Недавно глава украинской разведки Кирилл Буданов назвал волонтеров, активно помогающих украинской армии. Среди них – Александр Водовиз – топ-менеджер компании "Метинвест" Рината Ахметова. О своей мотивации, ожидании победы и роли самого Ахметова в помощи ВСУ – в интервью РБК-Украина.
– Глава разведки вспомнил ваше имя в интервью, отвечая на вопрос, кто именно и как помогает армии во время войны. Как все началось? Это было решение "Метинвеста" начать помогать, это ли инициатива Ахметова?
– Во-первых, мы помогаем не только ГУР, а всем подразделениям ВСУ. Во-вторых, мы не выделяем какие-либо роды войск или подразделения в особую когорту. Мы помогаем всем – это и ГУР, и спецподразделение "А" СБУ, и разные бригады ВСУ, и пограничники, и территориальная оборона. Во многих случаях мы просто помогаем без лишней огласки, иногда даже сами военные подразделения не знают, кто оказал им помощь. Но в настоящее время это не важно.
Желание помогать было, наверное, у всех в Украине в первые дни войны мы не стали исключением. Позиция Рината Ахметова была однозначной – помогать всеми ресурсами и максимально быстро перевести бизнес на военные рельсы, чтобы обеспечить военных максимальной поддержкой. С первого дня войны он был уверен, что Украина победит. Сначала мы закупали необходимое снаряжение и защиту за границей, потом поняли, что нам необходимо собственное производство бронежилетов. Так и родился "Стальной фронт" – инициатива, объединившая все наши бизнесы. Помогает ВСУ не только "Метинвест".
– Как вы вообще пришли к решению делать бронежилеты ?
– Вышло как в шутке: "хочешь лучшего – сделай сам". В начале войны был жесткий дефицит бронежилетов. Военные шли на передовую или вообще без защиты, или в тяжелых 10-12 килограммовых брониках. Человек, который пару месяцев носит такой каждый день, будет иметь проблемы со спиной до конца жизни. Это практически инвалид! Потому мы бросились помогать. Закупали бронежилеты в Израиле, Корее, Италии. Но столкнулись с двумя проблемами: за границей было практически невозможно производить закупки крупных партий, а мы брали тысячами.
В то же время мы требовали высочайшего качества, а это, как оказалось, тоже проблема. При этом у нас были специалисты и ресурсы, позволявшие производить собственную легкую бронесталь. И Ринат Леонидович спросил: а почему мы должны бегать с протянутой рукой, если можем сделать это сами? Так наши специалисты создали спецсталь, потом мы нашли в Украине предприятия, которые шьют плитоноски. И теперь мы снабжаем наших военных "брониками", которые точно отвечают нашим требованиям. Плиты для бронежилетов, изготовленные на предприятиях "Метинвеста", проверяют на поражение стрелковым оружием. Результаты отстрелов показали, что калибр 5,45 и 7,62 стальные пластины не пробивает.
Практически каждый день на фронт отправляется новая партия амуниции, сделанной из нашей стали.
Кроме того, мы бесплатно предоставляем пластины для бронежилетов по официальному запросу от ВСУ, Территориальной обороны, Нацгвардии и уполномоченных представителей власти.
– Как построена работа, как избираются направления помощи? Как построено взаимодействие с военными?
– Воины к нам обращаются с конкретными потребностями. Мы их получаем и анализируем: смотрим технические спецификации, ищем варианты и пути самой быстрой доставки, потому что нашим все нужно "на вчера". А дальше проектный офис компании "Метинвест", который я возглавляю или коммерческий отдел, ищут оптимальных поставщиков и закупают все необходимое. В начале войны большинство закупок осуществлялось за границей, сейчас пропорция где-то 50 на 50. В основном благодаря тому, что самая большая помощь – это наш металл, который мы предоставляем бесплатно и производим бронепластины, укрытия, печки и т.д. Но когда речь идет о дронах или системах корректировки огня – мы идем к западным коллегам. Потому что ищем лучше, а его в Украине пока не производят. Есть также много очень специфических вещей, которые мы закупаем. О них мы наверняка расскажем после нашей победы над оккупантами.
– Сколько людей сейчас задействовано в процессах помощи?
– Трудно точно сказать. В Киеве – около 15 человек. Еще десятки на каждом предприятии, ведь большинство наших предприятий сейчас оказались на линии фронта и тесно работают с военными. Кроме того, более 7 тыс. сотрудников Метинвеста сейчас в рядах ВСУ, защищают нашу страну на передовой. Есть погибшие и раненые. Поэтому о нуждах военных мы знаем из первых рук.
– Кроме бронежилетов, "Метинвест" делает уникальные укрытия. Это тоже "заказ" от военных? Как возникла идея их делать?
Сейчас потребность в укрытиях критическая, потому что наши войска идут вперед, и не имеют много времени на обустройство быта. Бойцы строят блиндажи самостоятельно, часто используют для этого товарные контейнеры. Но наши модули лучше по многим причинам. Во-первых, такое укрытие производится сразу с каркасом. А если закопать его в землю и укрепить бревнами, оно выдерживает прямое попадание 152 мм-го снаряда.
Проект этого укрытия существовал еще в Советском союзе. Но мы его усовершенствовали, опираясь на требования военных. Теперь там внутри "все для людей": сразу предусмотрены места под кровати, стол, место для печи с вытяжкой. То есть все необходимое для комфортного размещения 8-10 военных, а если сидя – то до 30 человек.
Мы уже передали военным почти 30 укрытий, и планируем наращивать производство – передавать минимум столько же ежемесячно.
– Многие позиции, которые вы покупаете, крайне сложно найти. Какая закупка была самой сложной?
– Проще сказать, что удалось достать легко (смеется). На самом деле была проблема в Европе с дронами. К тому моменту мы выкупили уже все дроны, которые были в наличии в Европе.
Особенно тяжело было летом, тогда был ужасный дефицит. А где-то с августа-сентября дроны в количестве 500-600 штук уже можно найти. Сейчас наладить производство пытаются и Китай, и Штаты, и Украина. Качество производства дронов в Украине, кстати, очень сильно выросло. После нашей победы мы будем, наверное, мировым лидером по производству боевых дронов.
Второй нашей проблемой были тепловизоры: мы требовали техники большой дальности и кратности, с очень чувствительными матрицами. Матрицы с разрешением более 640x480 были выкуплены. Военным не подходят простые охотничьи телевизоры – им необходима качественная техника, которая может работать на расстоянии более 2 км. "Купить дешевле" здесь не проходит: надо ежесекундно помнить, что это может стоить жизни, возможно, даже кому-то из родных. Многие мои родственники, включая родного брата, служат в рядах ВСУ. Поэтому для меня очень важно снабжать бойцов максимально качественной техникой.
– Многие задаются этим вопросом, поэтому озвучу: почему вы не покупаете оружие?
– У нас есть запросы от военных. Купите ПВО, боевые дроны, другое оружие… А мы действительно не можем. Потому что для того чтобы купить оружие, нужна лицензия на оружие. Такая лицензия есть у государства, и она своим решением назначает компании, закупающие для нее оружие. Мы делаем максимум, который можем, например, покупаем боевые авто, на которые потом устанавливается оружие. Покупаем пикапы, уже поставили более 120 штук, на которые ребята устанавливают пулеметы. Но самое оружие мы не покупаем. У нас нет на это никаких прав.
– Чем из переданного на фронт вы больше всего гордитесь?
– Гордимся… Здесь скорее не о помощи, все волонтеры в Украине сейчас делают невероятные вещи, бойцам передают технологии, о которых они и не мечтали. А мы гордимся нашими девушками – когда нужно было перегонять через границу машины, этим занималась прекрасная часть нашей команды. Они садились за руль, и правдами и неправдами прорывались через границы. Еще мы ужасно гордимся, когда бойцы присылают нам фото или видео работы дронов или тепловизоров, которые мы передали, со своими комментариями.
А потом, однажды, ты привозишь на передок технику. Ждешь бойца, которому все передавал в последнее время, а его нет – потому что он погиб. И это страшно, потому что ты ничего не можешь поделать. Ты можешь только стиснуть зубы и помогать еще больше. Потому что это – единственный способ отомстить за того, кто пару дней назад сбросил тебе одосик с фейерверком.
– Ахметову упрекают, что он мало помогает, что с масштабами заработка и бизнеса он должен помогать больше . Что вы можете ответить этим людям?
Я считаю, что ни один бизнес сегодня не помогает ВСУ так системно, как Ахметов. Это не точечная помощь "в моменте", это системная работа и четкая позиция – сделать все, что мы можем.
Вообще оправдываться – это плохая практика. Жаль, что те, кто обвиняет нас в "малом размере" помощи, забывает, что мы из-за войны потеряли более 50% бизнеса. Вторая половина нашего бизнеса сейчас либо в простое, либо работает на минимальных объемах – просто ради сохранения зарплат работникам. Как бизнес, мы сейчас почти остановились, но никому не жалуемся. Потому что сейчас главное – победа над врагом. И государству необходима помощь всех бизнесов в стране.
При этом "Стальной фронт" – исключительно деньги Ахметова и его бизнесов. Мы не объявляли собрание, не собирали деньги с украинцев и не планируем этого делать.
Есть много других вещей, которые мы делаем сейчас для Украины. Например, наш иск в ЕСПЧ против России – это только первая ласточка, и после нее по нашему пути пойдут все те компании, которые пострадали от российской агрессии. Они уже сейчас консультируются с нами по вопросам подачи исков. Но именно мы платим юристам, которые по сути формируют для Украины этот прецедент судебного права.
К сожалению, не все представители крупного бизнеса готовы сейчас помогать. С одной стороны – их можно понять, потому что экономическое состояние действительно тяжелое, и нужно заботиться, чтобы бизнес выжил. Но ведь это наша страна, и мы не собираемся ее отдавать врагам. Потому что, если не будет страны, не будет и бизнеса. К сожалению, это понимают не все.
– Ну и напоследок, поздравляю: Херсон вернулся в Украину! Какие ваши эмоции?
– Как я уже говорил – и Ринат Леонидович, и вся наша компания уверены в победе Украины. Скоро наше знамя будет и в Мариуполе, и в Крыму, и в Донецке. Наш прогноз и пожелание – в 2023 году мы поднимем украинский флаг в Донецке. А наша задача – сделать возможное и даже невозможное, чтобы помочь ВСУ и максимально сохранить жизнь всех украинцев. Для нас пока ничего не изменилось – мы будем помогать, пока в Черное море не поплывет последний враг.