Наталья Курашко: Восстановление парка тяжелой медицинской техники будет длиться годами, а нужно уже сейчас

Недавно Министерство здравоохранения получило право закупать сложное медицинское оборудование – магнитно-резонансные томографы (МРТ) и линейные ускорители. По словам главы Минздрава Виктора Ляшко, это еще один шаг к улучшению качества медицинской помощи и диагностики для украинских пациентов.

В 2023 году на закупку техники по этой программе предусмотрено около 2,3 млрд гривен. При этом медоборудование будет в первую очередь поставляться для медучреждений, которые оказывают помощь военнослужащим и онкопациентам. В интервью РБК-Украина руководитель одного из ключевых поставщиков подобной техники – "Артек Медикал Групп" – Наталия Курашко рассказывает о том, как работает отрасль во время войны.

– Когда речь идет о таких больших суммах, а речь о более чем 2 миллиардах гривен, кто-то должен задать вопрос: зачем тратить такие средства сейчас, когда украинцы ежедневно собирают деньги на дроны, амуницию для ВСУ?

– Это решение принималось на уровне Минздрава, Кабмина, Комитета Верховной рады. Уверена, они смогут ответить на этот вопрос лучше меня, потому что имеют гораздо больше информации. Я со своей стороны могу только пересказать то, что слышу от врачей. из-за войны, а до этого – из-за пандемии ковида многие украинцы откровенно игнорируют профилактические осмотры и состояние собственного здоровья. А здоровье граждан должно стать одним из приоритетов государства.

Мы же понимаем, какие потери понесла наша страна – тысячи были убиты захватчиками, тысячи – погибли, защищая Родину, миллионы стали беженцами. Те, кто сейчас в стране и вернутся, должны быть здоровыми и как можно дольше вести активный образ жизни, чтобы восстановить страну после войны. Будут и другие последствия: распространение онкологии, сердечно-сосудистых заболеваний, в том числе в запущенных стадиях – это то, к чему нужно готовиться уже сейчас. Так что, по моему мнению, это вполне оправданное, а главное – своевременное решение. В конце концов здоровое население – это гарантия того, что Украина восстановится и будет развиваться.

– Однако войну Украина еще не выиграла. Я видела призывы о том, что лучше эти средства направить на снаряды…

– Опять же, я не могу комментировать такие вопросы. Но давайте я вам приведу пример. Сейчас мы поставляем 55 C-арочных систем по соглашению по результату тендера, проводимого ГП "Медицинские закупки Украины". Это полностью цифровые рентген-аппараты, которые используются в операционных при выполнении операции. В частности, они позволяют врачам-хирургам видеть детали шаровых и осколочных ранений, боевых травм.

Что более важно – жизнь наших защитников или снаряды? – Слава Богу, я таких сложных решений, на что важнее выделять деньги, не принимаю. Мы просто делаем то, что в наших силах, чтобы как можно скорее новое качественное оборудование, необходимое нашим врачам для их работы, попало к ним, и они могли делать свое дело. Каждый сейчас должен быть на своем городе и выполнять свою работу как можно лучше.

Например, для размещения заказа за эти системы мы заплатили за них производителю 30% стоимости, не получив не копейки от государства. Средства на казначейский счет поступили в конце декабря прошлого года, и использовать их смогли только в марте этого года. Спасибо производителю, что производство указанных систем не остановилось, и мы смогли их забрать в марте-апреле. 39 систем мы уже передали медицинским учреждениям, прежде всего в те регионы, где оказывают помощь нашим военным: Изюм, Запорожье, Харьков, Полтава, Николаев, Одесса…

– Насколько война повлияла на логистику в вашей сфере? Многим украинским компаниям в других отраслях пришлось почти полностью перестраивать цепочки поставок из-за войны.

– Мы полностью перестроили наши логистические пути в связи с отказом иностранных компаний работать в Украине. Особенно тяжело было первые 3 месяца после 24 февраля. Кроме того, мы были вынуждены отправлять очень дорогой товар непосредственно заказчикам, минуя наши складские помещения в Киевской области. И по состоянию на сегодняшний день вопрос логистики МРТ остается достаточно сложным.

МРТ – это не серийный товар. Да, у производителей есть модели. Но фактически в каждом случае это уникальная система, которая формируется под конкретную потребность лечебного заведения. В ее состав должны включаться система радиочастотной защиты, системы охлаждения и кондиционирования. То есть это технологически сложная техника, требующая специальных условий доставки и хранения.

Даже сейчас, в связи с агрессией российской федерации, очень сложно приглашать иностранные логистические компании и иностранных специалистов в Украину, чтобы они участвовали в доставке и монтаже оборудования. При этом поставщик имеет очень ограниченное время, чтобы привезти все в страну, подключить к сети и охлаждению. Поэтому наша компания вложила большие средства для создания условий хранения и подачи электроэнергии для техники. Очень сложной была ситуация осенью прошлого года и зимой.

Мы потратили много усилий и времени на поиск складских помещений, отвечающих условиям хранения габаритного оборудования, в том числе оборудования с источниками ионизирующего излучения. Склад, который арендует сейчас наша компания, отвечает европейским требованиям и прошел сертификацию Государственной инспекции ядерного регулирования Украины. Он имеет специальную систему вентиляции, кондиционирования, систему соответствующего температурного режима, генераторы, чтобы поддерживать все эти системы и многое другое. Когда представители фирмы-производителя увидели этот склад, у них исчезли какие-либо сомнения, что с оборудованием все будет хорошо и при транспортировке, и при хранении.

– На какие другие аспекты работы повлияла война?

Нашу сферу вообще сложно сравнивать с какими-либо другими отраслями. Та же логистика для нас – это ведь не только транспорт, как таковой, не только склад. Самое главное – люди. Часть специалистов уехала из страны, к сожалению, часть ушла на фронт. Я горжусь тем, что все наши сотрудники остались здесь, и компания не остановила работу ни на день, продолжила работать и выполнять свои обязательства, даже когда над головами летали ракеты. Это не преувеличение, кстати.

У нас был большой контракт с ГП "Медицинские закупки Украины" на поставку 24 ангиографов. Это большие рентген-аппараты. Один весит около 5 тонн. А к нему идет источник бесперебойного питания еще на полторы тонны. Когда мы везли эту технику в Украину, все нам говорили, что мы ненормальные: везем оборудование на миллионы, когда в стране полномасштабная война. Но мы выполнили свои обязательства перед государством и обществом, несмотря ни на что.

Сегодня 21 из этих 24 ангиографов работают в больницах в разных регионах Украины. Более того, мы ввели их в эксплуатацию силами наших, украинских специалистов, потому что из-за войны привезти немецких специалистов было невозможно. А мы работали и работаем, ни на миг не останавливаясь. Осенью 2022 года, помните, что было? – А мы в это время вводили в эксплуатацию МРТ, которому нужно бесперебойное питание. Вот так.

– Изменилась ли структура спроса со стороны медучреждений?

– Это сложный вопрос. На территориях, которые были или остаются под оккупацией, много оборудования просто уничтожено, потеряно. Потому спрос есть и будет. Но есть и нехватка средств. Поэтому, например, в госпиталь МВД в Чернигове мы подарили защитное рентген-стекло, и теперь у них помещение полностью готово к установке компьютерного томографа. Мы не знаем, купят ли они его у нас и когда у них появятся деньги на эту технику. Но в любом случае любой КТ там станет идеально. Для Киевской городской детской клинической больницы №1 благотворители Ukraine Charity и фонд Твоя опора передали инжектор для введения контраста. Он также был очень необходим. Подобные потребности есть у многих…

– Есть ли у вас данные, сколько оборудования было потеряно из-за войны?

– Такие данные есть, пожалуй, только у Минздрава. Но я понимаю, что потери измеряются сотнями миллионов гривен. Понимаете, МРТ должны постоянно подключаться к электроэнергии, чтобы работали охладители. Если питание не будет, оборудование будет терять гелий. Это значит техническую погибель для магнита. На все поставляемое оборудование мы всегда устанавливаем системы бесперебойного питания. И это далеко не простые "бесперебойники", потому что такая техника крайне чувствительна к малейшим отклонениям.

Но все равно когда были ракетные обстрелы и отключения электроэнергии, я знаю, что часть техники в медучреждениях пострадала не от ракет, а именно от того, что не было питания.

Чтобы восстановить парк техники, восстановить всю систему, нам понадобятся годы и упорная сплоченная работа. Главное – не мешать друг другу какими-либо интригами, фейками в СМИ, а качественно делать свое дело.

– Ожидаете ли вы усиление конкуренции, в том числе неблагополучной, из-за решения о выделении средств на закупку МРТ и ускорителей?

– Для этого рынка конкуренция имеет два обособленных уровня. Первый – это конкуренция производителей. Это компании с мировыми именами. Они конкурируют технологиями в первую очередь. Качество своей продукции. Производитель, с которым работаем мы, лидер по всем показателям…

– Вы сознательно не называете название компании-производителя, с которой работаете? Потому что я знаю, о каком производителе идет речь и думаю, что читателям было бы тоже интересно узнать.

– Я могу сказать, что мы работаем с флагманом индустрии, обеспечивающим МРТ более 55% мирового рынка. Не украинского, а, подчеркну, мирового! Но я не хочу, чтобы кто-то обвинил меня в рекламе или еще в чем-то. К сожалению, сейчас мы наблюдаем попытку повредить репутацию "Артек Медикал Групп". Нас вдруг назвали малоизвестной компанией, хотя мы вообще единственная компания в Украине, которая работает непосредственно по прямым контрактам с производителем.

– Давайте все же я уточню: "Артек Медикал Групп" сотрудничает с Siemes Healthineers?

– Мы этого не скрываем… Но я хочу вернуться к своему тезису. "Артек Медикал Групп" – единственная компания, работающая с производителем подобного оборудования по прямым контактам. Прямой договор физически исключает любых третьих лиц, любые оффшоры, тем более "отмывание". Этого физически всего быть не может. Деньги заходят из Казначейства к нам, а затем сразу – производителю. Это обеспечивает быстроту и прозрачность работы, отсутствие лишних затрат и отсутствие каких-либо рисков. И это одновременно накладывает большие ограничения и увеличивает требования к нам.

К примеру, мы проиграли тендер на закупку КТ для Охматдета. Но победитель отказался поставлять оборудование по предложенной им самой цене, потому что это нанесло ему ущерб. Мы обязались поставить это оборудование и, несмотря на убытки, выполняем этот контракт. Ведь это репутация Украины! Ведь это же Охматдет! Самая большая и самая лучшая детская больница в стране.

С лучшими врачами, со звездами самого высокого уровня, к которым приезжают учиться по всему миру. Работать с такой клиникой, дать возможность этим специалистам работать на новейшем, лучшем в мире оборудовании – ради этого легко можно закрыть глаза в убыток. Не говоря уже о детях – наше будущее, которое должно получать высококачественное лечение здесь, в Украине.

Но мы не хотим и не будем пиариться в таких случаях. Наша цель – завоевать доверие, с одной стороны, у производителя, а с другой – у наших врачей. И я считаю, что, несмотря на количество контрактов, которые мы уже выполнили, нам нужно еще 8-10 лет упорно работать над тем, чтобы достичь того статуса, к которому мы стремимся. Сейчас мы ежедневно занимаемся этой работой, выполняем все контракты качественно и в установленные сроки. И так мы верим, что Украина, украинцы, украинская система здравоохранения заслуживают лучшего оборудования и, соответственно, мы должны иметь репутацию надежного партнера.

– Хорошо, вернемся к конкуренции. Каков второй уровень?

– Второй уровень конкуренции – это конкуренция дистрибьюторов, реселлеров. Вряд ли можно ожидать существенного увеличения количества таких компаний, ведь в первую очередь это большие инвестиции и жесткие условия работы по европейским стандартам, к которым мало кто готов. Я уже приводила примеры, а это только верхушка айсберга.

К примеру, у нас есть рамочный контракт о сотрудничестве с производителем. И на каждый аппарат – отдельный контракт. При этом по этим документам мы имеем право только продать оборудование украинскому медучреждению и организовать работу по его завозу в страну, монтажу и вводу в эксплуатацию. В эксплуатацию вводится украинское представительство производителя. Учитывая нашу роль, все финансовые опасности несет наша компания. Если изменился курс, если государство как сейчас задерживает выплаты по контрактам – это все наши риски. Производитель в любом случае получает от нас полную стоимость оборудования перед отгрузкой. Кто из бизнеса сегодня готов рисковать так?

Кроме этого, это постоянный аудит со стороны производителя, который выполняют представители Big4 – Большой четверки. Сейчас он отложен из-за войны. Но просто, чтобы начать такое партнерство, нужно пройти самый жесткий комплаенс. Наша деятельность полностью прозрачна, полностью контролируется. Если вы сотрудничаете с производителем мирового уровня, с мировым лидером, иначе просто не может быть. Мы открыты на 101%.

– Но все же были публикации, в которых высказывались сомнения в прозрачности вашей деятельности…

– Да, были. Это, к сожалению, проявление неблагополучной конкуренции, о котором сказали вы, а не я. Почему такие случаи имеют место? – Я думаю, потому что на рынке есть компании, которые работают через фирмы-прокладки в других странах. Соответственно, они не могут предложить оборудование аналогичного класса по таким ценам, как мы.

Это, к сожалению, не первый случай. Раньше нас связывали с Тимошенко, которого я только по телевизору видела, с людьми, чьи фамилии вообще никогда не слышала. Это все полный бред. Наша деятельность полностью прозрачна. Простой пример: сейчас мы занимаемся поставкой компьютерного томографа для Главного военного клинического госпиталя по проекту Немецкого правительства. Оборудование будет в Украине в конце мая – начале июня. Будет ли правительство Германии сотрудничать с компанией, в которой сомневается? – Риторический вопрос.

– Хорошо, этот вопрос снят. Но есть факты по разной стоимости одинаковых аппаратов.

Да, мы видели эту статью и обратились к изданию с требованием удалить ложные утверждения. Если они этого не сделают, мы будем подаваться в суд. Работа с юристами уже идет.

Мы также объясняли, откуда такая разница публично. Но давайте я попытаюсь добавить деталей. Как я говорила, любая система конфигурируется под нужды конечного потребителя. Например, система для Института рака полностью удовлетворяет потребности врачей онкологов, позволяет производить 3D-флюроскопию, биопсию и лечение непосредственно под контролем КТ с минимальной дозой излучения, что является наиболее щадящим режимом для пациентов. Конфигурация этого КТ полностью отвечает мировым стандартам диагностики и лечения онкологических заболеваний. А в конфигурации аппарата для Охматдета таких опций нет. Но они им и не нужны, потому что задачи для КТ у Охматдета совсем другие.

То есть все эти и многие другие опции были исключены из системы для Охматдета. Но они есть в оборудовании для Института рака. Плюс в первом случае одна рабочая станция, во втором – две. Плюс я уже говорила, что для Охматдета это была поставка по цене ниже себестоимости. Вот и все. Я понимаю, что когда видишь числа 30 и 45 миллионов, якобы на одну и ту же технику, возникают вопросы. Но почему авторы публикации даже не попытались разобраться. Они не поинтересовались, а есть вообще хотя бы одна жалоба на нашу компанию со стороны какого-нибудь врача, со стороны какого-то медучреждения? Что мы что-то не сделали или сделали не так ли?

И еще один немаловажный нюанс, который не учли заказчики и исполнители этой атаки. Наши учредители приняли решение, что вся прибыль, которая есть после выплаты налогов, остается в компании. Мы не распределяем и не выводим прибыль, а вкладываем ее в проекты для будущего нашей страны. Поэтому у нас есть резервы для выполнения даже убыточных контрактов. Все это мы можем продемонстрировать в судебном процессе. Ибо такая позиция – это инвестиции в нашу репутацию.

Мы хотим прозрачно и открыто работать с медучреждениями, лучшими специалистами, чьи имена знают не только в Украине. Давать им возможность решать свои медицинские задания на лучшем в мире оборудовании. Это наш вклад в развитие украинской системы здравоохранения.