Григорий Козловский: Своей свободы Украина никому не подарит

За три года до начала войны Григорий Козловский начал строительство Академии футбола "РУХ" вокруг винниковского озера. Осенью 2021 года уже были сформированы учебно-тренировочные группы, которые начали тренировки и обучение в академии. Недавно команда академии U-19 одержала победу в чемпионате Украины среди юношеских команд.

Специальный корреспондент РБК-Украина посетил базу академии и расспросил Григория Козловского о футболе, политике, бизнесе и волонтерстве во время войны, а также о том, какой будет Украина после победы над Россией.

— Поздравляю с победой команды U-19 в чемпионате Украины среди юношеских команд и с государственной наградой за помощь Вооруженным силам Украины от Министерства обороны.

— Спасибо!

— Эти события как бы отражают жизнь большинства украинцев сейчас, когда надо делать свое дело и в то же время идет война. Что в вашей жизни изменилось после 24 февраля? Что вы почувствовали тогда?

— Злость, которая с начала войны не утихает, и боль — вот два самых ярких чувства, которые были у меня в душе. На самом деле первых дня три был шок, трудно было собраться, я реально к 12 часам просто лежал в постели и смотрел в потолок. Я бы не назвал это депрессией — скорее, это был шок. Шок от того, как жить дальше, как защищать страну, как все должно быть. Потом собрались с мыслями и начали двигаться дальше.

Война войной, а победу никто не отменял. Врага нужно гнать с нашей земли. Нужно брать себя в руки и делать все для того, чтобы наша страна победила.

— Львов с началом войны стал одним из главных гуманитарных центров и волонтерских хабов Украины: много беженцев, логистика военной и гуманитарной помощи. Это большая нагрузка на город. По вашему мнению, город, власть, городской и областные советы справляются с этой миссией?

— Как показала война еще с 2014 года, у нас очень развито общество, которое любит Украину, особенно на Западе. И ничто так не объединяет украинское общество, как общий враг. Волонтерское движение, которое имело место в начале войны, потом было немного в менее активной фазе, но все равно постоянно было. Городу и области было бы самым трудно справиться…

Сегодня у нас около 200 тысяч беженцев. А что делалось на вокзале: в день 30-35 тысяч беженцев, я сам видел. Поверьте, когда ребенку дают кусочек пиццы и мать говорит: "Ты все не ешь, оставь себе на вечер", слушаешь со слезами. Дети были завернуты в шторы, в простыни — люди из дома убегали, кто как мог. Это большая беда.

Но эта самоорганизация украинцев, которые присоединились к этому процессу, очень помогла это пережить и по-настоящему помогла людям, которые сюда приехали. У нас непосредственно в академии жило до тысячи человек с питанием.

24-го началась война, я звоню поставщику, спрашиваю: "У вас мясо есть?" — "Есть". — "Сколько?" — "9 тонн". — "Берем". То есть не спрашивали что именно, сразу — берем! "У вас гречка есть?" — "5 тонн". — "Берем". Так покупали продукты. Мы в день готовили только на вокзал около тысячи обедов своими силами. Сейчас дошли до цифры 4 700, но сейчас легче, потому что и фонды начали помогать. Первые два месяца это полностью была инициатива наша. Плюс, у меня около тысячи человек жило в академии. Это очень крутая история взаимопомощи.

Григорий Козловский: "Ничто так не объединяет украинское общество, как общий враг" (фото: РБК-Украина)

— Волонтерство и взаимопомощь людей — действительно круто. А власть как-то способствует решению проблем переселенцев в городе?

— Относительно Максима Козицкого, который является сейчас главой области и полностью курирует определенные направления помощи, то могу сказать, что вижу полное содействие и помощь — и это движение является двусторонним. Нужно где-то уехать, что-то привезти, что-то отвезти, или распределить — звоним: "А вам есть куда дать?" — "Да, давай сюда". Вот такая чисто рабочая история.

Я и по мэру Садовому не имею сейчас больших замечаний, хотя он в меньшей степени причастен к этим всем историям. Но могу сказать, что по своему характеру Андрей Иванович является искренним и правильным, потому что он у нас мэр непростой, скажем так, но во время войны он стал более человечным. Война на него положительно влияет, если честно (смеется).

В целом, в городе и области нет проблем с властью. Сейчас Львов как один организм волонтерит, нет никаких проблем. Мы действительно боремся, нам нечего делить: у нас одна цель — одержать победу в этой войне.

— Какая сейчас ситуация с футбольным клубом, с академией "Рух"? Есть у футболистов такие же возможности тренировки, то же обеспечение, что и до войны?

— 23 февраля у нас проходил турнир, где было 20 команд, а 24-го началась война — и в академии осталось 260 детей. Буквально в первую неделю мы вывезли их за границу, частично в Румынию, частично в Польшу, частично в Словению и в Словакию. Мы свою академию изолировали и дали возможность детям тренироваться. Были проблемы с выездом тренеров, потому что не у всех было разрешение. То есть выехали те, кому за 60 лет и кого был не украинский паспорт. Но было критически мало тренеров, поэтому с этим была проблема. Конечно, у нас тренировочный процесс был не то чтобы приостановлен, он был неполноценный.

— Дети из каких клубов были в акамедии после нападения России?

— Из разных городов: это и Мелитополь, и Мариуполь, и Одесса, и Харьков, и "Динамо" (Киев). Там всюду были обстрелы, война. Мы почти месяц здесь содержали детей, они тренировались. Дети не почувствовали, что война началась, они получили уникальную возможность потренироваться на лучшей базе в Европе.

У нас тренировочный процесс не останавливается, жаль, что нет всех наших детей в Украине. Надеюсь, что как-то ситуация стабилизируется и мы сможем вернуть нашу академию к полноценной жизни.

U-19, U-18, U-17 — все тренируются, живут полноценной жизнью, по две тренировки в день, со старшими процесс также рабочий. А с младшими не до конца понятно, что происходит за границей. Вы знаете, я привык все видеть сам, всем управлять, везде быть. А когда ты чего-то не видишь, то, кажется, что что-то не так.