Андрей Радченко: за три года мы создали пример самой успешной государственной агрокомпании

7 февраля 2019, центральный офис ПАО "Аграрный фонд". Всего несколько часов, как здание покинула оперативная группа НАБУ. За последние три года доход госоператора зернового рынка вырос с 2,1 до 6,9 млрд гривен – на 230%.

Несмотря на крайне неблагоприятные стартовые позиции Агрофонда в 2015 году, госпредприятие уверенно закрепилось в рейтинге топ-100 налогоплательщиков Украины и топ-100 наиболее прибыльных госпредприятий, перечислив в бюджет Украины за 2016-2018 гг. 211 млн гривен дивидендов.

По мнению экспертов, неожиданный успех госпредприятия мог спровоцировать повышенный интерес к Агрофонду со стороны влиятельных политических групп, пытающихся включить менеджмент Агрофонда в свою орбиту.

Глава правления Агрофонда Андрей Радченко в интервью РБК-Украина рассказал о финансовых итогах 2018, дальнейшей стратегии развития предприятия, его роли как госрегулятора на рынке зерна и муки, а также о том, действительно ли Агрофонд – вне зоны влияния каких-либо политических групп.

- Начало нового года означает, в том числе, подведение итогов предыдущего. Расскажите о финансовых результатах Агрофонда в 2018 году. Чего достигли, а чего достичь не удалось?

- Если кратко сказать об итогах, то мы итогами работы нашей команды очень довольны и я знаю, что нашими результатами работы довольно правительство. Потому что за последние три года мы создали пример самой успешной государственной Агрокомпании. Посудите сами.

Компания стабильно показывает рост и в 2018 году финансовый план по прибыли удалось выполнить на 101%. В цифрах - это 147 млн против запланированных 146 млн гривен чистой прибыли, которая теперь подлежит распределению между акционерами, соответственно, выплате дивидендов в пользу государства.

Мы пока не понимаем их уровень: будет 50% или 75%. Это определяет Минфин и Кабинет министров – ждем распоряжения нашего основного акционера. Но выполнение основного для нас показателя - финансового плана по прибыли, не означает, что мы полностью удовлетворены результатами года.

Мы планировали увеличить оборотный капитал и, соответственно, доход предприятия на гораздо более значительные суммы. Во-первых, через эмиссию корпоративных облигаций на 5 млрд грн, во-вторых, через привлечение 3 вместо 2,5 млрд грн банковских кредитов.

Уверен, что если бы мы привлекли такой ресурс (активы Агрофонда состоянием на конец 2018 года составили 8,8 млрд грн), то результат мог бы быть значительно лучше. Однако и без эмиссии облигаций нам есть чем гордиться: в сравнении с прошлым годом прирост прибыли составил 50%. И это при эффективной ставке привлеченного капитала в 26%. Мы также на достаточно хорошем уровне и по ряду других показателей, в том числе по борьбе с коррупцией и воровством внутри компании.

Средняя зарплата нашего сотрудника составляет 46,6 тыс. грн, что приблизительно в 5 раз выше средней заработной платы по стране. И такой подход несет свои положительные результаты – за последние три года технические потери зерна в Агрофонде не превышают 0,1% от запасов, у других трейдеров данный показатель не ниже 5-7%. Руководство заботится о сотрудниках, а те в свою очередь, искренне переживают и лояльны к компании.

- Возникали проблемы при выполнении финансового плана?

- Как таковых нет. Но хочется обратить внимание, что из-за высокой стоимости денег, наша маржа получается достаточно низкой, рентабельность капитала составляет всего 2,6%. Когда в позапрошлом году мы утверждали финансовый план на 2018-ый, ставки рефинансирования были другие – 12-13%.

Пока мы получали кредиты и утверждали план, ставка НБУ выросла до текущих 18%. В итоге, дошли до того, что в конце года ОВГЗ размещались под 19,5%, и многие банки уже даже не вели речь о финансировании реального сектора.

Посудите: процентная ставка 22%, плюс комиссии, плюс затраты на оформление залогов и страховок. Отсюда – эффективная ставка в 26%. Но банки рассуждают в категории маржи, поэтому при доходности, например, в 19% ОВГЗ Минфина и 21,5% реального сектора экономики, банки склоняются к размещению средств в госбумаги.

Не нужно нести затраты на персонал, на риски, на резервирование и тому подобные расходы. Поэтому, пока уровень процентных ставок сохраняется на столь высоком уровне рентабельность нас, как трейдера, оперирующего на 60% заемным капиталом, не может быть выше. Но в то же время, если исходить из плоскости публичных, а не корпоративных финансов, то долговой капитал мы привлекаем исключительно в госбанках. То есть, это перелив доходов внутри государства.

- Если мы посмотрим на финансовые показатели года, то увидим, что несмотря на высокие темпы роста выручки (+57%) и прибыли (+55%), рентабельность капитала и активов сохраняются на достаточно низком уровне. Почему?

- Большие процентные расходы. Повторюсь, ставки по кредитам – 24% годовых. Поэтому активов много, оборот растет, а рентабельность съедается процентными расходами. Если заемный капитал поменять, условно говоря, на уставной фонд, то ставка формировалась бы на уровне 14,25% ОВГЗ того периода. Более того, даже если и текущие 19,5%, то в нагрузке по залогам не было бы лишних 4%.

Параллельно, нам было бы гораздо проще, поскольку уставной капитал – беззалоговый. Но в любом случае, процентные расходы крайне высоки. Думаю важно уточнить, что 5 млрд грн ОВГЗ, из которых сформирован наш уставной фонд, обслуживает, конечно, Министерство финансов. Но при всех расчетах и утверждении финансового плана Агрофонда в правительстве всегда косвенно закладывают данные 14,25%, как наши обязательства по дивидендам.

Таким образом, даже собственный капитал у нас не бесплатный. Возможность увеличить оборотный капитал и прибыль мы получаем лишь за счет сформированных резервов (после утери в 2014-ом году 2,4 млрд. грн. вкладов в ликвидированном Брокбизнесбанке новый менеджмент продолжает формировать резервы; состоянием на 2017-ый год непокрытый убыток все еще составлял 1,5 млрд грн, - ред.), либо небольшой части прибыли. Отсюда и низкая рентабельность растущих активов.

- Как следует из вашей отчетности, 95% активов Агрофонда – оборотные. Что вы закладываете, зерно?

- Мы закладываем зерно на складах, товары, в первую очередь, минеральные удобрения. Проблема здесь существует в том, что мы работам с форвардными программами: вносим предоплату и берем в залог будущий урожай. Но банки, к сожалению, не принимают его в залог. В нормативных документах Национального банка Украины, конечно, указано, что биологические активы могут быть залогом.

Но банки боятся из-за риска получить требование от регулятора доначислить резервы под такой залог. Но отказаться от форвардных программ означает отказаться от поддержки аграриев. Когда в тяжелые времена фермерам нужен оборотный капитал, приходится отказываться от гарантированных контрактов на поставку зерна и уходить в более твердые залоги.

Мы обращались в Национальный банк, чтобы в Украине появился новый инструмент для перетока денег из финансового в аграрный сектор или банки начали принимать форвардные контракты на поставку зерна в качестве залога. Но наша дискуссия пока безрезультатна, работаем в существующих рамках.

- С 95% оборотного капитала вы можете ежегодно полностью менять направления работ. В последнее время Агрофонд занимается, например, удобрениями. Какие есть другие перспективные направления? Увеличивать обороты по зерну, производство муки, экспорт и внешние рынки?

- Да, наш устав предусматривает очень широкую гамму направлений и видов деятельности. Если раньше мы поддерживали производителей, которые выращивают продовольственное зерно и занимаются мелким и средним оптом муки, то теперь мы торгуем минеральными удобрениями, предоставляя фермерам комплексный продукт. Мы можем продавать и удобрения, и зерно. Это оказалось выгодно аграриям, это выгодно и для нас из-за более высокой маржи.

В этом году мы принимали решение, уйти ли нам с рынка муки или остаться. Но ограничившись только торговлей зерном, мы сократили бы мелкий и средний опт муки. Поэтому наше присутствие на рынке муки сохранится: мы продолжаем работать с сетями, магазинами, дистрибьюторами.

- Мука Агрофонда пользуется спросом?

- Да, нужно отдать должное качеству нашей муки. У нас нет ни одной мельницы. Но есть ДСТУ и есть менеджмент, который четко следит, чтобы на каждой мельнице, куда бы мы ни поставили помольную партию, сохранялось качество государственных стандартов. Я не хочу называть торговые марки, но многие производители фасуют и клейковину, и примеси подмешивают, и шестой класс, и не досыпают до 10%.

Поэтому когда говорят о качестве Агрофонда, нужно понимать, что мука произведена на сторонних предприятиях, просто менеджмент следит, чтобы продукт соответствовал государственному стандарту. Вот и весь секрет. Не нужно пытаться маржу увеличить за счет обмана покупателя, добавляя туда некачественное зерно.

- Не может не прозвучать вопроса о приватизации. Сейчас есть мода на приватизацию всех госкомпаний. У вас есть расчеты, что произойдет с Агрофондом, если его приватизируют?

- Да, есть расчёты, внешних экономистов. Полгода назад, когда шла речь о приватизации, мы были в списке и предоставили всю необходимую документацию по этому поводу. Но мы не ГПЗКУ, мы компания, у которой из основных средств, фактически, только офис, все остальное в оборотном капитале.

Я считаю, чтобы приватизировать Агрофонд, его нужно сначала капитализировать. Эксперты просчитали несколько вариантов развития событий. Один из них – оставить все, как есть и добавить в управление, например, предприятия при Минагро: элеваторы, мельницы.

Другой вариант – это концессия предприятия и передача его в управление в том виде, в котором есть, чтобы менеджмент или управляющая структура в определенной форме платили государству налоги. Вроде инвестиционного плана. Вы платите государству и занимаетесь компанией так, как вы видите. Фактически, сейчас приватизировать можно только менеджмент, основных средств у компании нет, чистые активы с учетом 5 млрд грн долга Минфина отрицательные.

- Поскольку вы активно развиваетесь и присутствуете на многих рынках, логичен следующий вопрос. В каких сферах вы чувствуете наибольшую конкуренцию? В продаже удобрений, муки, переработке зерна?

- Сразу хочу сделать акцент, что на рынке мы присутствуем на рыночных, конкурентных условиях. На зерновом рынке, всем известно, работают как внутренние украинские компании, так и транснациональные. Насколько мы на этом рынке присутствуем? Приведу пример.2014 год – начинались военные действия.

В активной фазе, международные компании ни одной гривны не дали фермерским хозяйствам, единственным оператором на рынке предоплат был Агрофонд. Конечно, 5 лет спустя наблюдается более стабильная ситуация. Сегодня много программ присутствует и у транснациональных компаний.

Перейдем на рынок химических удобрений. Экспансия России и гибридная война, конечно, относится не только к военным действиям. Когда уровень цены на газ в России 60-70 долларов и маржа цены удобрений составляет 50-60 долларов, то, конечно, россияне на этом рынке всегда присутствовали, независимо от санкций и антидемпинговых пошлин.

Особенно с учетом коррупционных моментов, когда подкупаются чиновники и таможня. Например, 6 февраля, село Комсомольское (Слобожанское, - ред), Харьковская область, РЖД. Вот на видео - идет наш менеджер и снимает: вот вагоны, вот российские удобрения разгружаются, вот маркировка. Это к вопросу о конкурентных условиях, где мы присутствуем.

- Раз уж речь зашла о рынке удобрений, кто для вас Дмитрий Фирташ?

- Мне в разное время приписывали близость то к “Самопомочи”, то к Бахматюку, когда его компании покупали у нас большие форварда. Теперь, когда мы развернули серьезную программу кредитования фермеров, в том числе за счет удобрений, нас связывают с Фирташем. Это абсолютно не так.

При руководстве Агрофондом, как и другими компаниями, я всегда руководствовался экономической целесообразностью: какие действия и сколько принесут компании прибыли, акционеру – дивидендов, не нарушит ли это репутацию компании и сотрудников, – только такие решения принимаются.

С Ostchem такая же история. Была проблема на рынке сельскохозяйственных производителей. Проблема обсуждалась на ряде совещаний в Кабинете министров, на которых ни меня, ни Фирташа не было. Были приглашены топ-менеджеры "Нефтегаза", Союз химиков, общественные организации. Был А. Кинах, который руководит Организацией предпринимателей, были приглашены банки, которые могли бы финансировать эту историю.

Несколько менеджеров из Ostchem, действительно, присутствовали. Предложения, озвученные на этих совещаниях, совпадали с нашим желанием и видением того, как мы можем помочь аграриям в условиях дефицита минеральных удобрений. Предъявлять претензию Агрофонду в злонамеренном сотрудничестве с олигархами нелепо. Все деньги, которые мы заработали на продаже удобрений, – уплачены в бюджет.

- Наконец, наиболее острый вопрос, с которым столкнулся Агрофонд. 7 февраля работу компании заблокировало НАБУ. Вас обвиняют в закупке минеральных удобрений по завышенной стоимости. Как вы это прокомментируете?

- НАБУ неверно информировано о положении на рынке минудобрений. В III и IV кварталах 2018 стоимость удобрений выросла на 15%. По завершении посевной, мы рассчитываем на 25% рентабельности от приобретения удобрений. Агрофонд занимается, в первую очередь, трейдерской деятельностью, мы тщательно анализируем разные сферы аграрного рынка. Рынок минеральных удобрений показался нам перспективным, мы нарастили продажу удобрений на 720%.

И расчеты нас не подвели – прибыль компании в этом направлении показала 55% роста. Называть такие действия растратами или коррупцией – смешно. Потому что наш спор по-сути сводится к тому, что мы купили удобрения дешевле, а продаем дороже. Нас обвинили буквально в том, что мы купили удобрения якобы по завышенной цене. Якобы его можно было купить дороже. Но продали-то мы его еще дороже!

Рентабельность этой части нашей операционной деятельности составляет 47%. Так в чем к нам вопрос? Что она не составляет 147%? Ну это уж простите.

Но как руководитель компании, ответственный за коллектив, я не могу не выразить своего возмущения тем, что к нам приходят с оружием. Что людей сгоняют в одну комнату и пять часов к ряду не выпускают из нее. Что обыск длится двое суток при полном нашем содействии и согласии предоставить все документы абсолютно мирно. Нас вначале обвиняют в фиктивности операции по покупке одной из партий удобрений, а затем даже не едут на склад проверить, есть ли она в наличии, а у нас не спрашивают даже накладных именно на эту партию.

Хотя все документы они увидели, убедились, что они есть в наличии Уверен, что это свидетельство того, что уже на обыске детективы НАБУ поняли, что ошиблись в своих предварительных выводах. Что компания работает и не проводит безтоварных или фиктивных операций.

Впрочем, мы как государственные менеджеры осознаем, что всегда будем объектом пристального интереса со стороны правоохранительных органов. Мы знали на что шли. И, наверное, так и должно быть.

Просто мы надеемся, что со временем нам удастся выработать с тем же НАБУ более корректный формат взаимодействия. Потому что, поверьте, мы все три года всегда аккуратно и исправно предоставляли все документы по запросам контролирующих органов. И в прошедших "шумных обысках" не было никакой нужды.

Потому что "Агрофонд", который от года в год ставит рекорды по прибыльности для бюджета Украины, в принципе не боится никаких проверок НАБУ.