быть использованы. Например, у лекарств для онкобольных уже в апреле заканчивается срок годности, но они лежат на складах, закупленные за государственные деньги. Что это? Халатность? Непрофессионализм?

- Международные организации уже пообещали заменить эти лекарства на более новые...

- Посмотрим, как и когда это произойдет. По поводу замены препаратов - вопрос в том, нужно ли вообще покупать лекарства с ограниченным сроком годности? Более того, любой, кто занимается закупками или гуманитарной помощью, знают, что препараты с ограниченным сроком годности, не могут покупаться по коммерческой цене. Знаете, почему большие компании отдают гуманитарную помощь? Чтобы не утилизировать препараты, это - им обходится значительно дороже. Поэтому у меня возникает множество вопросов к тем, кто утверждает заказ и покупает лекарства с ограниченным сроком годности за полную стоимость.

Наш закон о международных закупках был призван побороть коррупцию и гарантировать своевременное обеспечение пациентов качественными препаратами, и сейчас возникают серьезные вопросы к Министерству здравоохранения по поводу эффективной реализации этого закона. Мне не понятно, почему поставки не произведены в срок, почему закупаются просроченные препараты? Я не сомневаюсь в честности и.о. министра. Я точно знаю, что в Министерстве здравоохранения уже не крадут, нет коррупции такой, которая была раньше. Но от этого не стало лучше и легче пациентам. Может, потому что помимо патриотизма и отсутствия коррупции, нужен еще и профессионализм?

Международные организации Минздрав должен буквально "за горло держать" и не давать им денег, если они не укладываются в установленные сроки закупок. Но вместо того, чтобы стоять на защите интересов украинцев и нашей страны, Минздрав отказывается показать договора с международными организациями. И где это видано, чтобы команда Минздрава уходила демаршем с заседания профильного комитета парламента? (18 января Уляна Супрун покинула заседания комитета после того, как Ольга Богомолец задала ей вопрос, когда в Украину будут поставлены необходимые медикаменты, - ред.). А причина была простая - рассматривался вопрос о международных закупках, который Минздрав не хотел слышать и обсуждать. Они отказались комитету официально предоставить договора, которые подписали с международными организациями, ссылаясь на то, что это - коммерческая информация.

- С какой целью вы хотите получить эти договора?

- У нас есть проблема с поставками. Речь идет о жизни людей, которые ежедневно нуждаются в лекарствах. А они не получают нужные препараты в срок. Мы, принимая закон о международных закупках, хотели, чтобы закупки проходили быстро, качественно, профессионально, без коррупции, без компаний-посредников. Лекарства должны были стать доступными для людей. Хоть что-то из этого Минздравом реализовано? Нет. Цены завышены, сроки сорваны, "компании-прокладки" так и участвуют в госзакупках.

Поэтому мне важно найти причину. Что нужно изменить и где нужно изменить? Если в договоре Минздрав прописывает с международной организацией, что у нас срок поставки полгода, то срок годности препаратов должен быть не меньше года. Если этого нет в договоре, самое простое - это исправить договор. Если в договоре написано, какой срок поставки, кто, кому и когда перевел деньги, когда въехали препараты, какой у них срок годности, то условия договора надо соблюдать.

- Даже в законе норма была, которую потом "перенесли" в договора, о том, что закупки осуществляются по внутренним правилам международных организаций.

- Вот в связи с тем, что я не могу сейчас добиться от Минздрава договоров, я буду подавать изменения в закон. Но это длительная процедура. Потому значительно быстрее было бы внести изменения в договор. Именно для этого мы просим договора.

- С кем из руководителей ведомства легче и эффективнее работать - с Уляной Супрун или с Александром Квиташвили (возглавлял Минздрав с декабря 2014 по апрель 2016 года, - ред.)? Они часто подвергали критике действия комитета, обвиняя его в блокировании реформаторских инициатив…

- Да, действительно блокировали, только не реформы, а наглую попытку приватизации всех имущественных комплексов, больниц, поликлиник и их земли под видом реформ. Именно эти "хотелки" были прописаны в законе грузинского экс-министра здравоохранения. Первый вариант законопроекта про автономизацию работы медучреждений (документ предусматривает, что медучреждения самостоятельно расходуют заработанные средства, - ред.), мы потом переработали. Этот документ предполагал продажу и приватизацию всех медицинских учреждений Украины так, как это было сделано в Грузии. Но для Украины такая модель не подходит. Потому что в Грузии все государственные лечебные учреждения и проданы за копейки. Большинство из них были перепрофилированы и перестали быть лечебными заведениями.

Для такой страны как Украина, которая может быть в войне и в которой идут военные действия, иметь лишь частные лечебные учреждения - равносильно смерти. Поскольку, при необходимости массовой помощи пострадавшим людям, государство может разместить, военный госпиталь лишь в государственных медучреждениях. Отдав медицину полностью в частные руки, государство теряет контроль за сферой здравоохранения. Страна, в которой идет война, должна иметь контроль над системой оказания помощи населению. То, что предлагал Александр Квиташвили это - ликвидировать государственные медучреждения в Украине, измененить формы собственности больниц, переведя их в акционерные общества при полном отсутствии аудита на момент изменения формы собственности. Наши больницы - это целостные имущественные комплексы, с земельными участками, расположенными в основном в городских центрах. Поэтому афера планировалась просто феноменальная. Если бы мы тогда не воспротивились, выслушав обвинения в коррупции и во всем, чем угодно, то у нас бы уже сегодня не было системы здравоохранения, а вместо больниц уже бы строили супермаркеты и развлекательные комплексы.

- А с Уляной Супрун как работается?

- Министерство здравоохранения не слышит здоровой критики, и не выполняет решения парламентских слушаний, где четко прописаны 25 шагов, которые необходимо сделать, чтобы безболезненно и эффективно приблизить нашу систему здравоохранения к европейским стандартам и за три года перейти к системе медицинского страхования. Когда Уляну Супрун назначали прошлым летом, я ей сказала: "Прошу три первостепенные вещи: пожалуйста, акцептируйте европейские стандарты лечения, утвердите референтные цены и проведите вовремя госзакупки. Если вы это сделаете в 2016 году, я буду первым вашим сторонником". Ничего из этого, увы, не сделано.