О работе Агентства по розыску и управлению активами (АРМА) во время войны, коррупцию в органе, скандальных кейсах и сотрудничестве с международными партнерами по использованию замороженных российских активов для восстановления Украины – в интервью главы агентства Елены Думы для РБК-Украина.
Кабинет министров назначил Елену Думу новым главой Национального агентства по вопросам выявления, розыска и управления активами в июле 2023 года. Она стала первой полноценной руководительницей агентства с 2019-го.
О первых результатах работы и способности АРМА из одного из крупнейших коррупционных органов превратится в прозрачную и эффективную структуру – ниже в интервью.
– С момента вашего назначения на должность главы АРМА прошло 100 дней – своеобразный рубеж, когда можно подводить первые итоги. Как вы оцениваете работу агентства за этот период? Какие задачи в первую очередь ставили перед собой?
– По-моему, не я должна оценивать свою работу. Лучшая оценка моей деятельности – это реакция общества. Если общественность и бизнес недовольны, нужно к ним прислушаться. Если недовольство обосновано, нужно думать, что менять в работе.
На должность главы АРМА я шла с конкретной мотивацией и целями. Поэтому убеждена, что за первые сто дней показала, на что способна я и моя команда. Я знала, с какими встречусь вызовами.
– Как именно вы оцениваете отношение бизнеса к агентству? По вашему мнению, есть ли после вашего назначения положительные сдвиги для бизнеса?
– Долгое время многие не понимали, как можно вытащить агентство из той пропасти, в которой оно было еще сто дней назад.
Есть ли положительные сдвиги? Да, по моему мнению, мы уже имеем первые положительные изменения. В частности, создан Антикоррупционный совет, который позволит обеспечить нулевую толерантность к коррупции и открытость.
В целом вовлеченность бизнеса можно оценить по количеству субъектов предпринимательской деятельности, желающих участвовать в конкурсах на управляющих арестованными активами. Они видели, что раньше конкурсы проходили в ручном режиме.
29 августа 2023 года мы утвердили Методические рекомендации по отбору управляющих в соответствии с законодательством о публичных закупках и рекомендациях Министерства юстиции Украины. Агентство согласовало эти изменения с Министерством экономики и представителями общественных антикоррупционных организаций. При подготовке методических рекомендаций имели место многочисленные обсуждения и предложения – это все и есть подтверждение того, что мы готовы к диалогу.
Есть за этот период и другие революционные перемены. В первую очередь я имею в виду открытие Единого государственного реестра арестованных активов, который является еще одним шагом в сторону открытости и прозрачности данных об арестованных активах и толчком к эффективному управлению ими.
Также Кабинет министров Украины утвердил разработанную АРМА Стратегию возвращения активов на 2023-2025 годы. Кроме того, агентство утвердило антикоррупционную программу на 2023-2025 годы.
В целом, у нас очень много законодательных инициатив, которые позволят улучшить эффективность управления арестованными активами.
– Почему за это время не был проведен ни один конкурс? (Уже после интервью, 27 октября АРМА объявила конкурс. Первый лот – группа нежилых помещений в Киеве, – ред.)
– Конкурсы по новым правилам начнутся уже в ближайшее время. За этот период мы подготовили соответствующие изменения в законодательстве.
Моей мотивацией еще кандидатом на должность главы АРМА было превращение правил реализации арестованных активов в европейские и прозрачные. Мы это реализовали через внесение изменений в постановления № 719 и № 558.
На документы, которые изменяют порядок реализации арестованных активов, ожидают все. АРМА обработало их со всеми заинтересованными государственными органами, в том числе Минэкономики, Минфином, Государственной регуляторной службой и др. Надеюсь, что очень скоро правительство их одобрит.
– В преддверии нашего разговора Transparency International в Украине обнародовало исследование способности, управления и взаимодействия органов антикоррупционной инфраструктуры Украины. Возможность агентства по розыску и менеджменту активов оценили в 3,4 балла из возможных 5-ти. Это самый плохой показатель среди других органов антикоррупционной экосистемы. Вы согласны с такой оценкой?
– Мы очень положительно оцениваем, когда общественность реагирует. Впрочем, я крайне отрицательно воспринимаю, когда общественность просто говорит для собственного PR или критикует без анализа и фактических доказательств. Я не играю в подобные игры. В то же время критика, содержащая четкие предложения и рекомендации и диалог, помогает органу становиться лучше. В этом исследовании действительно есть правильные рекомендации, мы обязательно их проработаем.
Исследование охватывает период 2022 года и I полугодие 2023 года. Я приступила к исполнению обязанностей с 1 июля 2023 года. Поэтому это оценка работы агентства до моего назначению. И уже за столь короткий промежуток времени АРМА увеличило свой результат на 0,4 балла. Надеюсь, что за следующий отчетный период показатели будут лучше.
Я понимаю, что за органом и изменениями в нем наблюдают не только в Украине, но и за пределами нашешл государства.
– Вы уже упомянули об электронном Реестре арестованных активов. Что мешало сделать его публичным раньше? Почему это удалось сделать только после политических ультиматумов в парламенте? Какие положительные изменения видите?
– Прежде всего отмечу, что этот реестр – уникален. Я понимаю, о чем говорю, потому что была причастна к созданию не одного электронного реестра в Украине (РВСЗ, ГРРП и реестра электронных больничных).
На сегодняшний день реестр содержит более 163 000 записей, из которых более 49 000 касаются передачи активов в управление, относительно которых отсутствует информация об отмене ареста. Это цифры, которые обновляются каждый час.
Некоторые решения об аресте поступают в АРМА в электронном формате. Это облегчает их внесение в реестр. Но обычно получаем документы в бумажном виде – это от 5 до 50 страниц в зависимости от того, что и как было арестовано. Количество таких решений в день варьируется от 300 до 700. В отделе регистраторов вместе с руководителем сегодня работает только 5 человек. Представьте, какая на них ложится нагрузка.
Когда я говорю об уникальности реестра, то имею в виду, что уже сегодня каждый пользователь может увидеть всю информацию об арестованных активах. В первую очередь, это данные по уголовному производству; решение суда; все объявления о конкурсе; подписаны ли договора управления с информацией о том, какие минимальные поступления в бюджет должны производиться и какой минимальный гарантийный ежемесячный платеж должен уплачивать управляющий.
Этот реестр – свидетельство того, что мы идем к прозрачности и возможности вернуть доверие к органу со стороны общества и международных институтов.
Да, реестр несовершенен, над ним еще предстоит работать. И я это понимаю. Мы будем его улучшать.
– Если он настолько важен и уникален, что мешало сделать его публичным раньше?
– С началом войны почти весь силовой блок дал свои предосторежения относительно доступа к реестру. Они касались адресов, описаний или характеристик, указывающих на местонахождение стратегических предприятий и/или субъектов критической инфраструктуры. То есть тех сведений, знание врагом которых представляет серьезную угрозу.
Все эти данные должны быть в реестре, согласно статье 25 нашего специального закона. Регистраторы вручную скрывали информацию в реестре, чтобы, с одной стороны, обеспечить публичный доступ, а с другой – сделать невозможным утечку информации во время войны.
В конце концов, в мае 2023 года правительство одобрило изменения в постановление №263, которые позволили задать вопрос об открытии ЕГРАА. Итак, АРМА повторно обратилось в органы центральной власти силового блока, чтобы они пересмотрели свою позицию. Кстати, я благодарю правительство и министра Кабинета министров, который быстро реагировал и собирал оперативные совещания по данному вопросу. Так мы избежали переписку, которая могла продолжаться месяцами.
В конце концов коллеги услышали аргументы и примеры, как реестр будет работать. В результате АРМА впервые в истории Украины обеспечило публичный доступ к Единому государственному реестру арестованных активов.
– В правительстве хотят передать российские активы в Фонд госимущества. Как относитесь к этой идее? Какие риски видите?
– История немного другая. В начале года в закон Украины "О санкциях" хотели внести изменения (законопроект № 8250) относительно разграничения функций АРМА и возможности Фонда управлять арестованными активами. Парламент этого не поддержал. Я внимательно наблюдала за ходом событий, это как раз было во время конкурса на должность главы агентства.
По моему глубокому убеждению, эта ситуация – следствие нелепой работы бывшего руководства. Если орган не справляется или закрывает глаза на коррупционные составляющие, непрозрачные конкурсы и неэффективное управление, то абсолютно логично, что в парламенте будут задаваться вопросом: а зачем нам вообще такой орган и кому можно передать его функции?
Именно эти предложения по разграничению функций ВРУ не поддержала. Прошла правка к статье 5-1 о том, что Кабинет министров Украины имеет право передавать подсанкционные активы во временное управление в ФГИУ. Эта норма вступила в силу 22 сентября 2023 года.
Примечательно, что первая редакция этой нормы звучала следующим образом: правительство имеет право определять орган временного управления среди АРМА, ФГИУ, военных областных государственных администраций или государственных предприятий. По моему убеждению, это были абсолютно прозрачные, недискриминационные и демонополизированные нормы, соответствующие европейскому праву.
Впрочем, появилась коллизия правовых норм. В государстве есть Фонд госимущества, который имеет право осуществлять такие функции по закону, но не имеет порядка, как это осуществлять. Ибо в следующей статье этого же закона четко прописано, что реализация активов осуществляется в порядке, определенном КМУ. У АРМА этот порядок есть, а для ФГИУ он еще не принят. Следовательно, это нужно урегулировать.
Возникли и другие правовые коллизии. Представьте себе завод, который перешел в управление АРМА до войны, а в 2023 году, например, этот актив стал подсанкционным или часть % корпоративных прав. Фонд госимущества согласно действующей норме законодательства обращается в АРМА. В то же время, этот актив уже приносит средства в бюджет. Все эти моменты следует учесть, поскольку мы делаем общее дело в интересах государства.
– И как, по вашему мнению, это должно быть урегулировано?
– Если коротко: АРМА должно иметь право реализации подсанкционного актива, если орган уже им управляет. Как минимум для того, чтобы не останавливались поступления в бюджет.
Для государства самое главное – эффективность и результат. Тем более, когда страна воюет и должна получать еще больше поступлений.
– Эта инициатива возникла еще и потому, что после начала полномасштабного вторжения агентство получило большую нагрузку в виде активов с российским и белорусским следом. Какие из них, по вашему мнению, наиболее проблемные?
– Каждый актив является проблемным. И у каждого есть своя история. Если вы хотите конкретные примеры, то это т.н. трубопровод Виктора Медведчука "Самара-Западное направление", сеть АЗС Glusco, "Моршинская", "Аэрок", Николаевский глиноземный завод, "Винницабытхим".
– Давайте более подробно поговорим об этих кейсах. "Укртранснафта" получила в управление трубопровод Медведчука еще до войны. Какая сейчас ситуация с этим активом?
– Относительно этого актива есть информация, которой мы не уполномочены делиться публично. Могу сказать только то, что определенные точки трубопровода подверглись атаке, есть повреждения. Было несколько совещаний с соответствующими компетентными органами, идет официальная переписка, осуществляется проверка, фото- и видеофиксация.
Наша цель, в первую очередь, – сохранить актив на должном уровне и проанализировать предоставленную управляющим отчетность по тем мерам, которые были предприняты после атак "Шахедами", и затратам, которые необходимо осуществить для возвращения актива в целостное состояние.
Поскольку это субъект критической инфраструктуры, мы прежде всего должны думать о государственных интересах и сохранении рабочих мест.
– Другой актив, который так же связан с Виктором Медведчуком – сеть заправок "Глуско". АРМА решила забрать их у "Нафтогаза" и передать в управление "Укрнафте". Что побудило АРМА сменить управляющего для этой сети?
– По определению суда, агентству были переданы в управление 212 объектов, в которые входят объекты незавершенного строительства, земельные участки и, собственно, сеть АЗС. От такого количества активов в 2022 году бюджет получил 0 гривен 0 копеек. В 2023 году за 3 месяца доходы от управления имуществом Glusco составили всего 1 545 000 грн.
Поэтому АРМА провело проверки и установило факт ненадлежащих поступлений в бюджет. Есть соответствующие акты, отчеты, обзоры и заключения комиссии по рекомендациям. И, согласно статье 21-1 профильного закона, АРМА за предложениями Минэнерго обратилось в КМУ для того, чтобы определить нового управляющего.
Вот для сравнения цифры, указанные в заключенном договоре с новым управляющим "Укрнафтой": украинский бюджет получит 85% от ежемесячной чистой прибыли или минимальный платеж 5 млн гривен в случае, если АЗС не будут работать.
Мне кажется, что эти цифры более чем красноречивы. Государство точно получит от таких договорных условий больше пользы, чем раньше.
– Несмотря на ожидаемое увеличение поступлений в бюджет, эта история имела и другой – негативный – эффект, потому что процесс передачи сопровождался публичным конфликтом между "Нафтогазом" и АРМА. Почему этого нельзя было избежать?
– Конечно, этому всему предшествовала предварительная переписка с просьбой обратить внимание на то, что фиксируется неэффективность управления активом. Мы трижды приглашали директора компании на личную встречу. Но каждый раз получали отказ.
То есть мы сделали несколько досудебных шагов. Это обычная практика. Поскольку мы так и не получили ответов на свои запросы, выход из ситуации был только один – менять управляющего согласно условиям договора.
– Еще один из громких кейсов связан с активами IDS Ukraine (бренд "Моршинская"). Какие действия АРМА планирует предпринять для урегулирования ситуации? Как известно, компания также обратилась в Кабинет министров из-за нарушения прав акционеров, поскольку среди них есть как подсанкционные, так и неподсанкционные лица.
– Официальный диалог на эту тему действительно существует. Я видела обращение, о котором вы говорите.
Вместе с тем, я считаю, что АРМА действует в пределах и способом, определенным законом. Мы не являемся судебной инстанцией, чтобы изменять решение суда, определяя принадлежность акционеров к какой-либо определенной категории или степень их вины. Это не наша дискреция. Мы действуем исключительно в пределах своих полномочий.
Фото: пресс-служба АРМА (Максим Филь)
В определении суда говорится об аресте 100% корпоративных прав. Соответственно, АРМА не может изменить это решение или каким-либо образом учесть интересы миноритарных акционеров.
С другой стороны, агентство обязано обеспечивать интересы и страны, и держателей акций. Поэтому я с большим уважением отношусь к инвесторам, осуществляющим свою деятельность в рамках украинского законодательства. Но и по этому, и по другим аналогичным кейсам мы четко выполняем решение суда.
Наша задача – сохранить арестованный актив и их экономическую стоимость, обеспечить его производительную работу и доход от управления.
– Но все-таки есть ли механизм, как разделять в активах доли подсанкционных и неподсанкционных акционеров, чтобы избежать потенциальных международных арбитражных процессов? Вы видите в этом потребность?
– Механизм, о котором вы говорите, должен работать синхронно и гармонично с момента возбуждения уголовных дел, осуществления досудебного расследования, приговора суда и последующей передачи актива в управление АРМА.
Сейчас мы нарабатываем документ, в котором должны быть обеспечены алгоритмы взаимодействия с СБУ, НАБУ, ДБР, БЭБ и другими правоохранительными органами, которые ходатайствуют об аресте в суд и решают, передать или арестовать активы. Это, кстати, являлось одной из рекомендаций Transparency International.
– То есть, я правильно понимаю: АРМА признает, что это проблемный вопрос и есть необходимость соответствующего диалога с правоохранительными органами и акционерами?
– Недавно этот вопрос частично урегулировал КМУ путем принятия постановления о порядке определения бенефициарных собственников. То есть правительство этим вопросом уже занимается. Для комплексного решения вопроса следует синхронизировать действия государственных органов.
– Еще один момент, возникший с кейсом "Моршинской", это передача арестованного актива конкурентам. Как известно, потенциально речь идет о вероятности рыночной концентрации, близкой к 50%. Каков риск того, что арестованные активы могут попадать в управление конкурентам, для того, чтобы в конце концов вывести этот бизнес из рынка?
– Опять же мы действуем согласно законодательству и учитываем все требования, которые в нем предусмотрены, в том числе о целесообразности получения разрешения на концентрацию.
Если говорить о кейсе "Моршинской", он не является исключением. Заявитель (т.е. победитель конкурса – ООО "Карпатские минеральные воды") обратился в Антимонопольный комитет для получения разрешения на концентрацию.
Не считая того, в проекте контракта на управление корпоративными правами агентство непременно учитывает условие получения такового разрешения. Этим и обеспечиваются интересы не только государства, но и конечного собственника активов.
Контроль за сохранностью экономической стоимости имущества гарантируется законодательством, его тщательным исполнением, получением соответствующих лицензий от АМКУ, качественным договором и контролем за эффективностью его исполнения. Возьмите в качестве примера сеть АЗС Glusco: в случае неэффективного управления активами происходит замена управляющего.
– Есть ли примеры эффективного управления арестованными активами? Можете выделить какие-нибудь кейсы?
– За 2022 год бюджет Украины получил всего 34,8 млн гривен от управления арестованными активами. При этом расходы управляющих в 2022 году составили 748,6 млн. гривен.
В 2023 году в бюджет поступило уже более 50,8 млн гривен, причем более 30 млн – уже при моем руководстве. Таким образом, за три месяца работы новой команды доход государству составил почти такую же сумму, как за весь прошлый год.
После смены руководства АРМА находилось на стадии урегулирования порядков управления и реализации активов в соответствии с транспарентными процедурами (для этого мы инициировали внесение изменений в постановления КМУ № 719 и № 558), чтобы не повторять предыдущие ошибки, избегать ручного режима смены управителей и выбирать управителей исключительно в прозрачный способ и согласно закону о публичных закупках. То есть мы нарабатывали нормативный фундамент.
Кроме того, мы ожидаем поддержки парламентом законопроекта № 9307, которым мы сейчас занимаемся совместно с комитетом Верховной рады по вопросам таможенной политики. Это важный законопроект, отменяющий требование начисления таможенных платежей на арестованные активы. Пока это такая же проблема, что и права миноритарных акционеров.
– Есть ли уже результаты внутреннего аудита? До назначения вы критиковали как бывшего руководителя АРМА, так и работу его команды.
– Первое, что я сделала, когда пришла выполнять свои обязанности, обратилась в КМУ по поводу проведения независимого аудита деятельности органа. У меня есть надежда, что полный аудит будет осуществлен в IV квартале этого года.
Что касается расходов на управление арестованными активами, отдельно были осуществлены соответствующие тендерные процедуры. Мы уже выбрали независимую аудиторскую компанию, которая проведет аудит по расходам за этот и прошлые годы.
Со своей стороны, конечно, я не допущу истории, чтобы при действующих договорах управления агентством соглашались завышенные суммы расходов, что является ударом по наполняемости бюджета.
Фото: пресс-служба АРМА (Максим Филь)
В таких случаях мы будем реагировать и, возможно, даже применять такие механизмы, которые АРМА никогда не применяла – инструмент предписаний.
– Ожидается ли сокращение расходов по итогам этого года?
– Да. В договоре с каждым управляющим четко определяется, какие расходы обязательно согласовываются с агентством. Обычно это расходы, связанные с охраной актива и его сохранением.
В агентство постоянно поступают письма управляющих, которые обращаются с просьбой согласовать расходы. АРМА рассматривает, предусмотрено ли это договором управления, проверяет законность таких требований и финансовое обоснование и принимает решение одобрять их или нет. Обычно, если это есть в договоре, такие требования утверждаются. Если они не входят в пределы рационального финансового обоснования, то, конечно, нет.
К примеру, ребрендинг не всегда является обязательным требованием, особенно во время войны. Поэтому такие расходы, как правило, не согласовываются.
– Есть ли те, кто понес ответственность за превышение своих полномочий?
– Внутренние проверки еще продолжаются. Если аудит установит, что расходы соглашались необоснованно, АРМА будет обращаться в правоохранительные органы.
Также запущено несколько дисциплинарных производств. О результатах говорить рано, я еще не знакомилась с выводами. Вопросы по некоторым должностным лицам возникали и раньше, ими уже занимаются правоохранительные органы. Отмечу, что эти лица уже не являются работниками АРМА.
Моя цель – сделать орган сильным. Если правоохранительные органы будут иметь достаточное количество доказательств для оглашения им подозрения, они будут действовать в пределах своей компетенции.
– Какие кадровые изменения произошли в органе с вашим приходом?
– За три месяца обновлено около 35% кадров категории B1 и 30% в категории B3.
– Это достаточно существенное обновление. С чем это связано?
– Безусловно, я не имела цели специально кого-то увольнять. Напротив, я всегда стремилась сохранить опытный кадровый состав. Понимала, что во время войны тяжело найти новую работу. Поэтому если сотрудник способен совершенствоваться и профессионально расти, я только помогу.
Впрочем, АРМА предъявляет к работникам высокие требования. Например, специалист Управления по выявлению и розыску активов должен быть и юристом, и экономистом, и следователем, и IT-специалистом. А если сотрудник работает в Управлении международного розыска и выявления активов, то он должен пониматься не только в нормах уголовно-процессуального законодательства, но и международного, и свободно общаться на английском языке с представителями Европола и Интерпола. Найти таких специалистов очень сложно. Также добавлю, что АРМА разрабатывает квалификационные требования к новой, очень востребованной профессии "цифрового детектива".
Когда в АРМА начались изменения, появились новые требования и системы контроля. С этим соглашались не все работники и увольнялись по собственному желанию. Это их личное решение.
– Как АРМА сегодня сотрудничает с международными институтами? По словам госсекретаря США Энтони Блинкена, США и европейские партнеры изучают, какие правовые основания для использования замороженных российских активов для восстановления Украины, – речь идет о $300 миллиардов. Как видите реализацию такого амбициозного плана?
– Это очень важный вопрос, над которым мы работаем каждый день.
Начну свой ответ с основного. Кадровые изменения позволили усилить агентство двумя квалифицированными заместителями. Первый – Павел Великореченин, который занимается розыском активов в Украине и за ее пределами. Второй – Станислав Петров, заместитель по цифровому развитию и цифровой трансформации. Он занимается цифровизацией и усовершенствованием реестра.
Сегодня АРМА имеет доступ к 37 реестрам в Украине и пользуется открытыми источниками разведки (OSINT). В июле этого года орган получил доступ к платформе Европола SIENA.
Кроме того, мы сотрудничаем с 88 странами, 54 юрисдикциями и международными институтами. АРМА является уполномоченным органом в Камденской межведомственной сети по вопросам возврата активов (CARIN). Достижением также стало включение агентства в наблюдательный совет Межведомственной сети по управлению активами Балканского региона (BAMIN) – впервые в истории АРМА.
Это все конкретные примеры международного сотрудничества и вовлечение органа в мировое профессиональное сообщество. Для усиления этого направления я намерен назначить еще одного заместителя по европейской интеграции.
В то же время, я вынуждена констатировать, что, начиная с момента создания Агентства в феврале 2016 года и до сегодняшнего дня, нет ни одного арестованного актива за пределами Украины, который был бы возвращен в страну.
Фото: пресс-служба АРМА (Максим Филь)
Мы многое обнаруживаем и разыскиваем. Но для увеличения эффективности необходимо: 1) усилить институциональную способность агентства; 2) углубить сотрудничество с аналогичными органами за границей; 3) наладить ежедневное сотрудничество с Европолом и Интерполом. Именно вместе с представителями международных институтов мы должны добиться самого главного результата – возвращение заблокированных активов в Украину.
В Украине мы также активизируем сотрудничество, в частности, с Министерством юстиции. Поскольку это основной ЦОИВ в санкционном механизме, подающий иск к ВАКС, принимающему окончательное решение. Я нацелена всячески помогать ускорять эту работу.
АРМА действительно обладает очень большим массивом информации. Совсем недавно вместе с Минюстом был разработан общий приказ по обработке аналитических материалов, которые должны стать базой для подготовки министерством соответствующего искового заявления в ВАКС. Мы готовы подставить плечо по этому вопросу и усиливать сотрудничество.
– Еще один вопрос, который появился в АРМА с началом большой войны, – передача имущества, которым управляет агентство, во владение населению, пострадавшему в результате ракетных обстрелов. Как идет работа в этом направлении?
– Эти вопросы действительно сейчас крайне актуальны. Уже были внесены соответствующие изменения в законодательство, в частности, по нашему специальному закону. Речь идет о том, что АРМА может либо управлять арестованными активами, либо реализовывать их. Во время войны некоторые из этих активов следовало отдать государству во временное пользование, но в законе нет таких норм.
Поэтому АРМА инициировала внесение изменений в специальный закон о том, чтобы агентство имело право предлагать правительству передать активы во временное пользование в государственных интересах. Это, в частности, касается и передачи объектов санаторно-курортного направления для реабилитации (физической или психологической) военных в пользование и для военных нужд. То есть арестованные активы смогли бы приносить пользу не только для бюджета, но и непосредственно для украинцев.
– Могут ли соответствующие изменения приниматься уже в этом году?
– Я оптимист. Верю, что если предложенные изменения эффективны, то будут поддержаны. Многие органы власти заинтересованы в том, чтобы эти изменения были внесены как можно скорее. Но не все зависит только от желания. Окончательное решение последует за парламентом.
– Какие ближайшие конкурсы управляющих можете анонсировать?
– Первая очередь будет касаться активов, которые подвергаются быстрой порче или быстро теряют свою стоимость. А также те, расходы на хранение которых в течение одного года составляют более 50% их стоимости.
– Николаевский глиноземный завод выходит этот перечень?
– Да. Но там есть санкционная часть, в том числе несколько определений, требующих выполнения.
– Какие результаты своей работы будете считать самыми важными в 2024 году?
– Системная борьба с коррупцией. Совершенствование Единого государственного реестра арестованных активов. Привлечение международной технической помощи. Подписание межведомственных международных соглашений с схожими по функционалу с АРМА органами за рубежом. Реализация арестованных украинскими судами активов, находящихся вне Украины. Возврат арестованных за границей активов в Украину.
Это те вызовы и вопросы, ответы которых ожидает вся страна. Конечно, выполнение этих задач займет не месяц и не два.
– Очень амбициозно, учитывая, что к АРМА сформировалось достаточно устойчивое критическое отношение из-за многочисленного ряда коррупционных скандалов.
– Это ценное замечание. Но, кроме усовершенствования законодательного поля, агентство нуждается в усилении кадрового потенциала. Ведь стратегический результат работы зависит от синхронных действий всех работников органа.
Впрочем, когда специалисты в условиях войны получают заработную плату в районе 15 000 – 25 000 гривен, действительно ли мы можем поощрить работу специалистов высокого профессионального уровня и обеспечить нулевую толерантность к коррупции в органе? Над этим вопросом еще предстоит работать. Наши сотрудники действительно стремятся и могут строить новую страну. Мы все понимаем, что должны побороть не только внешнего врага, но и внутреннего.
Я искренне радуюсь, что на государственной службе находится много достойных специалистов, которые не просто хотят жить в Украине, а считают своим долгом сделать ее лучше и успешнее.