Два фронта – одна победа. Репортаж из зоны АТО
Ирина Гасанова, для РБК-Украина,
фото автора
В зоне боевых действий на Донбассе Вооруженные силы Украины (ВСУ) очень напоминают партизанскую армию не 1941-го, но уже 1943-го года. Налаженное регулярное снабжение армии волонтерами, отсутствие "казармщины и казенщины" во взаимоотношениях между военнослужащими, методы ведение боевых действий, иногда с творческим подходом к приказам командования, высокая самоорганизация и самодисциплина, мотивация и моральный дух - то, на чем украинские военные успешно сдерживают превосходящего противника.
Талант воевать
На дворе - обычная для степей Донбасса зима, ниже минус 20-ти. Мы разговариваем в блиндаже. Тепло, топит буржуйка.
Командир артиллерийской батареи, выпускник Львовской академии им. Сагайдачного. Ему чуть больше 20-ти, он родом из Виноградова Закарпатской области. "Держава сказала: надо. Только надо что-то и воину дать. Самое обидное, что в стране вроде как война (надеюсь, это уже не вызывает сомнений), а стране вроде как и наплевать, что здесь воюют ее граждане", - говорит он.
И добавляет: "Лично меня никак не касается, есть ли у меня Донбасс, Крым. Мне замечательно жилось в солнечном Закарпатье, я даже не знал про такие города, как Горловка, Артемовск, Славянск".
Снаряд взорвался в опустевшей деревне
В продуктовом магазине и аптеке полки пустые, как в большинстве
населенных пунктов на линии размежевания сил ВСУ и боевиков
Разговор прерывает зашедший в землянку солдат. Но с виду его и солдатом не назовешь - типичный селянин. Одет в гражданское: что народ собрал.
Рядовой со школьной тетрадкой в руках, в которой расчеты артиллерийских позиций и предполагаемые цели, внимательно слушает командира и делает пометки. Командир терпеливо разъясняет: "Два положишь туда, сюда - два и так ....". Оптические приборы на передовой для украинских артиллеристов - все еще редкость.
"У меня орудие еще на один день. Отстреляно уже две двести", - рассказывает молодой офицер. Пушка рассчитана на пять тысяч снарядов.
Тем не менее, украинская артиллерия приводит противника в замешательство. По внутренней информации, в тот день две украинские артбатареи уничтожили батареи двух российских полков, один из которых считается элитным.
Наш собеседник из Закарпатья говорит, что был двоечником, но читал трактаты Сунь-Цзы "Искусство войны" и других китайских стратегов. И не понимаешь, когда они шутят, а когда говорят всерьез. О высококлассном молодом артиллеристе уже знает вся бригада.
"Месяц назад по Донбассу ездил бронепоезд. Где сепары его взяли - уж не знаю, но он очень напрягал. Гатили из него по всему, что вокруг движется и по населенным пунктам, - рассказывает боец. Киевлянин, ему около 30-ти, был на Майдане, в АТО пошел добровольцем. - Мы вычислили, где стоит этот бронепоезд, и рассчитали удары так, чтобы взорвать колею спереди и сзади. Бронепоезд цел, но уже никуда не ездит".
Командир, хоть и участвовал все время в приеме гостей-волонетров, успевал проверять боеготовность орудий и раздавал указания. "Те снаряды, что сегодня ждали, привезут завтра", - обращается он к бойцу, пристраивавшемуся для коллективной фотографии. Мы все вместе фотографируемся. На суровом морозе объектив покрывается инеем.
На прощанье артиллеристы предложили мне выстрелить из пистолета Макарова. Хотели подарить на память пулю. Однако старшина отобрал: за такое при выезде из зоны АТО на блокпосту в Изюме могут арестовать. На мой аргумент, что мне командир разрешил, старшина ответил: "Это он в артиллерии старший, а за жизнь меня слушаться надо". Он как раз в отцы командиру годится.
От прямого попадания не укрыться
Шестое декабря - День ВСУ. Еще не было семи утра, как украинские военные начали принимать поздравления от противника. Только к концу следующих суток интенсивность обстрелов в этом районе спала, хотя напряженность сохранялась до девятого декабря.
После ночевки в бетонном бывшем коровнике, где расположилась рембаза военной техники, мы ушли в земляной блиндаж. С метр высотой рассчитан на двоих, но нас разместилось там шестеро. В стенках грунта сплошь породы и камни. Копать эту землю вручную - адский труд.
Волонтер Светлана из Тернополя, видя как одного мужичка средних лет, немного потряхивает, достала из сумки бутылку домашнего вина и предложила выпить за украинских воинов.
Волонтеры привезли помощь
В укрытие ушли далеко не все. Большинство остались наверху, среди них и волонтер Игорь из городка Берщадь Винницкой области. Он остался сортировать ящики с помощью. Пятый месяц Игорь возит помощь военным под Дебальцево. Реалии войны и мира для него одинаково близки. "Как-то разведчиков подвозил, так даже они некоторые пути не знали", - рассказывает он.
"После того, как я побывал в поле под обстрелами, здесь не прячусь. Сюда редко залетает", - говорит военнослужащий Игорь из Черкасской области. После чего сухо добавляет: "Надежное укрытие, где можно защититься от артобстрелов, только у комбрига. Все остальное при прямом попадании не спасет. Проверено".
За день до приезда волонтеров бригада прощалась со своим сослуживцем. Старший лейтенант, 27 лет, из Закарпатья. Бойцы рассказывают, что он три дня не спал, и когда начался обстрел, сонный не успел добежать до укрытия. "Оторвало ногу, артерии разорванные, умер быстро", - рассказывает полевой фельдшер. Старший брат погибшего тоже военный - капитан, здесь же на Донбассе.
Там, где пересекаются война и мир
Для того, кто впервые попадает в зону АТО, самая большая опасность - в неизведанном. Что, куда, откуда летит и где разорвется - не поймешь, значит, не можешь оценить опасность и не знаешь, что делать. Когда обстреливают из минометов, мины разрываются на месте падения. "Грады" шуршат где-то высокого в воздухе и, разрываясь уже в земле, разлетаются острыми осколками сантиметров пятьдесят. "Грады" были бы наибольшей неприятностью, если бы не "Ураганы". Снаряды от "Ураганов" разрываются в небе, и никогда не знаешь, куда полетит смертоносное железо. Здесь выражение "все мы под Богом ходим" приобретает очень конкретный смысл.
Техника хорошая, только очень долго стояла, потому и ломается
Трасса Ростов-на-Дону - Артемовск. Блокпост украинских военных. В этот праздничный день шуршание невидимых "Градов", громыхание разрывающихся снарядов - беспрерывно. Покачивание крыши микроавтобуса "Рено" настораживает. Бросаю попытки записать свежую информацию, иду к военным. Те подшучивают: "Что страшно в машине, так вышла на передовую постоять?" Впереди, метрах в 20-ти, в поле из снега выглядывает украинская артиллерия. Через поле в 800 метрах в посадках - уже сепаратисты.
Через блокпост проезжают пригородные автобусы с местными жителями, частные автомобили, курсируют грузовые машины. Из территорий, подконтрольных сепаратистам, выезжают чистые свежевыкрашенные оранжевые Volvo, Daf, груженные углем, металлозаготовками. Через полчаса возвращаются обратно, уже пустые.
"Уголь везут из Антрацита, - отвечает мне боец на блокпосту. - В Артемовск, может, и на Краматорск. В декларации у них написано, 80 гривен за тонну перевозки".
Из территорий, подконтрольных сепаратистам, выезжают грузовики с углем,
металлозаготовками. Через полчаса возвращаются обратно, уже пустые
Разговариваем за праздничным столом в навесе. На столе яства, привезенные Игорем. Бутылка водки. На улице минус 22. Греемся. "Мне все", - говорит артиллерист, прикрывая рюмку. Никто не возражает. Пьянства здесь нет по той простой причине, что это опасно для жизни.
"У нас сейчас два фронта - один на Донбассе, второй в Киеве. От вас зависит обстановка на втором. Мы не можем оставить этот фронт, чтобы помочь вам там", - говорит командир артиллеристов.
Он - кадровый военный, два высших образования, второе - юридическое. Это настоящий человек войны. Ему всего 30, но выглядит он не моложе 43-45. Участвовал в активной фазе АТО, выходил из двух котлов, был ранен, контужен. Хоронил боевых товарищей.
"Слышишь, поршень застрял, - комментирует командир выстрелы, - Оружие у нас неплохое, просто оно долго стояло, от этого клинит и техника ломается".
Самое молодое орудие, которое мне называли, было 1982 года производства, а так больше - 60-70-х годов. Командир между разговорами с гостями подзывает подчиненного Витю. По выстрелам, разгадывает замысел противника и объясняет, как обезвредить его орудие.
"Прицельные попадания в нашу сторону, как правило, случаются после того, как проедут генералы или наблюдатели ОБСЕ - те еще миротворцы", - говорят военнослужащие. Рассказывают истории, когда, как и кто проезжал, после чего их обстреливали.
Уже идет третий час, как мы застряли на этом блокпосту. Волонтерам необходимо в руки передать разведчикам серьезную посылку: приборы (деньги собирали всем селом), маскхалаты, медпрепараты. Но на блокпосту никак не соглашаются пропустить. В том населенном пункте, куда нам надо, уже неделю идут бои. У Светланы там двоюродный брат. Не долечил ранение в спину, вернулся на передовую. Сейчас понял, что нужен отдых от этой войны. Но теперь его не выпускают.
"Разведка доложила, туда поехало шесть "Градов", - показывая на заснеженную дорогу, говорит командир блокпоста. Не могу и все". Оставили весь груз машине, которая везла туда боеприпасы.
Через поле в 800 метрах в посадках уже сепаратисты
Мир и война здесь перемешались в сюрреалистическую трагедию. Обходя блокпост, по обочине, не спеша, как будто под гипнозом, как раз в ту сторону, куда нас не пропускают, проследовала женщина. Обычная такая, в пальтишко синтепоновом, вязаной беловой шапочке. Спрашиваю: "Что там? Зачем она туда пошла?". Там расположен населенный пункт, который уже почти месяц бомбят время от времени. Здания разрушены, жителей не осталось. "Всякое может быть, - отвечают мне. - Может быть, "срисовывает" наши позиции для сепаров, за деньги". Отношения украинских военных с местным населением очень неоднозначные: настороженность, вынужденное сотрудничество, подозрительность и робкая надежда на защиту.
Эти тоже наши люди
Перед тем, как отправиться на позиции к военным, мы заехали проведать раненого офицера в городе Светолодарск. Его вывели из боя за тот населенный пункт, куда нас так и не пропустили.
Обычная городская больница, где вместе с населением лечатся раненные военные. Местные не разговорчивые, только просят военных, чтобы те не уходили.
"В трех метрах от меня упала мина. Весь бронежилет впереди в осколках, но я бежал с автоматом и один залетел под плечо", - рассказывает раненый.
Хирург грудь разрезал, но осколок вынуть так и не смог. Теперь боец собирается в свой родной Житомир, где земляки найдут хорошего хирурга.
"За четыре дня до боя приехали ОБСЕ. Остановились с краю села и запустили семь машин мирных, чтобы вывезли вещи. Обратно выехали только четыре, а остальные были с сепарами. И как начался бой, крыли они нас капитально и прицельно. Почти целый день без остановки", - рассказывает офицер.
Соотношение сил было один к трем не в пользу украинских военных. "Я ругался с командованием. Дайте команду - и я сейчас заберу еще одну улицу, потому что оттуда меня насыпают. Туалет за домом возле той улицы, так в туалет страшно сходить! Так нет, нам нужна часть села", - описывал он. К моменту нашего разговора там уже шестой день шли бои.
Пресс-центр АТО впервые упомянул этот населенный пункт только спустя еще два дня.
Заезжаем к местному жителю, чтобы забрать планшет для украинского военного, который попросил перепрошить. В продуктовом магазине и аптеке полки пустые, как в большинстве населенных пунктов на линии размежевания сил ВСУ и боевиков.
Последний пункт разгрузки - артиллерийская батарея в поле. К ним, кроме Игоря, никто не заезжает. Первым делом бойцы разбирают одежду и обувь. Минобороны так и не обеспечило служащих в АТО зимней одеждой.
Командир, принимая ящики с продуктами, доволен: "Местным надо продуктов дать. Сейчас Сашу наберу, чтобы завтра заехал".
Саша - местный фермер, живет с семьей. В его поселке остались семьи с детьми. А вот в другом селе с противоположной стороны поля - только старики, тем безопасней ходить за едой к военным на рембазу.
"Поначалу присматривались. Сейчас регулярно подкармливаем. Им же здесь и купить негде и не за что. Они взамен не сдают наши позиции. Бывает, что показывают позиции сепаров", - говорит командир.
"Уверен?", - недоверчиво переспрашивает Игорь.
"Уверен", - однозначно отвечает командир. И поясняет: "Давно уже не воюют местные сепаратисты. Это же кто были - наркоманы, уголовники. Хотя по обстрелам, похоже, что стреляют по нам не русские военные. Те били бы точнее. Скорее, они инструктируют".
Первым делом бойцы разбирают одежду и обувь
Расквартировались в поле на позиции
На одном блокпосту мне предложили поговорить с жителем Лисичанска, который несет службу вместе с украинскими военными. "У нас есть местный-"сепарастист". Пусть он вам сам скажет, почему он здесь". Слово "сепаратист" произносят без негативного оттенка. Так шутливо говорят обо всем местном.
Мужичок лет до 50, к украинским военным пришел сам, "потому что Украина - единая и неделимая". Говорит, в его городе все мирно, там украинская власть. Лисичанский НПЗ стоит, и стекольный завод тоже.
Один из командиров блокпоста, родом из Тернополя, попросил в следующий раз привезти новые полиэтиленовые кульки. "Нужно много. Мы будем в них подарочки раскладывать и на Николая проезжающим детям раздавать".
"Они, может, и праздника такого здесь не знают?" - говорю я.
"Ну так мы им расскажем", - улыбается он.
