Независимые члены набсовета "Укрнафты": национализация компании повлекла за собой множество нарушений закона

В конце 2022 года на Ставке верховного главнокомандующего приняли решение принудительно изъять акции крупнейшей нефтедобывающей компании – ПАО "Укрнафта" – и крупнейшего нефтеперерабатывающего завода – ПАО "Укртатнафта" – в управление Министерства обороны Украины. После этого на предприятиях, признанных военным имуществом, сменили руководство и состав наблюдательных советов.

Дальнейшее развитие событий вокруг национализированного ПАО "Укрнафта" и предъявленные обвинения, в частности якобы в отказе компании поставлять нефтепродукты армии и большой налоговый долг, заставили обратиться за комментариями к председателю и независимым членам, главам трех ключевых комитетов (по назначению и вознаграждению, аудиту и устойчивому развитию) наблюдательного совета "Укрнафты", действовавших на момент принудительного изъятия акций.

Николай Гавриленко, Андрей Бойцун, Елена Макеева и Павел Загороднюк в интервью РБК-Украина рассказали свою версию событий и ответили на ряд проблемных вопросов, которые помогут понять ситуацию в компании.

– Обладал ли наблюдательный совет компании достаточным инструментарием для контроля за деятельностью правления? Каковы основные составляющие такого контроля?

Николай Гавриленко: Наблюдательный совет владел достаточными инструментами и полномочиями для контроля над деятельностью менеджмента и компании в целом.

В первую очередь это реализовалось путем возможности получать оперативную информацию от менеджмента компании в ежедневном режиме и службы внутреннего аудита, особенно в период военного времени. Мы постоянно держали руку на пульсе.

– Были ли у набсовета по состоянию на ноябрь 2022 претензии к правлению, которые могли бы стать основанием для его переизбрания?

Николай Гавриленко: Никаких. Всегда конструктивная работа, профессиональный обмен мнениями, безусловное выполнение решений наблюдательного совета и "Нафтогаза", как мажоритарного акционера.

– Обращалось ли правительство, другие органы власти, или НАК "Нафтогаз Украины" как государственный акционер в марте-ноябре 2022 к возглавляемому вами наблюдательному совету с претензиями относительно работы компании, ее менеджмента по вопросам отказа поставки горючего в адрес ВСУ и других сил обороны, или наличия налогового долга?

Николай Гавриленко: Никаких подобных обращений или претензий в адрес как наблюдательного совета "Укрнафты", так и в адрес НАКа не поступало. Напомню, что кроме независимых членов, от "Нафтогаза Украины" в набсовете "Укрнафты" были представители из числа топ-менеджмента, и соответственно вся необходимая информация у государственного акционера о деятельности "Укрнафты" была в оперативном режиме.

Особенно если бы были какие-то претензии со стороны военных. Вопрос был бы немедленно рассмотрен, и если подтвердились бы факты возможных злоупотреблений в период фактической войны – менеджмент был бы немедленно отстранен от исполнения обязанностей. У набсовета были такие полномочия. А если были выявлены факты злоупотреблений со стороны наблюдательного совета, "Нафтогаз" имел возможности для его почти немедленного переизбрания. Поэтому все обвинения о якобы отказе поставлять горючее ВСУ – не соответствуют действительности.

– Как бы вы в целом оценили работу правления и компании в условиях военного времени?

Николай Гавриленко: Профессионально, насколько это возможно в столь сложной ситуации.

– Андрей, как эксперт по вопросам корпоративного управления и автор концепции реформы корпоративного управления НАК "Нафтогаз Украины", как можете оценить процесс национализации ПАО "Укрнафта" и ее результаты? При условии принадлежности НАК "Нафтогаз Украины" контрольного пакета акций, действительно ли такой шаг представляется необходимым?

Андрей Бойцун: С точки зрения корпоративного управления, решение об изъятии акций "Укрнафты" – так же, как и других четырех компаний ("Мотор Сич", "Запорожтрансформатор", "АвтоКрАЗ" и "Укртатнафта", – ред.) – глубоко ошибочным. Говорю это без всякого сомнения. Не только потому, что оно произошло с несметным количеством нарушений закона, а – в первую очередь потому, что до сих пор нет ответа на простой вопрос – а зачем это было сделано?

Я хочу верить, что у государства были добрые намерения, но мы их до сих пор не понимаем. Но даже тогда оно должно было выбрать правильный законный способ для их реализации. Одних благих намерений для этого недостаточно – часто сами по себе они приводят не туда.

Теперь же, когда часть информации об изменениях в "Укрнафте" стала доступной, нужно обратить внимание на эти ошибки и призвать государство их исправить.

Вся серия решений от Ставки верховного главнокомандующего до решения НЦКПФР ссылается на принудительное изъятие "для нужд государства в условиях правового режима военного положения". Уверен, что государству следует объяснить и общественности, и акционерам, в чем же эти потребности состоят – особенно в случае "Укрнафты", где государство через "Нафтогаз" и так имело контрольный пакет.

На примере "Укрнафты", если государство нуждалось в бензине, дизеле, газе или автомобилях, то оно могло обратиться в компанию – и компания бы точно не отказала. С самого начала полномасштабной войны "Укрнафта" должным образом и в полном объеме выполняла поставленные мобилизационные задачи, оказывала помощь военным, органам государственной власти и местному самоуправлению.

При необходимости государство имело право принудительно изъять эти же бензин, дизель, газ и автомобили "Укрнафты" по тому же закону о принудительном изъятии. Более того – сейчас на рынке достаточно нефтепродуктов, а вот потребность страны у них в апреле 2022 года была самой острой. Почему государство не прибегло к принудительному изъятию тогда или вообще в начале полномасштабной войны?

По закону, на который ссылается государство, оно должно возместить стоимость изъятого имущества или вернуть его. Как это будет сделано, если закон не предусматривает механизм изъятия такого имущества, как корпоративные права? В законе сказано, что в случае принудительного отчуждения составляется акт, подписываемый собственником имущества или его законным представителем и уполномоченными лицами военного командования, а право государственной собственности на имущество возникает с даты подписания акта.

На это обращает внимание, например, Украинская ассоциация инвестиционного бизнеса (УАИБ), которая к тому же просит НЦКПФР включить в состав активов институциональных инвесторов (ИСИ) и негосударственных пенсионных фондов (НПФ) долговые обязательства государства, возникшие по операциям по принудительно отчужденных в пользу государства активов. Эти ИСИ и НПФ – многочисленные мелкие акционеры "Укрнафты". То есть, УАИБ требует признать, что государство должно возместить или вернуть им изъятые акции.

Если эти решения по сути являются конфискацией активов "олигархов" (как следует из заявления спикера Офиса президента), почему государство боится сказать об этом прямо? Почему даже не попыталась доказать вину "олигархов" в суде? И почему тогда вместе с акциями "олигархов" конфискуются акции 13 тысяч мелких акционеров "Укрнафты" – пенсионеров, работников компании, инвестиционных фондов (в том числе иностранных)? Как государство планирует защитить права этих акционеров при проведении оценки их имущества – акций?

К сожалению, эти вопросы пока без ответа – вот государству и приходится придумывать всевозможную чепухц о непоставленных нефтепродуктах или еще там. Возможно, широкой публике это и нравится, но ничего из этого государство не может ничем подтвердить. Следовательно – толковать все дальнейшие шаги государства трудно. Но эти шаги прошли с несметным количеством нарушений.

И очень странно, что все это отдали Минобороны – не просто изъятые акции отдали, но еще и голоса "Нафтогаза" на общем собрании "Укрнафты" передали Минобороны. Мне Минобороны даже жаль, потому что свою военную работу они делают на отлично, а здесь, я уверен, они до сих пор сидят и думают – что со всем этим делать? Они, естественно, не разбираются в этих вопросах, вот и тоже совершили множество ошибок.

– Как эксперт по вопросам корпоративного управления, как оцениваете уровень корпоративного управления уже в государственной ПАО "Укрнафта"?

Андрей Бойцун: Не нужно быть инсайдером, чтобы понять, что там сейчас ручной контроль. НКЦБФР не опубликовала свое решение №1320, которым обеспечила передачу акций "Укрнафты" (и других четырех предприятий) в Миноборону.

После изъятия акций "Укрнафты" и "Мотор Сичи" у Украины нет даже того мизерного фондового рынка, который существовал еще несколько месяцев назад.

Почему акционеры узнают о цепочке молниеносных решений о принудительном отчуждении их акций не из сообщения регулятора, а из Telegram-канала народного депутата Ярослава Железняка? Чем так перегружен регулятор, даже не имеющий рынка, который бы он регулировал? Почему с одной стороны молниеносно принимает решение в воскресенье, а с другой – потом даже не может его опубликовать? Эти вопросы – тоже пока без ответа.

Закон требует, чтобы немедленно была раскрыта информация о том, что акционеры больше не владеют своими акциями, что в компании изменился контроль, изменился устав и изменилась структура органов управления. Если наше государство занимается защитой права частной собственности, развитием фондового рынка и введением стандартов корпоративного управления, то почему это не было сделано так же молниеносно – или по крайней мере в прописанные сроки?

В понедельник, 7 ноября министр обороны заявил: "Общее собрание (акционеров) состоялось. Утверждены наблюдательные советы, и уже согласно законам, стандартам корпоративного управления эти набсоветы будут назначать текущий менеджмент, то есть исполнительных руководителей и тому подобное, чтобы работа предприятий не прекратилась".

Я искренне уважаю Алексея Резникова за ту титаническую работу, которую он делает, борясь за победу Украины в войне против РФ – как на военном, так и на дипломатическом фронте. Но, к сожалению, факты именно в этом его заявлении очень далеки от реальности.

Во-первых, на примере "Укрнафты", ее новый набсовет является нелегитимным, поскольку он сформирован вопреки требованиям закона об акционерных обществах. Более того, он не отвечает ни новому уставу компании от 7 ноября, ни еще более новому от 9 ноября, хотя их наспех был утвержден тем же общим собранием акционеров.

Так, в этом уставе записано (как и должно быть по закону), что наблюдательный совет должен состоять из акционеров или их представителей и независимых директоров, иметь два обязательных комитета, которые должны возглавлять независимые директора, а большинство этих комитетов должны составлять независимые директора. Ни одно из этих требований, утвержденных в уставе представителями Минобороны, не выполнено.

Во-вторых, к сожалению, не приходится говорить о стандартах корпоративного управления. Те же набсоветы состоят исключительно из представителей акционера (Минобороны) и выполняют исключительно роль молчаливых подписантов. Зачем такую роль согласились взять на себя эти люди – еще один вопрос без ответа.

В-третьих, из документов, опубликованных в ноябре на сайте "Укрнафты", следует, что новый руководитель компании был назначен голосами нелегитимного наблюдательного совета во вторник 8 ноября – в тот день действовал устав, утвержденный днем ранее. В нем написано, что назначение руководителя является исключительным полномочием наблюдательного совета. Но набсовет выступил статистом, которому была оказана честь тихо подписаться под чужим решением, потому что даже технически невозможно, чтобы неожиданно назначенный в понедельник наблюдательный совет уже во вторник самостоятельно нашел кандидата и назначил его руководителем такой крупной компании.

Однако, похоже, Минобороны быстро осознало одну из своих ошибок и уже в среду 9 ноября вновь провело общее собрание акционеров, на котором снова переписало устав (опять с ошибками и нарушениями), в котором сказало, что теперь руководителя назначают общее собрание. И тут же (похоже, второй раз) назначило Сергея Корецкого директором "Укрнафты".

Но и здесь нарушение. Как может руководитель теперь уже государственной "Укртатнафты" возглавлять ее, одновременно возглавляя еще и "Укрнафту" и частный бизнес, когда закон об управлении объектами государственной собственности это прямо запрещает?

Здесь набсовет был статистом уже официально – хотя даже при новом уставе, по закону именно от него должно было поступить предложение на общее собрание. Это лишь еще один из примеров того, что "стандарты корпоративного управления" – здесь не больше, чем бутафория.

Но если во время войны государству не нужно корпоративное управление, почему прямо об этом не сказать? Общественность, по крайней мере, со временем, поймет это лучше, чем имитацию. Ведь это подрывает авторитет министра и министерства, которые сегодня делают сверхважные вещи, а потому ставит под сомнение правильность всех других их решений.

Набсовет несет ответственность за своевременное раскрытие информации. Наш набсовет относился к этому очень тщательно. Трудно понять, почему новый наблюдательный совет в нарушение закона не обеспечил своевременное раскрытие информации об изменении акционеров, устава, наблюдательного совета и руководителя компании.

О неуверенности государства в законности своих действий свидетельствует и то, что во вторник, 8 ноября, офис компании был заблокирован вооруженными людьми. Такое можно было представить в бурные 90-е – тогда был прав тот, кто имел больше силы и оружия. Не хочется верить, что сегодня – снова да. Но тогда для чего нового руководителя в офис должны заводить вооруженные люди?

О неуверенности государства говорит и то, что судя по протоколам общего собрания акционеров, она не доверила участвовать в них даже мажоритарному акционеру - "Нафтогазу". Из протоколов следует, что "Нефтегаз" просто выписал доверенность на Минобороны. При том, что у "Нафтогаза" есть контрольный пакет в "Укрнафте", государство решило увеличить его до 100% и устранить даже "Нафтогаз".

Общее собрание 9 ноября устранило правление "Укрнафты" в нарушение контрактов мгновенно и одновременно, без предусмотренного предупреждения за два месяца. Только после этого силовики завершили обыски в офисе 10 ноября. Возможно, кто-то скажет, что это быстрая установка контроля, но факты свидетельствуют о прямо противоположном. Не произошло никакой налаженной передачи дел или введения новых руководителей в должности. Уволены специалисты, проработавшие в компании последние 6-7 лет – но не назначен новый менеджмент вместо них. Новое руководство также уверенно отчиталось о том, что отменило текущие доверенности на руководителей среднего звена.

Звучит гордо – но разрушить старый менеджмент и принятие решений еще не значит установить новый. В результате принятия решений, очевидно, застопорилось на единоличном руководителе, который к тому же должен заниматься "Укртатнефтью" (офис которой еще и находится в другом городе) и собственным бизнесом – и это в условиях кризиса с энергообеспечением и связью. Простым свидетельством тому является то, что на заправках "Укрнафты" дизель тогда исчез, а бензина и газа – не хватало. Люди ехали заправляться у конкурентов. Зачем это нужно?

Множество вопросов без ответа – но уже сейчас ясно, что сделано множество нарушений закона и принципов корпоративного управления. Я считаю, что государство должно дать ответы на эти вопросы и исправить ошибки.

– По вашему мнению, какие шаги были бы целесообразны со стороны власти для стабилизации ситуации в "Укрнафте"?

Андрей Бойцун: Некоторые скажут – сейчас война, поэтому пусть все будет по закону военного времени. Пусть – но все равно по закону. Если государство считает, что во время войны оправданно забирать акции у собственников без уведомления, наблюдательные советы не нужны, а руководители госпредприятий могут совмещать эту работу с частным бизнесом, то нужно просто честно сказать – и изменить закон. Инвесторы после этого, конечно, передумают вкладывать в Украину, но это будет честным поступком.

Но если мы стремимся быть демократией, да еще претендуем на членство в ЕС, то должны придерживаться верховенства права – даже во время войны. Это будет гораздо лучшим ответом российскому агрессору, чем потенциальная диктатура. Раз мы уже подали заявку на членство в ОЭСР, то давайте придерживаться принципов корпоративного управления ОЭСР. Это будет гораздо лучшим ответом агрессору, чем утверждение в Украине правом сильного.

Мы понимаем, что даже у государства есть право на ошибку. Но если произошло нарушение закона, права частной собственности и принципов корпоративного управления – а в случае, по крайней мере, "Укрнафты" это произошло – то, чтобы это не стало новым правилом, надо иметь смелость признать ошибку и исправить ее.

Мы знаем, что смелости Минобороны и руководству государства точно хватает.

– Елена, владел ли наблюдательный совет "Украфты" и возглавляемый вами аудиторский комитет достаточным инструментарием для контроля за деятельностью правления? Каковы основные составляющие такого контроля?

Елена Макеева: Наблюдательный совет имел все инструментарии и осуществлял надлежащий надзор за деятельностью правления в пределах установленных полномочий.

Комитет по аудиту каждые 6 месяцев отчитывался о своей работе. В отчетах подробно указаны полномочия и компетенции комитета, информация о заседаниях комитета, а также ключевые вопросы комитета, ознакомиться можно по ссылкой.

Вся информация доступна в публичном доступе.

– Имел ли комитет по аудиту по состоянию на ноябрь 2022 года претензии к правлению, которые могли бы стать основанием для его переизбрания? Обращался ли НАК "Нафтогаз Украины" как акционер в октябре-ноябре 2022 года к возглавляемому вами комитету или наблюдательному совету с претензиями относительно работы исполнительного органа?

Елена Макеева: Полномочия комитета по аудиту определены в положении о комитете, уставе ПАО и других регламентных документах. Вопросы назначений председателя и членов правления находятся в компетенции комитета по вопросам назначений и вознаграждений, отчеты которого публиковались ежегодно и находятся в публичном доступе.

На ежеквартальной основе комитет по аудиту рассматривал следующие вопросы: обсуждение основных рекомендаций внешнего аудитора по совершенствованию системы внутренних контролей, процесса учета и подготовки финансовой отчетности; обсуждение вопроса усовершенствования плана управления ключевыми рисками общества; обсуждение состояния дебиторской задолженности общества; обсуждение вопроса актуального состояния уплаты налоговых обязательств ПАО "Укрнафта"; обсуждение результатов выполнения стратегии по продаже топливных скретч-карт; ознакомление с результатами работы отдела внутреннего аудита, а именно о статусе выполнения Плана аудита на год, статусе внедрения рекомендаций внутреннего аудита и другие.

Последнее заседание комитета по аудиту при моем участии состоялось 26 октября 2022 года, на котором, среди прочего, было рассмотрено текущее состояние подготовки годового бюджета на 2023 год ПАО "Укрнафта".

Комитет по вопросам аудита не имел претензий к работе главы компании и членов правления. Председатель ПАО "Укрнафта" и члены правления постоянно участвовали в заседаниях комитета по аудиту, предоставляли информацию и документацию по запросу членов комитета.

– Сохранялся ли надлежащий контроль наблюдательным советом за работой правления в условиях войны в 2022 году, не была ли потеряна надлежащая коммуникация вашего комитета со службами компании?

Андрей Бойцун: Да, сохранялся. Одна из первых вещей, которую я сделал утром 24 февраля 2022 года, позвонил по телефону секретарю наблюдательного совета "Укрнафты" и предложить собрать наблюдательный совет. Здесь еще был вопрос о том, что состав набсовета переизбрали всего за неделю до начала полномасштабной войны – а сообщение об итогах голосования на общем собрании акционеров вообще вышло только за день до этой войны.

Следовательно, для того, чтобы набсовет мог принимать решения, он сначала должен был собраться на заседание и избрать председателя, состав комитетов и председателей комитетов. И мы это сделали в первые дни после вторжения. Дальше мы собирались очень регулярно. В последний раз – за полторы недели до изъятия акций. А кроме официальных заседаний была куча промежуточной коммуникации с менеджментом.

Как формально, так и неформально, правление нас регулярно информировало, в том числе, и о выполнении мобилизационных задач, и о том, как пыталось наладить работу с нефтепродуктами, но не получало никакой реакции от правительства.

Так же и комитет по назначениям и вознаграждениям, которые я возглавлял, работал абсолютно регулярно – и там хватало задач. Последний раз проводили заседание 19 октября – за две с половиной недели до изъятия. А вот сегодня наблюдательный совет – "Укрнафте" даже нет комитетов - и не может их иметь в силу причин, о которых я сказал раньше. Сами сравнивайте.

Елена Макеева: С начала войны набсовет и комитет по вопросам аудита находились в постоянном контакте с правлением ПАО "Укрнафта", нас на постоянной основе информировали о текущем состоянии дел, потребностях, помощи ВСУ, состоянии добычи, управлении дебиторской задолженностью, состоянии расчетов с бюджетом, о человеческом капитале, сотрудниках, пострадавших и выплаченных компенсациях, других вопросах. У меня нет претензий к работе правления, все находились на местах, выполняли в полном объеме свои функции, своевременно реагировали на вызовы и принимали необходимые для компании и государства решения.

Как аудитор, я считаю, что лучшая оценка работы правления – финансовые отчеты, производственные показатели деятельности, своевременно выплаченные зарплаты и налоги. Поэтому жду годовой отчет и аудиторское заключение.

С ноября 2022 года мне ничего не известно о работе ПАО "Укрнафта", я не знакома с новым руководством и новым наблюдательным советом. Ко мне никто не обращался, передачи дел не было.

Вместе с этим, я всегда лично тщательно готовила материалы всех заседаний. Это не были сухие протоколы, у нас всегда были документированы все вопросы, которые рассматривались комитетом. И сопровождались они презентационными материалами. Надеюсь, новый наблюдательный совет высоко оценил нашу работу и качество материалов заседаний комитета по аудиту.

– Были ли у наблюдательного совета претензии к правлению ПАО "Укрнафта" во время военного положения?

Андрей Бойцун: Конечно, у любой организации есть рабочие моменты, но я считаю, что они наоборот подчеркивают, что это реально работающая организация, и у нее реально работающий наблюдательный совет. Это у новых акционеров и нового наблюдательного совета, я уверен, все теперь – единогласно.

Наблюдательный совет и правление работали слаженно, а главное – несмотря на войну, компания работала, работники получали зарплату, мобилизационные задачи выполнялись. Поэтому снова возвращаемся к вопросу, для чего было все это изъятие.

– Новый директор компании Сергей Корецкий заявляет о фактах "недостатка сотен тысяч тонн нефти", обнаруженных в "Укрнафте", огромной неуправляемой просроченной дебиторской задолженности, угрожающей ликвидности компании. Также господин Корецкий заявил, что "Укрнафта" по состоянию на декабрь имела налоговую задолженность в размере более 4 млрд гривен. Осуществлял ли наблюдательный совет контроль за этими вопросами?

Николай Гавриленко: На момент перехода компании в собственность Минобороны, "Укрнафта" не имела никаких недостатков нефти и налоговых задолженностей.

Елена Макеева: Вопрос актуального состояния уплаты налоговых обязательств компании рассматривался на постоянной основе комитетом по аудиту. На заседании 26 октября 2022 главный бухгалтер Иванова О.В. представила информацию об актуальном состоянии уплаты налоговых обязательств ПАО "Укрнафта" по форме, предложенной комитетом, и сообщила, что по состоянию на текущую дату налоговый долг у общества отсутствует.

Мы получили доказательства об отсутствии налогового долга ОАО "Укрнафта" по состоянию на 26 октября 2022 года. Эта информация была доказана комитетом по аудиту членам наблюдательного совета на последнем заседании 27 октября 2022 года.

За 2022 год и по состоянию на 26 октября 2022 года компания уплатила более 17 млрд гривен налогов и сборов. Если точно, то 17 259 436 тыс. грн.

Кроме того, перед составлением годовой финансовой отчетности проводится обязательная инвентаризация активов и обязательств, сопровождаемая независимым аудитором. Мне не известны результаты такой инвентаризации, как и неизвестно ничего о текущем состоянии компании с ноября 2022 года.

Вместе с тем компания действительно имеет историческую просроченную дебиторскую задолженность. На заседании 26 октября 2022 года комитетом по вопросам аудита было рассмотрено текущее состояние задолженности в разрезе каждого контрагента в динамике за каждый квартал 2022 года. Мы всегда получали от юридического департамента статус судебных дел, приглашали руководителя департамента на наши заседания.

Вопросы управления дебиторской задолженностью всегда были ключевым вопросом независимого аудитора, состояние расчетов и надежность дебиторов всегда анализировалась аудиторами.

То есть, правлением ПАО "Укрнафта" осуществлялось управление просроченной дебиторской задолженностью. Как комитет по аудиту, мы осуществляли надлежащий надзор в рамках полномочий комитета.

– Бывший председатель правления общества Олег Гез категорически опровергает информацию, распространенную заместителем главы Офиса президента по поводу отказа компании в поставках нефтепродуктов Минобороны. Что вам известно по этому поводу, обращалось ли Минобороны за поддержкой в набсовет?

Николай Гавриленко: Мне неизвестно о фактах не выполнения каких-либо мобилизационных задач или протокольных поручений уполномоченных органов. Ни ко мне лично, ни в наблюдательный совет по вопросам подобного характера никто не обращался.

Елена Макеева: Председатель правления на постоянной основе информировал наблюдательный совет о текущем положении дел. В последний раз текущее состояние работы "Укрнафты" рассматривалось на заседании наблюдательного совета 29 сентября 2022 года. Правление информировало нас о том, что компанией осуществляется обеспечение горючего спецтранспорта: ВСУ, ТРО, экстренные службы и другие.

Мне ничего не известно об отказе общества в снабжении нефтепродуктами Минобороны. Минобороны или другие структуры не обращались с этим вопросом в наблюдательный совет.

– В мае 2020 года вы как председатель комитета по вопросам назначений наблюдательного совета ПАО "Укрнафта" выступили против решения наблюдательного совета по прекращению конкурса на должность CEO "Укрнафты" и назначению на эту должность Олега Геза. Не связываете ли вы смену руководства "Укрнафты" в процессе национализации с обстоятельствами назначения Геза вне конкурса? Какие у вас сложились отношения с Олегом Гезом?

Андрей Бойцун: Во-первых, "национализацию" (а на самом деле изъятие корпоративных прав, которые государство по закону должно вернуть или возместить) я с этим конкурсом не связываю. Я вообще не уверен, что те, кто это решение инициировал, проникались какими-то конкурсами или вообще вопросами прозрачности. Если бы беспокоились, то, наверное, нового руководителя "Укрнафты" через конкурс назначали бы.

Во-вторых, я рад, что вы вспомнили мое интервью, потому что сейчас оно лишь подчеркивает мою объективность. Перечитайте его – вы не найдете там ни одного дурного слова об Олеге Гезе. Я тогда выступал именно за продолжение конкурса и за избрание лучшего кандидата, а не против Олега Геза. Кстати, Олег тогда тоже был в списке кандидатов – и в интервью это сказано. Я был против прекращения конкурса и против назначения любого кандидата вне конкурса.

В-третьих – и я уверен, что Олег это подтвердит – мы с ним хорошо понимали и общались в течение всего этого времени.

Кстати, раз вы уже о конкурсе – мы его восстановили в конце 2021 года. Проработали кучу резюме и уже выходили на краткий список в феврале 2022 года. Там отличные кандидаты были. Но произошла полномасштабная война, которая сломала эти планы. Но Минобороны, если бы хотело, могло бы, кстати, нашим списком воспользоваться.

– Новый руководитель "Укрнафты" заявил о крайне низких показателях добычи и бурения компании, в лучшем случае – 1 скважина в год. Соответствуют ли действительности озвученные факты? По вашей оценке, каков объем бурения и добычи как в довоенное время, да и за 10 месяцев 2022 года?

Павел Загороднюк: Нельзя связывать увеличение добычи нефти, газа и конденсата "Укрнафтой" с объемами бурения новых скважин – это непрофессиональный подход. "Укрнафта" долгое время не получала новых лицензий, хотя пыталась участвовать в аукционах Госгеонадра.

Предприятие не допускали к аукционам и дисквалифицировали, поскольку "Укрнафта" имела большую задолженность перед бюджетом, потому что НАК "Нафтогаз Украины" не рассчитался за объемы изъятого добытого "Укрнафтой" природного газа. Поэтому не было новых площадей, и разведывательные скважины не бурились.

"Укрнафта" имеет около 75 месторождений (точной цифры нет, поскольку некоторые месторождения задействованы в судебных процессах). Все месторождения находятся на разных стадиях эксплуатации, некоторые почти истощены, но эти месторождения – огромный актив "Укрнафты", поскольку их эксплуатация проводилась старыми технологиями, и поэтому коэффициент извлечения нефти и газа крайне низкий, остаточные запасы углеводородов в этих месторождениях огромны, и их можно раскрыть за счет современных технологий стимулирования добычи: гидроразрыва производительных пластов, бурения боковых стволов, кислотной обработки и т.д.

План такой деятельности разработанный менеджментом компании и утвержденный наблюдательным советом предусматривал увеличение добычи за счет стимулирования притоков углеводородов, получение в результате такой деятельности средств, инвестирование этих средств в привлечение новых технологий и получение дополнительных прибылей для расширения объемов указанной деятельности.

К сожалению, о такой деятельности в интервью Корецкого не упоминалось. Но этот путь увеличения добычи наиболее перспективен, поскольку не следует бурить новых скважин и строить новую инфраструктуру. Это быстрый путь наращивания объемов добычи и высокопрофессиональные специалисты "Укрнафты", используя глубокий многолетний опыт, по имеющимся данным, создавали проекты бурения новых скважин на старых месторождениях и реализация этих проектов была успешной.

Менеджментом был разработан перспективный план развития компании по бурению новых скважин и бурению боковых стволов на существующем фонде: программа 2022-2026 предусматривала бурение 20 скважин (4 в 2022 году), бурение боковых стволов – 3 скважины в 2022 году. Работы по выбору земельных участков, оформление документации для проведения указанных работ уже были начаты в 2021-2022 гг.