Крымские зарисовки, август-2015: часть первая

Последняя декада августа всегда была горячей порой для крымского полуострова. С окончанием сезона отпусков и в преддверии учебного года многие стараются приехать сюда отдохнуть - и спешат вовремя вернуться. Аннексированный Крым провожал свое второе "не украинское" лето, все больше отдаляясь от материка. Для кого-то крымские будни - все еще праздник возвращения домой, для кого-то - жизнь в оккупации.

Последняя декада августа всегда была горячей порой для крымского полуострова. С окончанием сезона отпусков и в преддверии учебного года многие стараются приехать сюда отдохнуть - и спешат вовремя вернуться. Аннексированный Крым провожал свое второе "не украинское" лето, все больше отдаляясь от материка. Для кого-то крымские будни - все еще праздник возвращения домой, для кого-то - жизнь в оккупации.

Граница по сердцу

На нейтральной полосе принято хранить молчание. Политическое молчание. Конечно, прямого запрета на разговоры о политике нет, но спешащие быстрее пройти перешеек, связывающий Крым с материком, беседуют неохотно.

Пограничный и таможенный контроль, августовская жара, очереди спешащих на полуостров или обратно, сумки и чемоданы, машины и пешеходы, находящиеся на одной дороге - все это отнимает желание общаться. Но порождает другое - скорее пройти на "свою сторону".

На какой стороне кому легче дышится - это знают лишь пересекающие административную границу с аннексированным Крымом. Но на нейтральной полосе молчат: о политике, взглядах, патриотизме, войне и о том, чей, все-таки, полуостров.

- Как по сердцу провели границу, и отделили нас от Украины. Теперь едем не домой, а в оккупацию, - вдруг говорит женщина, идущая рядом по нейтральной полосе.

Она - преподаватель одного из крымских высших музыкальных учебных заведений, возвращается с сыном-абитуриентом из Киева домой в Симферополь.

За оставшиеся два часа поездки до столицы аннексированной республики Лидия Васильевна (имя изменено) убеждает меня, что не все крымчане мечтали о России.

- Нас, считающих себя украинцами, в Крыму много, уж точно больше, чем на материке думают, - говорит она. - По национальности я - русская, но я - гражданка Украины и никогда не хотела жить в другой стране.

Лидия Васильевна рассказала, как проукраинские крымчане тайком через знакомых на материке передают деньги волонтерам для бойцов АТО и семьям погибших. Передать из Крыма большие суммы проблематично - из-за санкций практически невозможны банковские переводы.

- Знакомые в Киеве перечисляют на счета волонтерских организаций, а мы потом выезжаем на материк и отдаем по частям. Много наличных сразу вывозить тоже не можем. Но хоть как-то пытаемся поддержать соотечественников, - говорит крымчанка.

И вдруг замолкает. Резко разворачивается ко мне: "Ой! А вдруг вы из ФСБ?!".

Забытые украинцы

Помимо отсутствия возможности открыто выражать свою позицию, у проукраинских крымчан немало проблем в коммуникации с "большой" Украиной.

Одна из них - сложности с поступлением в украинские ВУЗы, поскольку на материке не признают аттестаты, выданные крымским школьникам после аннексии.

- Теперь нужно закрепиться за какой-нибудь украинской школой, подтвердить знания по ключевым школьным предметам, потом - сдать ВНО, - рассказывает Лидия Васильевна, - Почему не хотят наших детей брать в украинские ВУЗы? Мы не хотим думать, что от нас отрекаются, мы стараемся отнестись к этому с пониманием, хотя это сложно. Ведь туда-сюда через границу не наездишься.

Другие бюрократические трудности крымчане, для которых важна связь с Украиной, научились обходить.

Чтобы вклеить фотографии в украинские паспорта при достижении 25- и 45-летнего возраста, находят "по блату" посредников, которые собирают партию документов, везут в Херсон или Николаев. Возвращают уже с фотографией и печатью. Эта услуга обойдется в разы дешевле, чем, например, украинская прописка.

Чтобы официально проживать на материковой части, крымчане выкладывают от 1,5 до 3 тыс. долл., в зависимости от места регистрации. А если вдруг забыл украинские документы дома, то на границе можно решить вопрос в пределах 500 долл.

- Ездили к друзьям в Запорожье, - рассказывает крымчанин Алексей. - С нами ехала знакомая, которая случайно забыла украинский паспорт на материке, но это выяснилось только на украинской границе. По российскому документу, который ей выдали в Крыму, она проехать не могла. Нас сначала не хотели пропускать. Потом назвали сумму в 500 долларов. Мы сошлись на 200 долларах и нас пропустили.

Нелегальные взаимоотношения крымчан с материком тарифицируются в основном в иностранной валюте. Рубли украинцы берут не охотно, а гривны в Крыму - не востребованы.

Для некоторых - это повод для бизнеса. Перед украинской административной границей на въезде в Крым стоят с десяток перекупщиков, предлагающих конвертировать рубли в гривны и, наоборот, по несколько завышенной цене.

Стоящие в очереди на границе подходят, интересуются, но деньги менять не хотят.

Ворота Крыма

Граждане, собравшиеся посетить Крым, жалуются на отсутствие элементарных условий на украинской стороне границы.

Стоять в очереди для прохождения паспортного контроля приходится на жаре - небольшие навесы есть только непосредственно возле самих окошек. Их всего три, и при большом скоплении людей, желающих пересечь административную границу, в зону контроля пропускают 3-5 человек.

Остальные - ждут.

Приграничная дорожка - так назвали обочину трассы, огороженную отбойником. По ней идут все, кто проходит границу пешком.

Люди подъезжают на автобусах, минибусах из Херсона или Новоалексеевки, куда они добираются на поезде, или пользуются услугами частных перевозчиков.

Идти к окну паспортного контроля с украинской стороны вместе с вещами приходится по пыли. Особо большой чемодан может вызвать у пограничников вопросы - раскрыть и показать его содержимое приходится прямо на обочине.

Если такие бытовые нужды, как утоление жажды, еще можно удовлетворить в придорожном кафе-палатке возле украинского блокпоста, то о туалете мечтать не приходится. Он есть только на "российской стороне".

Дальше - 1,5 километра пешком среди подъезжающих к оккупированному полуострову автомобилей. Это 1,5 нейтральных километра молчания, солнцепека, пластиковых бутылок и прочего мусора на обочинах.

- Когда у вас тут уже тротуар нормальный и туалет появится? - частые вопросы к украинским пограничникам.

Те вздыхают, улыбаются, приветливо отвечают, что им "грошей на це не дають".

- Ничего-ничего. Сейчас дойдем до нашей, российской, стороны и там все будет хорошо, - моя попутчица тихонько утешает своих детей, которым не терпится поскорее попасть домой.

После целого дня в пути, трехчасовое ожидание на границе не выдерживают не только дети.

- Пожилые люди часто теряют сознание из-за жары. У нас пока полноценного медпункта нет, но аптечка есть. Откачиваем, а что делать? - говорит украинский пограничник, пытаясь успокоить людей, и как бы оправдываясь за неудобства. - Мы сами по 12 часов стоим на жаре, и тоже страдаем, ну, что поделаешь.

Блокпосты россиян неприятно поражают считающих себя украинцами, и являются предметом гордости пророссийских крымчан.

Обочина - чистая. Приграничная дорожка - бетонный тротуар на обочине трассы, разлинеенный заградительными сетками, чтобы не путались потоки людей, идущие в двух направлениях.

Документы и миграционные карточки проверяют в свежепостроенном здании, на выходе из которого - туалеты и навес с лавочками. Тут обычно нарушают молчание, сохраняемое на нейтральной территории, те, кто считает себя россиянами.

- Вот видите, как у нас тут все чистенько, хорошо, не то, что там у этих, - говорит мужчина средних лет пожилой женщине, которую встречает на въезде в Крым.

Там, за блокпостом начинается незнакомый мне Крым - молчащий о многом, говорящий об Украине, в чем-то надеющийся, в чем-то разочарованный. Но пока все еще Крым, который не хочет назад.

Окончание колонки читайте завтра, 2 сентября