Андрей Довбенко: В Украине нельзя инвестировать во что-то одно

Украина активно адаптируется к современным трендам в финтех-индустрии. Если 5 лет назад оформление рассрочки или оплата коммунальных услуг в смартфоне казалась фантастикой, то сегодня этим уже никого не удивишь, отмечает управляющий партнер Evris Invest Андрей Довбенко.

О том, насколько украинский рынок готов к запуску новых финансовых платформ, какие сферы для инвестирования наиболее востребованы сейчас в Украине, почему самыми эффективными сферами остаются АПК и IT, и как государство должно поддерживать инвесторов – в интервью Андрея Довбенко РБК-Украина.

– В Украине активно развивается сфера финтеха. С чем связываете такой скачок в развитии, какие тенденции можете отметить?

– Последние цифры действительно показывают, что финтех-индустрия быстро и динамично развивается в Украине. Несмотря на то, что мы по-прежнему среди лидеров по обороту наличных в Европе (в прошлом году этот показатель был на уровне 40%), количество населения, которое может себе открыть счет и получить кредитную карточку – более 70%.

– С чем связана такая особенность украинского рынка?

– В Украине финтех активно начал развиваться с появлением ПриватБанка. В свое время они запустили очень мощные продукты, такие как Приват24 и LiqPay. Фраза "сбрось мне на Приват", без преувеличения, стала нарицательной.

К чему это привело? У многих появились карточки, банки начали искать способ выдать клиентам кредит.

В результате финтех у нас "рванул". Но на данный момент предложение рынка несколько отстает от спроса и у украинцев нет достаточного доступа к многим доступным в мире инструментам.

– Готов ли украинский рынок к запуску новых финансовых платформ? Что является сдерживающим фактором?

– Безусловно, украинский рынок готов к запуску новых платформ. Поэтому объемы инвестиций в финтех-сектор неуклонно растут.

Evris Invest также не остается в стороне от этих тенденций и с 2020 года постоянно инвестирует и помогает в развитии нескольких финтех-проектов, которые планируют предоставить украинцам доступ к финансовым продуктам мирового уровня.

Однако сильным сдерживающим фактором в развитии этого направления является все еще большой сегмент "теневой" экономики в Украине.

– Если сравнить украинский финтех с мировыми трендами, насколько мы отстаем от конкурентов?

– Во многих аспектах мы не уступаем мировым конкурентам. Но в то же время у нас нет такого разнообразия продуктов, которые успешно запускаются в США или Европе. К примеру, рыночная стоимость финтех-компании Revolut, среди основателей которой и наш соотечественник Влад Яценко, составляет $33 млрд, и сегодня это самый дорогой финтех-стартап Британии​​.

Но воссоздать успех Revolut в Украине – невозможно. Очень много сдерживающих факторов. Прежде всего – узкость рынка. Мы не огромный рынок, на нем эксперимент может не получиться. Платежеспособного населения у нас тоже не настолько много. Поэтому ты можешь так и не найти свою аудиторию.

А каждая попытка внедрения любого продукта – риск деньгами. И если у нас нет достаточного количества продуктов, значит инвесторы не готовы рискнуть. Это, кстати, еще и вопрос общего инвестиционного климата в стране.

– По вашему мнению, как в будущем будет развиваться финтех-индустрия?

– Мой прогноз: в разрезе 10-20 лет финтех перестанет существовать как бизнес. В этом не будет потребности. Ведь, что такое финтех? – Это способ упростить какое-то платежное решение. В будущем все платежные решения будут максимально простыми. Значит, у тебя не будет конкурентного преимущества и бизнес не сможет иметь значительную маржу. А если не будет высокой маржи, значит, это будет превращаться в дополнение к какому-то большему другому бизнесу. Например, к медиа, соцсети, торговой площадке. Но сначала это произойдет в развитых странах. К нам этот тренд придет позже.

– Вы упомянули общий инвестиционный климат в стране. Какие факторы, чаще всего, отпугивают инвесторов от реализации проектов в Украине?

– Иностранные компании не хотят инвестировать в Украину, для них мы сложная, нестабильная страна. К тому же, на части территории у нас война.

Все это объективные факторы. Но они привели к тому, что на сегодня есть всего четыре хедж-фонда (инвестиционный фонд, который вправе вкладывать деньги участников в любые виды активов, – ред.), которые имеют лимиты Украины. Это очень мало.

– Вы инвестируете в Украину. Почему? Какие сферы видите здесь приоритетными?

– Надо иметь большой бэкграунд в другой стране для того, чтобы там тебе было лучше, чем в стране, где ты родился, где ты развивался, где ты понимаешь местный менталитет, людей и так далее.

– Но в современном бизнесе менталитет далеко не всегда играет первоочередную роль. Есть очень много примеров стартапов, даже из Украины, которые успешно зарекомендовали себя на совершенно разных континентах, – Grammarly, Reface и много других.

– Да, абсолютно. Но в этом есть один нюанс – для того, чтобы у тебя в портфеле был один успешный стартап, тебе нужно вложиться, как минимум, в 60 проектов. Это значит, что только один из 60 стартапов становится успешным. Это очень сложная история. Мы знаем основном тех, кому повезло, а сколько на этом пути было неудач – остается за кулисами.

Успех таких проектов – это совокупность факторов. Нельзя сказать, что я тяжело трудился, все правильно делал, и получил единорога.

– В таком случае, как будете расширять свой инвестиционный портфель?

– В Украине ты себе не можешь позволить инвестировать во что-то одно по той причине, что риски очень большие и ты не знаешь, где они материализуются. Но есть три типа инвестиций.

Первый тип инвестиций – вложил много, что-то выстрелило, что-то не выстрелило. В большей степени, ты пытаешься угадать. Для нас такой сферой является финтех.

Второй тип инвестиций – сферы, где есть fair margin. В Украине это востребовано в сельском хозяйстве. Этому способствует много факторов. Мы логистически удобные, у нас неплохое законодательство, хорошее аграрное лобби, неплохая земля, условия, новая сформировавшаяся культура.

Есть еще третий тип – инвестиции в дистресс-активы, в то, что продается со скидкой или дисконтом. Мы тоже этим занимаемся. Многие сейчас говорят о проблемных проектах в сфере девелопмента. Но в этом контексте у нас как раз плохое законодательство, связанное со строительством, отсюда и distressed.

Ты должен как-то диверсифицировать свои риски. Плюс специфика страны: ты никогда не знаешь, где ударит молния.

– Украина традиционно показывает высокие результаты в сельскохозяйственном секторе. Насколько этот рынок привлекателен инвестору? Сохранится ли эта тенденции в ближайшие 5, 10 лет?

– Да, сейчас это менее рисковая сфера. До Америки мы еще во многом не дошли, но Канаду по уровню развития агротехнологий в стране уже обогнали. Соответственно, у нас страна большая, земли много. Есть какие-то проблемы с изменением климата, с влагой, но они все решаемы. И если посмотреть, как в Аризоне американцы выращивают – нам очень повезло. У них все на поливе, и весь полив практически исходит из подземного источника, что стоит космических денег. Нам пока приходится работать с чем-то более простым.

Однако все равно на эффективность агро-сектора принято смотреть в разрезе 10 лет – из которых, как правило, три плохих, три хороших, четыре средних. То есть ты не можешь прогнозировать по хорошему году. Ты должен считать за десять лет.

Касательно перспектив, в этом случае все довольно однозначно. Населения в мире становится больше. Да, появляются также какие-то новые технологии, но в таких больших промышленных масштабах делать еду другим способом, кроме как просто выращивать, я не вижу в обозримом будущем.

– Как вы выбираете компании, с которыми сотрудничаете? Каким критериям они должны соответствовать, чтобы сделка совершилась?

– На самом деле, ответ на этот вопрос несколько пересекается с тремя основными стратегиями инвестирования, о которых я рассказывал.

– Бывают проекты, которые соответствуют всем критериям? Такое вообще возможно?

– Они взаимоисключающие. Условно говоря, если ты веришь, что ты поставишь на зеро и выиграешь, то оно тебе сейчас денег приносить не будет.

Если это дистресс, то, понятно, что активом надо заниматься, что он превратился во что-то более-менее вменяемое.

С одной стороны, необычно инвестировать во все, но все украинские инвестиционные компании в Украине вынуждены так работать. У тебя нет вариантов. Ты видишь возможность – идешь за ней.

– Как обстоит дело с поддержкой инвесторов со стороны государства? Есть ли прогресс в этом направлении?

– В Украине есть две сферы экономики, которые хорошо развиваются – агро и IT. Почему? У нас хорошее налогообложение и в IT, и в АПК. В агро фиксированный налог, в IT – ФОПы. В этом смысле Украина для этих сфер некий офшор.

– Государство зарабатывает с этих "офшоров"?

– В том то и дело, что государство не может зарабатывать. Оно неправильно работает. Что государство должно сделать? Если оно относительно небольшое по населению и относительно бедное – снизить налоги. После этого пойдет приток средств, которые ты инвестируешь в сервис, и когда все признают, что у тебя сервис есть, – повышаешь налоги. Так, к примеру, в свое время сделала Эстония.

Что сделала Украина? – Снизила налоги в этих сферах. Появились предприятия, которые платят налоги, создают рабочие места. Но государство по какой-то причине сервиса не сделало (хотя некоторые хорошие вещи все же получилось реализовать), но хочет поднимать налоги. Так не работает. Если они поднимут налоги, все или закроется, или уйдет в тень. Такие действия бессмысленны. Мы очень надеемся, что этого не произойдет.

Я убежден, что государство должно не мешать и обеспечивать сервис. Я не верю в точечные решения по типу инвестнянь, потому что это не работает, ты не можешь кому-то одному помогать. Это по своей сути неправильно.

Но больше всего иностранному инвестору в Украине мешает отсутствие стабильности. Ты бизнесмен. Ты инвестируешь некую сумму в Украину в расчете получить что-то в будущем, и все твои расчеты происходят на двух вещах: на текущей ситуации и прогнозе. Но когда все в один момент может измениться в кардинально другую сторону — это отбивает любую охоту инвестирования. Я считаю, что в этом основная причина отсутствия иностранных инвестиций.

Местные инвесторы еще могут попытаться что-то "предсказать", а как это сделать иностранцу? Нет просто вариантов, как ему это сделать. Вот в этом основная проблема. И она была всегда.

— Еще один актуальный сектор в Украине — строительство и недвижимость. Однако есть мнение, что рынок недвижимости в Киеве переоценен. Как вы прокомментируете это с точки зрения инвестора? Насколько рынок стабилен и привлекателен? Какие у него есть перспективы?

– У нас как у страны есть две проблемы. Первая – крайне устаревший жилищный фонд, доставшийся нам от Советского Союза. Его надо обновлять. Никто, имея какую-то возможность, не будет там жить. Соответственно, этот спрос – вопрос гигиены. Если мы не хотим появления трущоб, мы должны обновлять фонд, иначе четко эволюционируем в не самые лучшие страны Латинской Америки.

Второй момент – цены. К примеру, в Варшаве недвижимость раза в полтора-два дороже, чем в Киеве. Но если сравнить по уровню привлекательности города, то, наверное, даже жители Варшавы согласятся, что Киев значительно лучше.

В Украине недвижимость не переоценена, а недооценена. Она недооценена, в первую очередь, из-за страновых рисков – из-за войны на востоке. Если бы у нас было все хорошо, недвижимость в Украине должна была бы стоить еще дороже. Но все упирается в долгосрочную перспективу.

При возрождающемся банковском рынке, который был не зря абсолютно сожжен и сейчас как птенчик среди углей, при отсутствии любых других ритейловских инструментов для инвестирования в стране, самым востребованным инструментом для инвестирования стала недвижимость. Чаще туда несут деньги из-за отсутствия альтернативы, и скорей всего будут локальные пузыри, которые будут лопаться. Кто-то потеряет деньги, сбережения, вложенные в строящиеся метры. Но это будет происходить чаще всего не в premium-сегменте.

В premium-сегменте – как с биткоином. Если биткоин падает ниже какого-то уровня, трейдер превращается в инвестора. Тебе надо просто подождать, когда он вырастет. То же самое с недвижимостью в premium-сегменте. Она не может не вырасти, разве что у нас будет новая эскалация конфликта. Но с таким риском работать невозможно. Это не тот риск, который ты можешь анализировать, не в макро контексте.

– Также сейчас в Украине постепенно трансформируется фондовый рынок, скоро появится возможность инвестирования в акции крупнейших компаний. Как это скажется на инвестиционном рынке и частных компаниях?

– Пока неизвестно. Это тоже один из тех экспериментов, о которых мы говорили вначале. К примеру, Binance работает в Украине полулегально, но нашла свой рынок. Думаю, акции иностранных компаний тоже зайдут, пусть даже не совсем легально. Если бы мы говорили про украинские компании, то этого рынка просто нет и он не появится, что бы не менял сейчас регулятор. Люди должны доверять.

И, кстати, здесь государство могло бы сработать. Можно было сделать народное IPO (Initial Public Offering — первая публичная продажа акций акционерного общества, — ред.) "Нафтогаза". И тогда рынок бы запустился.

– Кажется, это когда-то уже было, когда продавали в начале 1990-х ваучеры.

– Это другая история. Тут не надо раздавать ваучеры, надо IPO сделать. Фонд госимущества мог бы выйти в ритейл и гораздо эффективнее собрать деньги.

– Вы активно поддерживаете внедрение в Украине технологий блокчейна. Почему это важно?

– В этом есть много здоровых моментов. Но стоит понимать, что блокчейн и криптовалюта имеют очень мало отношения к финансам. Это чисто медиаистория. Люди решили победить злое государство и придумали историю о криптовалютах. К чему это приведет в каком-то ближайшем будущем? – Классические криптовалюты типа эфира, биткойна будут суперзарегулированы, они уже потихоньку регулируются. Поэтому у них будет другая цель, более узкая. Но в то же время ничто не мешает другой группе людей сделать свою криптовалюту и всегда будет кто-то, кто за большую комиссию будет ее конвертировать в fiat money (фиатные — от лат. декрет, указание — не обеспеченные золотом и другими драгоценными металлами деньги, которые получают свою ценность исключительно из доверия, которое люди на них возлагают, — ред.).

Любые деньги – это консенсус. Блокчейн в данном случае – это гарантия, что никто не читерит в этом процессе, нет государства, которое принуждает, чтобы все следовали правилам.

– То есть это такая новая форма контроля?

– Скорее, самоконтроля. Но в этом нет ничего волшебного, поэтому я не вижу, как она может заменить fiat на данный момент. Это просто хорошая, разумная альтернатива.

Украинцы любят жить мечтой и любят играть в азартные игры. Соответственно, они занимаются криптовалютой. Чем беднее страна, тем более развиты в ней лотерея и gambling. Потому такие формы самоконтроля жизненно важны.

– Кстати, от лотерей и игорного бизнеса вам поступают уже какие-то инвестиционные предложения в этой сфере?

– Да. Я в целом позитивно оцениваю решение вернуть этот бизнес в легальное поле. Нет ни одной страны, где его нет. Он может быть нелегальным, может быть легальным, может быть полулегальным, но он везде существует. Ни в одной стране Евросоюза нет запрещенного игорного бизнеса. Они могут его ограничить определенными регионами, определенными центрами, могут сделать только государственным, могут сделать только онлайн, только в офлайне, но полностью запрещать – это абсурд. Запрет приводит только к одному, что государство не получает денег. Других вариантов нет.

Мы общались с некоторыми потенциальными таргетами. Пока не пришли к какому-то пониманию окончательному, но рассматриваем для себя серьезно эту сферу хотя бы в виде финансирования.

– У вас в офисе есть несколько интересных предметов современного искусства. Это тоже вид инвестирования?

– Нет (смеется). В этом надо разбираться. Во всем, где хочешь зарабатывать – надо разбираться. Мне просто, действительно, это нравится. К тому же, в моей коллекции работы только украинцев. Здесь, как покупатель, а не инвестор, я для себя разобрался. Ну, как разобрался, жена объяснила (смеется). Может, когда-то разберусь и еще в чем-то.

– Давайте сделаем прогноз: какими будут сферы IT и агро, которые вы назвали доминирующими в Украине, через 10-20 лет?

– С агро будет все хорошо. Даже если что-то очень страшное случится, в этой сфере не должно быть больших проблем. Главное, чтобы государство не мешало.

С IT тоже все будет хорошо, если государство не будет мешать. Но на данный момент по большому счету мы являемся ресурсной страной. То есть вместо того, чтобы делать автомобили, мы экспортируем руду. То же самое с IT. Чаще всего украинцы работают в сервисном бизнесе. Мы редко делаем продукты. Скорее, мы где-то на задворках, но с хорошим ресурсом. Поэтому чаще всего продукт делается "там", а мы тут им всем помогаем. Специалисты в Украине уже дорогие.

Из Украины не получится сделать ни Грузию, ни Эстонию. Но если мы сделаем нормальные, удобные, общие условия для работы бизнеса, то с этим мозговым потенциалом мы имеем большой шанс выйти в IT на другой этап - или же остаться, где мы есть.

Я не могу предугадать, сколько запасов хватит, но любая система склонна к энтропии, поэтому рано или поздно наш IT-потенциал, если мы не будем менять условия для работы внутри страны, будет падать.